Мл. сержант. Назад в СССР. Книга 3 (СИ) - Гаусс Максим

А когда мы подползли ближе, то увидели жуткую картину… На небольшой площадке между камней, тут и там лежали тела разведчиков. Я насчитал пятерых. Сам майор и один из сержантов были еще живы, хотя обоим досталось. Их поставили у стенки, явно собираясь избавиться от них в скором времени.

Моджахедов было около двух с половиной десятков. Стало быть, это достаточно грозная сила, противопоставить которой нам просто нечего. Даже фактор неожиданности не поможет.

— Зараза! — напряженно процедил Игнатьев, наблюдая за происходящим. — Вот так зараза…

Но даже не это стало ключевым моментом. Я заметил, как откуда-то справа показался высокий человек, форма которого мне была знакома. За спиной снайперская винтовка, которую я уже видел. Лица я не разглядел, да это и не беда, и так все было понятно. Черт возьми, да это же тот самый американец, с которым я уже сталкивался в кишлаке у Иззатуллы.

«Старый» дернулся, схватившись за автомат, но Игнатьев его остановил — это был бы самый глупый поступок. Отбиться от душманов в нашем случае было крайне проблематично. А тут еще и американец…

— Это тот, чьи документы я вас принес! — громко прошептал я Игнатьеву. Тот кивнул, сам во все глаза, глядя на агента ЦРУ. — Его бы захватить, многое бы пролил на свет. Да только это очень сложно.

Джон Вильямс, в свою очередь, вплотную подошел к Шишкину, начал задавать ему какие-то вопросы. Майор лишь упрямо качал головой, отказываясь разговаривать. Американец злился, размахивал руками.

И в какой-то момент, он выхватил пистолет, навел его на Шишкина. Снова что-то спросил у него. Что ответил разведчик, было не слышно… Раздался сухой выстрел!

Глава 5

Разговор по душам

Стрелял американец. Майор резко выпрямился, завалился на спину и уже не встал.

Из-за дождя видимость была ограниченной, но стало очевидно, что с Шишкиным все… Наверняка, напоследок агент ЦРУ дал ему выбор, умереть или перейти на сторону врага. Что ни говори, а майор главного разведывательного управления Советского Союза это хороший трофей для иностранной разведки! Я знал его всего несколько часов, но у меня уже сложилось впечатление, что майор Шишкин был настоящим советским офицером, патриотом до мозга костей, он не побоялся, выбрал смерть, нежели позорное предательство своей страны ради зеленых бумажек.

Когда такое происходит, от злости, ярости и отчаяния, хочется швырнуть к ногам противника пару-тройку гранат, взять пулемет, встать во весь рост и накрыть всю эту поганую шоблу, перестрелять всех тварей. А американца постараться оставить в живых, подвесить за одно место, попутно объясняя ему физическими и очень болезненными методами, что нечего свои грабли совать туда, куда не просят. С учетом моего опыта участия во многих вооруженных конфликтах, я прекрасно знал, что везде, где случалась гражданская война или государственный переворот, везде свой след оставили пиндосы.

Политику я не люблю и вообще в ней не разбираюсь. Но своего врага в лицо я знаю хорошо, пусть даже этот враг скрытый и сражается чужими руками.

Трусом я не был никогда. Для меня это слово совсем чужое.

Предпринять то, о чем думал каждый из нас, в данный момент, никак нельзя. Во-первых, пулемет у нас отсутствовал, а у духов они были. Во-вторых, наша позиция очень плохая, видимость низкая, да и противника здесь собралось слишком много. Душманы растянулись на достаточно большой площади, смеялись, что-то обсуждали. Очевидно, что этот отряд моджахедов отправился выяснять, что же там взорвалось в южном кишлаке…

Всех семерых разведчиков перебили. Парни молодцы, они и сами покрошили больше десятка душманов. Учитывая характер того, что все тела лежали в одном месте, то скорее всего, Шишкина и его людей застали врасплох и им не оставалось ничего, кроме как принять неравный бой. Их просто задавили числом.

