Назад в СССР 2 (СИ) - Хлебов Адам

— Ну да, ну да, не твоя. Весь класс видел, как ты ее пиджачком укрывал на выпускном, — в ее голосе не было обиды, только сарказм

— Маш, ну мы же договорились…

— Да прости, ничего не могу с собой поделать. Не пойму мужиков, ну вот что вам еще нужно? Я красивая, пригожая, хозяйственная. Чем тебе…

— Маш…

— Ладно шучу я. Точно в тот же ВУЗ. Наташка неделю себе локти кусала. Он ее здесь в педагогический отправил, сказал, что тоже будет поступать. А сам поматросил и дальше сам знаешь. Уехал в Москву ничего не сказав и даже не попрощавшись с ней. Жалко мне ее дуру.

— Поматросил?

— Ну, мне этого доподлинно не известно, я свечку не держала, но девки говорят — она аборт делала.

Это был неприятный поворот для меня. Конечно, неприятно, что Корольков так поступил с «белой блузкой», еще и в статусе комсорга. Вообще гадство. Но новость про Вику учащуюся с ним в одном ВУЗе, действительно, пришибла меня.

Я был уверен, что без Солдатенко тут не обошлось. Похоже на то, что он всё-таки отыгрывался на мне за отказ мамы много лет назад. Он полагал, что Вика моя девушка и всё устроил так, чтобы ее племянник «увел» её у меня. А Игорь был из тех типов, которые слушали дядю и беспрекословно всё выполняли.

Выходит, Солдатенко сам нарушил наше перемирие у меня за спиной. Мысли не давали нормально сосредоточиться на фильме, но я собрался и не стал показывать Маше свои переживания и рассказывать о чем я размышлял.

Как там было в Сунь-Цзы в искусстве войны? Побеждает тот, кто знает, когда сражаться и когда не сражаться. Побеждает тот, кто будучи готов сам, ждёт, чтобы застать врага врасплох?

Солдатенко нанес первый удар достаточно быстро.

Выйдя на смену в ОСВОД через неделю я увидел, как два Сереги и другие ОСВОДовцы выносят со станции, мебель, акваланги, оборудование, которое можно нести на руках и грузят в припаркованный на стоянке у здания ЗИЛ видавший виды зеленый.

— Что случилось, Серег? Учебная тревога? — поздоровался я с Бойком, улыбаясь. Но лицо моего друга было сосредоточенно серьезным

— Нет. Мы съезжаем. Нам не до шуток, Макс.

— А в чем дело?

— Короче, полная задница. Горисполком забирает у нас здание. Пойдет под снос. Станции не будет, они внесли изменения в градостроительный план. Этот участок теперь пойдет под кооперативные гаражи.

Вот же мстительная гнида. Солдатенко начал бить. И затеял игру по-крупному.

К нам подошел Рыбников и еще трое парней. Они остановились на перекур.

— Николая Ивановича сняли с должности председателя городского ОСВОД.

— Как сняли? — у меня подступил ком к горлу.

— Да вот так и сняли. Вчера комиссия приезжала из центрального, — Рыбников раздосадовано затушил окурок, посмотрел в сторону чаек, парящих над морем, потом посмотрел мне в глаза и сказал:

— Но это еще не самые крутые новости…

Глава 5

Краткое содержание предыдущей главы:

Максим, попал в камеру во внутренней тюрьме КГБ. Он спал и видел тот самый сон. Его выпустили в тот же день. Он догадывается, что это произошло при активном участии в его судьбе генерала Нечаева, но понимает, что никогда не узнает об этом в силу специфики работы советских спецслужб. Он опьянен спасением, свободой и жизнью. Его вновь радостно встречают друзья и коллеги. О нем пишут областные/республиканские/краевые газеты.

Максим неожиданно сталкивается с Солдатенко в дверях прокуратуры. Чиновник подозревает, что Максим копает вместе с прокурорскими под него. Солдатенко объявляет Максиму Бодрову войну

— Николая Ивановича сняли с должности председателя городского ОСВОД.

— Как сняли? — у меня подступил ком к горлу.

