Пропагандист (СИ) - Коруд Ал

Анатолий с интересом глянул на «коллегу». А парень имеет свое мнение.

— Считаешь, что они изменятся?

— Им деваться некуда. Информация о нас все равно пролезет наружу, и люди узнают. Им уже не спрятать все за ширму и не замести веничком.

— Эй, прогрессоры, — с издевкой протянул Моисеев, — вы точно знаете, куда нам идти?

Вот тут Дмитрий удивил своей категоричностью:

— Одна голова хороша, много лучше. Они и так с нашей помощью свою электронику вперед продвинут. И тем более технологии. Если знаешь торную дорогу прогресса, то идти намного легче.

Мерзликин положил вилку с котлетой:

— Поэтому у нас телефоны забрали?

— У меня еще планшет был с кучей книг. В том числе и по истории.

— Ты историк?

— Да просто интересуюсь. Много материала по восьмидесятым насчет преступности, о первых кооперативах. Я же и сам начинал в те времена с комсомолом. Наивный дурачок, мечтал о светлом капиталистическом будущем.

Мерзликин с любопытством уставился на тихоню:

— И как?

— Поначалу шло разное. Потом как у всех. Шмотки, компьютеры.

— Вверх-вниз?

— Ага. В нулевых закрыл бизнес. Пришли большие кампании, нас съели. Да и дети выросли, нашел непыльную работенку в высотке инженером.

— А ты кем работал, Толян? — Ярослав не забыл меж разговорами разливать.

— В Газпроме.

— Почти коллеги. Дай пять! Я в Роснефти. Мастером на нефтебазе. Платили нормально, мозги не епли. А ты на станции какой или…

— В головном офисе. Я не работяга, Яра.

— Опа-на! Никак высокое начальство?

Моисеев с сарказмом бросил:

— Да пиарщик он, Евдокимов. Больше всех нас получал вместе взятых.

Мерзликин развел руками:

— Извините, повезло!

Неловкость момента разорвал жизнерадостный смех молодых людей. Все выпили и плотно закусили. Руль разговорного корабля взял на себя Анатолий.

— В настоящее время наше положение одинаково. Начинаем практически с нуля.

— Позвольте! — израильтянина уже малость развезло. — У нас с вами разное образование. Ты щелкопер, а я электронщик! Кто КГБ окажется нужнее?

— А я на любой технике работать могу, — обиженно прогудел Евдокимов. — Трактор, экскаватор, кран, большегрузы, погрузчик. Им столько рационализаторских предложений накидаю. На сто лет вперед хватит! Помню, работал в порту Роттердама. Порт скажу огромнейший в Европе. Смотрю, они этот бедный контейнер таскают тягачом. Чтобы дорогу освободить. А тягач иногда занят. В итоге все равно отстают. Предложил поставить его а самоходную платформу. Мне премия, начальству прибыль. Эх, как мы тогда в баре погудели…

— Ярик, — осторожно спросил Анатолий. — Ты каким местом в Бельгии оказался?

Евдокимов начислил еще по одной и начал вспоминать:

— Да по дурости. Работы в девяностых стало мало. На вахтах обманывать начали нагло, да и здоровье не железное. Тут и одноклассник подсуетился, он немец сам, поехал туда и меня сманил.

— И как?

— Работа есть работа! Подучился, навострился шпрехать. У них многое иначе, но ведь человек человека всегда поймет. Отработал год, купил машину.

— Мерседес? — снова встрял в разговор Моисеев.

— Да какое там! Для обычного работяги дорого! Старый Фольц у деда одного взял почти задаром. Воевал тот у нас, доброту русскую помнил. Но как-то сел и подумал. Не мое это! Их орднунг фиктивный. На словах порядок, на деле бардака не меньше. И посидеть кроме, как с бывшими русскими не с кем. Не в деньгах счастье. Поехали дальше его искать. Через пару лет домой вернулся. А у нас тут как раз жизнь забила полным ключом!

— Но денег же заработал?

— Не спорю. Но честным трудом. На квартиру хватило. А там… Работы в России немерено. Здоровья уже зачастую не хватало.

