Atomic Heart. Предыстория «Предприятия 3826» - Хорф Харальд

— Проведите эту миссию похищения, генерал! — без раздумий ответил Даллес. — Если это провокация КГБ, вы знаете, что делать. Если же этот источник окажется тем, за кого себя выдаёт, он нам нужен безоговорочно! Если он поможет нам разоблачить Советы, то мы дадим ему то, что он хочет.

Сирена боевой тревоги сорвала Кузнецова с постели, и он привычно принялся одеваться, действуя доведёнными до автоматизма движениями. Очередная тревога, одна из бесконечной их череды. Сколько их уже было в его жизни? Тысячи? И сколько ещё будет? Кто знает… Годы идут, но враги не успокаиваются. Мировой капитализм не хочет жить в мире с Советским Союзом, сколько бы лет ни прошло. В то, что мирное сосуществование двух противоположных систем возможно, Кузнецов давно уже не верил. Люди — слишком злобные существа для того, чтобы научится терпеть друг друга…

Спустя пять минут экипированный в полное боевое снаряжение Кузнецов вошёл в командный пункт «Аргентума». В помещение один за другим вбегали его бойцы, и спешащий ему навстречу дежурный офицер доложил:

— Товарищ полковник, тревога объявлена Волшебником, он ждёт на секретной линии!

Полковник Кузнецов кивнул, подошёл к своему рабочему месту и коснулся сенсора прямой видеосвязи с Волшебником. Встроенный в поверхность стены широкий жидкокристаллический экран вспыхнул изображением Сеченова.

— Аргон на связи, — произнёс полковник. — Доброе утро, Дмитрий Сергеевич. Ставьте задачу!

— У нас произошла неприятность в Иране. — Судя по усталым глазам, Сеченов ещё не ложился, всю ночь проведя в лаборатории. С тех пор как погиб Захаров, Сеченов стал подолгу работать один, порой не покидая лаборатории двое-трое суток. — Похищен инженер, проводивший плановую проверку роботов командных ступеней.

— Наш или из Москвы? — уточнил Кузнецов, прислушиваясь к эфиру.

С тех пор как встроенный в мозг каждого бойца «Аргентума» полимерный расширитель получил возможность исполнять функции рации, таскать с собой радиостанцию стало не нужно. Зато стало нужно освоить непростую на первых порах способность отключаться от непрекращающегося в голове эфира. Со временем этим искусством Кузнецов овладел в совершенстве, но возникла другая проблема: временами непрекращающийся радиоэфир надоедал настолько сильно, что, отгородившись от него, очень не хотелось возвращаться в эфир снова. Приходилось заставлять себя.

— Наш, — ответил Сеченов. — Подозреваю, именно поэтому он был похищен. Это один из лучших специалистов «Предприятия 3826» по техническому обслуживанию роботов типа «Узел» и «Гриф». Проверки такого уровня мы проводим раз в три года. В обычное время техобслуживание выполняется в автоматическом режиме либо менее именитыми специалистами.

— Интересно, как они узнали, что на этот раз проводить плановую проверку прилетит уникальный специалист из предприятия? — Полковник Кузнецов скептически усмехнулся. — Очень похоже на утечку. Пора провести тщательную проверку персонала на предмет предательства Родины.

— Возможно, вы правы, Александр Иванович, — не стал спорить Сеченов. — Я обдумаю, как устроить подобную проверку, не нарушая рабочей атмосферы на предприятии. Очень бы не хотелось навлечь на уникальных сотрудников волну бездумных репрессий, как это принято у нашего руководства. Но прямо сейчас нужно как можно скорее вырвать нашего коллегу из лап похитителей.

— Что известно об обстоятельствах похищения?

— Подробностей мало. — Сеченов поморщился. — Инженер проводил инспекцию роботов типа «Узел», закупленных Ираном у СССР полгода назад. Последний раз он выходил на связь вчера, с борта своего «Кондора-2», являющегося передвижной станцией техобслуживания. Это наш «Кондор», инженер прилетел на нём в Иран отсюда. Данная платформа несёт на себе всё необходимое для осуществления указанной инспекции: группу «Шмелей», несколько «Ульев», ремонтно-технические площадки, жилой купол и прочее.

— «Кондор» тоже похищен? — уточнил Кузнецов. — Противникам каким-то образом удалось взломать его бортовой компьютер?