— Да вот так и сняли. Вчера комиссия приезжала из центрального, — Рыбников раздосадовано затушил окурок, посмотрел в сторону чаек, парящих над морем, потом посмотрел мне в глаза и сказал:

— Но это еще не самые крутые новости…

— И какая самая плохая? — я повернулся к Рыбе.

— Николая Ивановича вчера забрали в ментуру, — ответил он подавленно. Было видно, что Серега очень расстроен этим обстоятельством.

— За что?

— Шьют халатность, нарушение техники безопасности при водолазных работах. Предъявляют, что раздает допуски к работам лиц не имеющим квалификации.

— Лицо без квалификации это я?

— Да ты не заморачивайся, думаю там разберутся. Тут, к каждому из нас придраться могут.

А Серега Бойков добавил:

— Ещё финансовые дела. Чего-то там в бухгалтерии не сошлось по зарплатам и закупкам канцелярии. Ну и изюм на торте — распускают нас всех, до особого распоряжения.

— А что значит распускают?

— Ну в бессрочный отпуск отправляют, пока не подберут новое помещение и не выберут нового председателя. Сейчас у нас Й. О.

— И. О. Исполняющий обязанности?

— Да он самый, — разъяснил Боёк, — какого-то хрена из горисполкома прислали.

— Такие дела.

Меня совершенно не обрадовало услышанное. Солдатенко не давали покоя ни моя личная жизнь, ни мои успехи в работе, ни статьи в газетах, где меня упоминали, а таких было целых девять штук. Но самое главное он решил, что я настучал на него в прокуратуру.

Ходить к нему и пробовать объясниться было глупо и совершенно не по-мужски. Ведь это он хотел, мне нагадить по всем фронтам и свести Вику с Корольковым.

Видно, давно ее заприметил, еще до моего появления. И считал, что она будет для его племянника отличной партией. А тут появляется Макс Бодров, к которому тянется Виктория Рерих.

Макс смешивает Солдатенко все планы и он подсылает Королькова разобраться со мной по-мужски.

Опять наша мужская порода перешла Солдатенко дорогу. Тут уж не до Вики, вопрос принципа и шлейФ его незакрытых гештальтов.

Он решает надо мной отыграться и требует, чтобы Корольков организовал мое исключение. Ну, а дальше, как назло все его планы рушатся, как карточный домик.

При этом я еще не осознаю, что со мной воюет целый зампред горисполкома.

Он решает меня или купить или включить в свой бизнес, действуя из принципа держи друзей близко, а врагов ещё ближе. Не помню кто сказал.

Ну а потом, он видит меня в прокуратуре. Он показлся мне нервным и издерганным на входе. Значит, не все у него было хорошо. Он выглядел так, будто у него задница горит.

И он решил, что причина во мне. Убрать через комсомол, исключить из ВУЗа он не мог. Моя репутация работала против него, да и оводов я не давал. Учился хорошо, у меня получалось совмещать работу и учебу почти без пропусков. Наслать кого-то? Мог бы, но видно, что затаился. Под ним самим стулья шатались.

Я вспомнил как вскользь о нем спрашивали на допросе в КГБ. Точно, скорее всего его пасли и слушали.

Может быть, кто-то в МВД прикрывал его, ведь Королькова вытащили из милиции за пять минут. Сейчас Николай Иванович под прессом.

Что делает Солдатенко, если думает, что я на него стуканул в прокуратуру. Он объявляет войну. Как он реагирует в этом случае? Всё верно — ищет у меня уязвимые места.

Бабушка с дедом, вряд ли стали бы объектом его интереса. Ну это надо быть совсем конченной тварью, чтобы на них отыгрываться.

Хотя, например, на моем деде не особо отыграешься. Он сам все еще старый лев — сожрать уже не сожрет, но брюхо вспороть может. Да Ба, тоже не промах. У нее крутые ученики и их родители.

В этом случае он ведет атаку на ОСВОД. Солдатенко подумал и понял, что сначала нужно меня лишишь материальной базы и поддержки коллег. Он думает, что я буду по-сговорчивее? Врублю заднюю?

Так ему невдомек, что я еще и не начинал воевать. Я только анализирую и готовлюсь. Конечно, на его стороне все ресурсы исполнительной и партийной власти.