Щупловатый Моисеев странно глянула на здоровяка:

— Тебе не угодишь. На Западе и охрана труда, и профсоюзы, а тут на дядю безлимитно вкалываешь и все в порядке.

Мерзликин злорадно ухмыльнулся:

— У вас там в Палестинах как будто иначе? Человек человеку друг и шекель лишний даст?

Израильтянин насупился:

— Не жми на больную мозоль, поц. Бывал у нас?

— А как же! Мертвое море, святые места. Жарко там у вас и пахнет… хреново в общем пахнет. Так и не привык. Да и всех земель… Я на рыбалку дальше ездил.

Срезал всех внезапно Дмитрий:

— Землицы у нас порядочно, порядка нет.

Прямо по былинному. '«Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами»

Глава 7

Подмосковье. База «Сенеж». 17 августа 1973 года. Рутина попаданчества

Попаданец Мерзликин быстро привык к новому распорядку дня. И он в одночасье принял этот литературный термин, который, как ни странно, услышал от хроноаборигенов. Вот именно данное словечко было уже его изобретением. Куратор сначала выругался, его услышав, а потом принял к сведению, даже иногда стал использовать в разговоре. Анатолий был уверен, что вскоре броское наименование разойдется повсеместно. Вообще, позавчера контрразведчик Силантьев вел себя странно. Был настороженно задумчив и как будто чего-то ждал. В итоге их разговор скомкал, сославшись на занятость. Зато сегодня ни тени той тревоги на его вытянутой физиономии не присутствовало, плечи были распрямлены, и взгляд устремлен в будущее. Видимо, у конторы, что занималась попаданцами, в недавнем времени имелись некоторые проблемы. О чем Мерзликин не преминул спросить.

— Я же не просто так интересуюсь. В прошлой жизни привык, что за собственную безопасность в первую очередь ответственен я. За себя и за семью. А здесь в некотором роде невольник.

— Похвальное решение. Но вы отлично понимаете, что я вам ответить не смогу.

— Это как-то связано с нами?

Майор, таким званием он представился, тяжело вздохнул. Как с ними, людьми из странного будущего непросто. Затем быстро себя одернул. Они не военные и буквально с другой планеты. А ему указано сформировать плотное сотрудничество. Конкретно на этого журналиста имеются большие виды на самом верху.

— Все в этом мире с чем-то связано. Но продолжим наш разговор. Как вы смотрите на сотрудничество в сфере вашей бывшей деятельности?

Мерзликин замер. Как быстро у них тут все происходит! Только появился, а уже сделано заманчивое предложение, от которого нельзя отказаться. Да кто в здравом уме от такого откажется? Одним прыжком попасть в местную номенклатуру! Анатолий отлично представлял, что в здешнем социуме подобное значит. Такой ход говорит о том, что некто из его предшественников крепко поработал с умами хроноаборигенов. И даже кое-что смог продвинуть в местном истеблишменте. Просто так никто в серьезных структурах не пошевелиться. Значит, в Союзе все-таки стартовали перемены, и они одобрены на самом верху. На миг ему стало жутко.

«Куда ты суешься⁈»

Но затем вернулся охотничий азарт. Это сказывалось влияние молодого и более горячего организма. Да и что, в самом деле, терять? Вторую жизнь? Умирать нестрашно. Страшно как раз жить. Так как он раньше. Ради чего старался и бился? Ради прибыли кучки барыг без совести и чести? Ради колониального правительства, что высасывали соки из России? Нет, после известных событий в стране начали оставлять больше заработанных барышей. Но далеко не все. Хватало их лишь на благополучие столицы. Так что не будем себе врать. Именно здесь ты можешь совершить Великое.

— Я в деле.

Куратор был откровенно рад. Так, что не смог этого скрыть. А свои чувства прятать он умел. Профессионал.

«О как на него нажали!»

Кто-то торопит перемены.

— Тогда на сегодня закончим. В скором времени к вам подъедут люди Оттуда.

Силантьев показал глазами наверх.