Мой адрес - Советский Союз! Книга четвертая (СИ) - Марченко Геннадий Борисович

— Га-га-га, — заржал Вазген не самому, на мой взгляд, смешному анекдоту. — Ой не могу… Палочкой махал! Ой… Сегодня жене расскажу и детям, пусть тоже посмеются.

— Ещё один вспомнил… Милиционер видит на улице Горького в Москве у памятника Пушкина плачущего армянина. Подходит, спрашивает: «В чем дело, гражданин?» Тот поднимает заплаканные глаза: «Видишь, земляк похоронен…» «Какой ещё земляк? Это Пушкин!». «Какой такой Пушкин-Мушкин⁈ Не видишь, написано 'Газон Засея́н»!

Снова приступ хохота, у Вазгена аж слёзы на глазах выступили. Я же решил добить его окончательно.

— Есть пять причин жениться на армянке и пятьдесят причин не жениться на армянке. Пять причин жениться на армянке — это ее красота, доброта, страстность, хозяйственность и верность. А пятьдесят причин на ней не жениться — это её пятьдесят родственников.

Успокоился шашлычник минут пять спустя, аж до икоты я довёл беднягу своими не самыми остроумными анекдотами. В общем, расстались чуть ли не братьями, да и у Полины, я смотрю, настроение поднялось. Да настолько, что, когда вернулись в номер, у нас как-то само собой случилось… Впервые за несколько месяцев. Пусть и осторожничал я, но жена моя, судя по её вздохам и стонам, удовольствие получила, да и я внакладе не остался. Потому как Полинка, затейница, ещё и по-другому меня ублажила. Короче говоря, на обед мы не пошли, тем более что наелись шашлыками.

А вечер я посвятил будущему англоязычному альбому, который обещал Брежневу записать перед отъездом в Америку. Неизвестно ещё, когда этот отъезд случится, но вдруг уже через месяц? Хотя такие вещи обговариваются сильно заранее, боксёр должен получить время на подготовку к столь ответственному поединку.

Список песен я составил ещё до отъезда… «Belladonna» от группы «UFO», «Wind of Change» от «Scorpions», «Shape Of My Heart» от Стинга, заимствованная у «Metallica» их на все времена баллада «Nothing Else Matters», только я буду исполнять её не столь брутальным вокалом, как у Хэтфилда…

Далее в список вошли «I Was Made for Lovin» You' группы «Kiss», «Hotel California» (простите, «орлы», так вышло), «What Can I Do» (она же «Водки найду» в народном переводе) от «Smokie», и последняя — «Wonderwall» группы «Oasis». Если вдруг каким-то чудом на диске останется место, то в запасе я держал одну из моих самых любимых вещей — «Creep» от группы «Radiohead». Слишком уж она психоделическая, могут не понять.

Засада, как выражалась в моём будущем молодёжь, была в том, что далеко не все тексты я помнил дословно. Какие-то предстояло дописать, а в парочке песен я помнил и вовсе только припев. Поэтому вооружился ручкой и блокнотом, в котором закончил писать только за полночь. А доделал работу на следующий день, к ужину.

Когда ужинали, от соседнего столика услышал разговор. Обсуждали вроде бы и не очень громко, но достаточно, чтобы я услышал подробности, какую-то авиакатастрофу, случившуюся на днях в Подмосковье, в которой якобы погибли почти 200 человек. Блин, правда, что ли?.. А я о такой почему-то и не помнил[1]. Или в моей истории этой автокатастрофы не было, а здесь она случилась из-за моего вмешательства в ход исторического процесса? Тогда получается, что это как в фильме «Пункт назначения». Там герои благодаря видению одного из них избегали смерти, но в конечном итоге она их в том или ином виде всё равно настигала. Неужто такое и в самом деле возможно? С другой стороны, сам факт перемещения моего сознания в прошлое — разве не фантастика? Вот и думай…

— Чего не ешь? — спросила меня Полина, демонстрируя мне вилку с нанизанным на неё кругляшком свежего огурца из салата.

Она как раз рассказывала уже заканчивающим ужинать Виктору Павловичу и Виктории Васильевне, которые пришли раньше нас, как летала на Кубу, и похоже, не слышала, что говорили за соседним столиком, к которому я сидел боком.

— Да так, задумался кое о чём, — натужно улыбнулся я.

