Аркадий Казанский - Свидетельство Данте. Демистификация. Ваше Величество Поэт. Книга 2. Чистилище. Серия «Свидетели времени»
Музыка и пение заставляют людей забыть обо всём, погружая их воистину в Райские кущи.
Пора отправляться в дорогу. Снова появляется величественный старец, а если понимать слово «старец», как час небесных часов, это будет звучать, как: – «Час пробил». Он подгоняет души в дорогу, призывая их очистить взор от шелухи, для лицезренья Бога – освободиться от земных помыслов.
Величественный старец – распорядитель Вышневолоцкой водной системы М. И. Сердюков. Озабоченный темпами навигации, он подгоняет капитанов и лоцманов в путь; завтра придут новые суда, а пропускная способность водного пути не беспредельна и запасы воды на шлюзование ограничены.
Путники находятся на берегу очистившегося ото льда Заводского водохранилища. Навигация открывается. Для того чтобы успеть за этот сезон пройти водным путём по Вышневолоцкой водной системе от Вышнего Волочка до Санкт-Петербурга, понадобится почти четыре месяца медленного плавания по рекам, петляющим среди лесов. Понятно, что плавание по реке возможно только днём, в светлое время, нужно максимально использовать увеличивающийся день. Очень благоприятствует этому путешествию то, что путь проходит в период «белых ночей».
По Вышневолоцкой водной системе в 1743 году пролегает единственный путь, связывающий Центральную Россию и Москву со столицей России – Санкт-Петербургом. Товары, продовольствие, строительные материалы двигаются в одну сторону – к Санкт-Петербургу (Вратам Петровым), увидеть свет которых Данте молит у Вергилия. За летний навигационный период по Вышневолоцкой водной системе проходит до 5000 судов, которые обратно не возвращаются и использовались в Санкт-Петербурге либо по прямому назначению, либо, как строительный материал. Также не возвращается и основная масса людей.
Как голуби, клюя зерно иль сор
Толпятся, молчаливые, без счета,
Прервав свой горделивый разговор, 126
Но, если вдруг их испугает что-то
Тотчас бросают корм и прочь спешат,
Затем что поважней у них забота, – 129
Так, видел я, неопытный отряд
Бросая песнь, спешил к пяте обрыва,
Как человек, идущий наугад;
Была и наша поступь тороплива. 133
Картинка с голубями – лирическое отступление, хотя стаи голубей всегда стремятся в места скопления людей, зная, что им будет, чем поживиться. Люди того времени трепетно относятся к голубям и певчим птицам; масс-медиа ещё не существует, концерт певцов и музыкантов – редкое и удивительное событие. Пение птиц, церковные песнопения – основные мотивы, звучащие в их ушах. Неопытный отряд – души, попавшие в Чистилище, не знающие, попадут ли они в Рай и сколько времени понадобится на дорогу. Люди бросаются к берегу (пяте обрыва), для посадки на суда; путники спешат к ним присоединиться.
Реконструкция событий:
Утром встают ещё до рассвета. Михаил Иванович бежит по делам; последние дни он озабоченно суетится, несмотря на Пасху; приближается навигация, нужно всё проверить, за всем проследить. Плотно перекусив, Яков с Петром собираются и выходят затемно. Ясное небо усыпано яркими звёздами; кульминирует Козерог, Стрелец склоняется к закату, ни Луны, ни других планет на небе не видно, яркий Млечный Путь пересекает небосвод ровно посредине. Только-только начинает заниматься утренняя заря.
Когда они подходят к пристани, заря разливается кровью в утренней дымке; небо постепенно светлеет, гася яркие звёзды. За водной гладью в тумане показывается краешек Солнца, от него к берегу бежит Солнечная дорожка по ряби мелких волн, поднятых утренним ветерком. В обе стороны, вдоль горизонта вырастают огненные крылья, как крылья Ангела, постепенно светлеющие. Солнце отрывается от глади воды и дорожка, и крылья постепенно гаснут; берег освещается; видно, как много людей на нём; все жадно ловят тёплые его лучи после прохлады утра.
Вдруг до слуха доносится мелодия скрипки. Удивленно оглядевшись, Пётр спешит туда, за ним неотступно следует Яков. Встречающиеся люди с изумлением смотрят на высоченную фигуру, двигающуюся среди них; со всех сторон слышится тихий удивленный ропот.
Скоро они видят живописную группу итальянцев в пёстрых одеяниях, которые, раскрыв футляры скрипок, репетируют, согревая стынущие пальцы дыханием. Капельмейстер взмахивает смычком, к небу взлетает мелодия; со всех сторон подходят люди, изумленно глядя на музыкантов. Пётр подходит поближе к капельмейстеру.