— К счастью, заокеанским программистам такое не под силу, — усмехнулся Сеченов. — «Кондор» в порядке. Продолжает висеть в заданной точке над крупным добывающим карьером. Но нашего инженера на его борту нет. Подозреваю, тот сам покинул аэроплатформу.

— Перебежчик? — Кузнецов нахмурился.

— Исключено! — отверг его подозрения Сеченов. — Это очень порядочный человек, убеждённый коммунист и настоящий патриот. И он успел активировать аварийный маячок. К сожалению, сигнал бедствия быстро прервался.

— Значит, его выманили обманом, — сделал вывод Кузнецов.

— Очень похоже на то, — согласился Сеченов.

— Мы займёмся поисками немедленно! — заверил его полковник. — Я буду держать с вами связь каждые полчаса.

— Собственно, я его уже нашёл. — Сеченов коснулся сенсора на своём переносном пульте универсального управления, и на стратегической карте мира, собранной из наноэлементов во всю стену КП «Аргентума», вспыхнула одинокая отметка.

— Атлантический океан, — констатировал Кузнецов. — Судя по скорости смещения маячка, инженера везут на реактивном самолёте.

Полимерный расширитель в мозгу полковника мгновенно провёл расчёт, и Кузнецов добавил:

— Скорость чуть более девятисот километров в час, предполагаемое направление — США, штат Вирджиния. Подозреваю, что это Б-52, новейший секретный стратегический бомбардировщик американцев. Больше нечему быть. Всё остальное либо медленнее летает, либо не пройдёт такое расстояние без посадки и дозаправки. Как вы его засекли?

— С орбиты.

Сеченов коснулся пары сенсоров на своём пульте, и экран в КП рядом с Кузнецовым активировался, выводя схематичную карту планеты Земля и ближайшего околоземного пространства. Учёный продолжил объяснения:

— Вот здесь, — на земной орбите вспыхнула крохотная искорка, — находится экспериментальная монтажная платформа. Держать её в тайне от наших недругов довольно сложно, поэтому я наполняю её постепенно, от старта к старту, привязываясь к официальным пускам наших космических ракет.

— На этой платформе будут собираться командные роботы типа «ОКО»? — догадался полковник. — Точнее, они уже собраны, раз вы нашли инженера с орбиты?

— Пока собрано только одно «ОКО», и всего лишь наполовину. — Сеченов вздохнул. — Режим секретности всё очень сильно усложняет. Не понимаю, к чему столь жёсткий перегиб с конфиденциальностью. Наоборот, необходимо собрать «ОКО» как можно быстрее и в количестве хотя бы четырёх единиц: три действующих и одно резервное. Тогда мы сможем охватить ими весь земной шар, и сеть «Коллектив 1.0», а впоследствии и «Коллектив 2.0», появится везде! В каждом, даже самом забытом уголке планеты! Нам всё равно необходимо отшлифовывать эту технологию, «ОКО» — это ключ к освоению далёких планет!

Он вновь печально вдохнул и махнул рукой, мол, политиканы мешали научному прогрессу с незапамятных времён, и по сей день в этом плане ничего не изменилось.

— В общем, сейчас «ОКО» только одно и находится в режиме крайне ограниченного функционирования. Оно даже не имеет возможности держаться на орбите самостоятельно. Платформу, на которой оно находится, требуется регулярно выравнивать на нужной орбите. Мне пришлось ждать несколько часов, пока платформа сделала вокруг планеты достаточное количество витков, чтобы я сумел отследить аварийный маячок инженера.

— Странно, что противник не попытался избавиться от маячка, — произнёс Кузнецов.

— Маячок полимерный, — объяснил Сеченов. — Он имплантирован инженеру под кожу. Насколько я сумел понять, враги обнаружили маячок и поразили его электромагнитным импульсом. Электроника вышла из строя, и они посчитали маячок уничтоженным.

— Но полимерам ЭМИ до лампочки и «ОКО» уловил сигнал полимерной составляющей маячка? — понял полковник.

— В упрощённом варианте — да, — кивнул учёный. — В действительности мне пришлось приложить массу усилий, чтобы сфокусировать «ОКО» до возникновения волнового сигнала требуемой интенсивности. Без «Коллектива 2.0» такие манипуляции крайне сложны, длительны и трудоёмки. Я пошёл на всё это ради спасения нашего инженера.