Мы уже втянулись в неторопливую санаторную жизнь, со стороны я сам себе напоминал какого-то пенсионера, получавшего удовольствие от лечебно-оздоровительных процедур, как и, собственно, моя супруга. А ведь нам рано стареть, у нас вся жизнь, можно сказать, впереди.

Пока Полина была на процедурах, я решил прогуляться до шашлыков. Тем более после ночного дождичка распогодилось, небо блистало лазурью, не сидеть же в номере. Жена заявила мне после первого посещения, что для Вазгена слишком уж накладно будет каждый день угощать нас бесплатным шашлыком. Я в принципе с ней согласился, но сегодня после, как обычно не очень калорийного завтрака, невзирая на бонусные полстакана сметаны, что-то очень уж захотелось шашлычку. Да я и заплачу, во всяком случае предложу деньги, а там видно будет.

Но не успел я выйти за территорию санатория, как услышал чуть сзади и сбоку:

— Евгений Платонович!

Ко мне сзади приближался мой знакомый по поезду.

— Здравствуйте, Валериан Васильевич! Гуляете?

— Можно и так сказать. А вообще-то я вас искал, — и в ответ на мой вопросительный взгляд продолжил. — С вами хочет встретиться один наш общий знакомый, он попросил мне вам об этом сказать и проводить к нему.

— Знакомый? — повторил я, мысленно перебирая в уме тех, с кем мог быть знаком я и Гурьев, не имеющий отношения к боксу.

— Он здесь недалеко вас ждёт. Прогуляетесь со мной или очень спешите?

— Давайте прогуляемся, самому любопытно, что это за знакомый.

— Держитесь рядом, и не крутите головой по сторонам, идём не спеша, делаем вид, будто что-то обсуждаем, — добавил он, улыбнувшись.

Ого, к чему бы такая конспирация? Тут у меня уже начала оформляться догадка, но я не спешил её озвучивать. Идти оказалось действительно недалеко. По выложенной мозаичной плиткой дорожке забрели в огороженный кустарником закуток, где на лавочке обнаружил…

— Добрый день, Павел Анатольевич! Какими судьбами?

В сером, распахнутом плаще, тёмной шляпе, в начищенных до блеска ботинках… Выглядел он неброско, но аккуратно. Судоплатов поднялся, шагнул навстречу, протягивая руку.

— Да вот решили мне товарищи предоставить, скажем так, небольшой отпуск, а то последние месяцы получились достаточно напряжёнными. Я уж по вашему примеру тоже выбрал Пятигорск, мне врачи давно уже советовали съездить на воды. Вечером накануне утром заселился в 1-й корпус.

— А мы с Полиной в 7-м…

— Знаю, знаю, — улыбнулся он и повернулся к Гурьеву. — Валериан, спасибо тебе.

— Да не за что, Павел, обращайся, если что, — тоже улыбнулся он и исчез за кустарником.

— Так вы вместе… служили? — спросил я, проводив того взглядом.

— Можно и так сказать, были у нас, скажем так, совместные дела, — уклончиво ответил Судоплатов. — У вас как со временем?

— С час примерно есть в запасе.

— Тогда давайте присядем, обсудим кое-что… Хотелось бы услышать ваше мнение по одному вопросу.

Присели… Павел Анатольевич откинулся на спинку, закинув ногу на ногу. Я последовал его примеру, дабы не уступать в некоей вальяжности и чувствовать себя на равных. Хотя и понимал, что с этим человеком я и рядом не стоял, по щелчку его пальцев меня могут запросто стереть в порошок. Но пока я ему зачем-то нужен, а значит, могу в какой-то мере чувствовать себя в безопасности.

Он достал из кармана плаща серебряный портсигар, вынул из него папиросу, сунул в губы, чиркнул спичкой, закурил. Выпустив струйку дыма, покосился на меня здоровым глазом:

— Подарок от товарища Сталина, тридцать лет со мной.

Он протянул мне портсигар, я покрутил его в руках. На крышке был изображён герб Советского Союза, кажется, ещё довоенного образца, а на обратной стороне красовалась надпись: «Тов. Судоплатову от тов. Сталина. 13.XI.1940».

— Раритет, однако, — с неподдельным восхищением сказал я. — В моём будущем за такой отвалили бы денег немеряно. Да и сейчас он, думаю, неплохо так стоит.

— Раритет, — вздохнул Судоплатов, пряча портсигар в карман. — Мне его Сталин за… ну да не суть важно. Не против, что я закурил? Вы-то ведь не курите…