«Вивальди» – узнаёт он, заговорив с капельмейстером по-итальянски. Тот трясёт взлохмаченной головой и жестикулирует, признав соотечественника.
«Си, си, Вивальди Антонио, синьор» – быстро говорит он, сложив ладони и перекрестившись, потом добавляет: – «Дуэ анни морте» – и печально склоняет голову.
Пётр, жестикулируя, просит его о чём-то. Итальянец кивает; обернувшись к музыкантам, тараторит им несколько слов, взмахнув смычком, поднимает скрипку к плечу. Музыканты поднимают смычки, льётся чудесная музыка «Времён года»; люди, забыв обо всём на свете, в том числе и о Петре, умолкнув, слушают заворожено.
«Как, ещё не все готовы?» – раздаётся за спиной Петра громкий хриплый голос Михаила Ивановича: – «Вам бы только ничего не делать! Все по местам, время уходит, вода убывает, канальи!» Люди, как подстёгнутые кнутом овцы, бросаются врассыпную; музыканты быстро, с виноватым лицом, собирают инструменты; Яков, потянув Петра за руку, торопливо идёт на зов Сердюкова, с сокрушенным видом.
Чистилище – Песня III
У подножия горы Чистилища – Умершие под церковным отлучением. Путники плывут по реке Мста.
В то время как внезапная тревога
Гнала их россыпью к подножью скал,
Где правда нас испытывает строго, 3
Я верного вождя не покидал
Куда б я устремился, одинокий?
Кто путь бы мне к вершине указал? 6
Я чувствовал его самоупреки
О совесть тех, кто праведен и благ,
Тебе и малый грех – укол жестокий! 9
Когда от спешки он избавил шаг
Которая в движеньях неприглядна,
Мой ум, который все не мог никак 12
Расшириться, опять раскрылся жадно
И я глаза возвел перед стеной,
От моря к небу взнесшейся громадно. 15
Пора садиться на суда, все спешат, чтобы не терять времени. Данте следует за Вергилием, глядя под ноги, чтобы не споткнуться. Остановившись на берегу рукотворного моря, он возводит глаза; перед ним возникает стена бездонного голубого неба, отвесно поднимающаяся по горизонту моря и отражающаяся в нём. Самоупрёки Вергилия: – он останавливается послушать пение Каселлы, теряя время. «О совесть тех, кто праведен и благ» – окружающие души уже причислены к лику блаженных.
Причислен ли к лику блаженных Вергилий? В Католической Церкви он не почитается блаженным. В росписях Православных храмов России встречается изображение Вергилия, что может свидетельствовать о его канонизации Православной Церковью XVIII века – это может быть заслугой лично Данте. Находясь долгое время в России, он может способствовать его канонизации Православной Церковью. Во всяком случае, вопрос, чем Вергилий связан с Россией, требует пристального изучения, но это тема другой книги.
Вот соображение, проливающее свет на истинные причины, не позволяющие вожатому Данте – Вергилию войти пред светлые очи императрицы Елизаветы Петровны. В земной жизни поэта сопровождает и. о. гетмана, Генеральный обозный Войска Запорожского – Яков Ефимович Лизогуб. Он прекрасно понимает, что попав в Санкт-Петербург, рискует попасть под пожизненный домашний арест, подобно предыдущему Гетману Войска Запорожского – Данило Апостолу, умершему в 1741 году в Санкт-Петербурге под домашним арестом. Лизогуб в Москве бывает, но в Санкт-Петербург дорога ему пока заказана.
Свет солнца, багровевшего за мной
Ломался впереди меня, покорный
Преграде тела, для него сплошной. 18
Я оглянулся с дрожью непритворной
Боясь, что брошен, – у моих лишь ног
Перед собою видя землю черной. 21
Проходя Адом, Данте не может видеть свою тень, так как нет источника света. Сейчас он впервые за всё время путешествие видит тень перед собой.
Сейчас раннее утро, следовательно, путники поворачивают на запад. Путь по Вышневолоцкой водной системе в сторону Санкт-Петербурга идёт по направлению запад – северо-запад, река петляет, всё время меняя направление.
Поэт использует мифологический сюжет: – великий певец Орфей спускается в Ад, чтобы вывести оттуда свою возлюбленную – Эвридику. На это он своей игрой и пением вымаливает разрешение у Аида (Плутона, Дита) – властелина Ада. Единственным условием поставлено: – Эвридика последует за Орфеем, а он не должен до конца пути оборачиваться. Когда Орфей выходит на свет из темноты Ада, он видит перед собой свою тень, но не видит рядом с ней тени Эвридики. В отчаянии он оборачивается назад и успевает увидеть только тающую тень Эвридики. Вспомнив про условие Аида, Орфей снова рвётся в Ад, но неумолимый Харон не берёт его второй раз на свою ладью.