Я чувствовал, как «старый» сдерживал напарника, чтобы тот не натворил глупостей, хотя тот порывался это сделать. Я слышал, как он скрипел зубами от злости. Игнатьев тоже сдерживался, наверняка думая о том же, о чем и я. Как бы ни было тяжело, отвечать на такое сейчас никак нельзя. Если мы тут все поляжем, о случившемся даже никто не узнает. Никто не расскажет командованию о том, что именно произошло с разведывательным подразделением, с чем нам пришлось столкнуться. О том, что здесь тоже замечены американцы.

Мы как можно ниже забились в расщелину, чтобы оставаться незамеченными. Поддавшись эмоциям, совершив глупый поступок, мы сильно рисковали. Даже вчетвером, учитывая фактор неожиданности, нам их просто не вывезти. Не начинай то, чего не сможешь закончить.

Было мокро, противно. Лил прохладный дождь, камни были холодными. Пальцы замерзли, начал пробирать озноб. Условия — хуже не придумаешь. К счастью, через несколько минут, духи собрались и ушли. Видимо, их подгонял торопившийся к оружейному складу американец.

А мы, выждав несколько минут, осторожно спустились вниз. Я тут же проверил тропу — духи действительно ушли вниз. К счастью, они не стали издеваться над телами разведчиков, просто свалили их в кучу и бросили. Видимо, американец был против той мерзости, что душманы вытворяли для устрашения шурави.

— Суки! — выдохнул «старый», сжав кулаки так, что суставы жалобно хрустнули. — Они ответят за это. Гадом буду, отомщу!

— Обязательно ответят! И очень скоро! — процедил я, затем посмотрел на капитана. — Сейчас нам нужно решить, что делать дальше? Куда идти, что делать?

В данный момент я разглядел, что каким бы крутым и опытным не казался Игнатьев, сейчас он слегка растерялся. Не знаю, оказывался ли раньше этот офицер в такой ситуации… Разведчик молчал, под шум дождя это получилось весьма атмосферно.

— Нужно уходить, — негромко произнес тот, вытирая лицо от капель. — Искать дорогу из этого ущелья. Больше нам тут нечего делать. Не в таком составе.

— И все бросить? — удивился я. — Мы же так ничего толком и не узнали. Ни численность противника, ни кто управляет всей этой бандой. У нас даже нет видимых доказательств того, что американский агент находится здесь. Вы хотите сказать, что все погибшие сегодня люди, умерли просто так?

Слова возымели эффект, но не тот, на который я рассчитывал.

— А что мы можем сделать? Нас всего четверо, а горы просто кишат духами. Ты, Громов, конечно, молодец. Я еще не видел, чтобы солдаты срочной службы чувствовали себя настолько уверенно и действовали как опытные бойцы. Но давайте посмотрим правде в глаза, операция сорвана, первоначальная задача провалена, разведгруппы практически не осталось. Связи у нас тоже нет, помощи ждать не откуда. Остатки колонны, что стоят где-то ниже по ущелью, вечно там стоять не будут. Быть может, нас уже никто и не ждет.

— Правильно, все так! — твердо произнес я. — Но вы забыли про один важный момент, противник не знает, что мы здесь. Это важный фактор, который выше всех остальных минусов. Короче…

«Старый» только плечами пожал.

— Я вот что предлагаю! — продолжил я, глядя на остальных. — Мы должны доделать начатое, аккуратно разведать, что именно происходит в северном кишлаке и какие силы там собрались. Собрать хоть какую-то информацию. Затем, нужно попробовать перехватить американца.

Оба разведчика нервно рассмеялись.

— Как? Ты что не видел, с ним толпа душманов! Их там человек тридцать было, а сколько там, куда они направились, можно только гадать. Это необоснованный риск.

— Ты что, хочешь взять языка? — поднял бровь капитан.

— Да. Возможно, это немыслимо, но не только для нас, для них это еще более неожиданно. Они только что ликвидировали наших ребят и наверняка уверены, что другой угрозы в этих местах нет. Американец чувствует себя в полной безопасности, ничего и никого не боится. Этим нужно воспользоваться, подгадать момент и…

— Ну, конечно… Это же так просто!

— Кто этим займется? — спросил Игнатьев, задумчиво глядя на меня. — Тем более, с нашими-то возможностями и в сложившейся обстановке.