Платон Планктон - Мы вчера убили послезавтра
Отдельной легендой был "Фонд Ельцина". Благотворительная организация, в которую деньги лично сам Борис Николаевич перечислял. Ему самому многого не нужно было. На работу он ходил в одном костюме, который его жена штопала-перештопала. А ему очень многие международные организации деньги платили. За выступления в зарубежных институтах, за научные работы. А он все эти деньги в фонд отправлял. А оттуда деньги выделялись на детское здравоохранение, на бесплатное образование. На оборудование для школ и ВУЗов. Сколько людей по всей стране осчастливил, а сам в одном костюме так всю жизнь и проходил.
Дима настолько сильно вчитался в эти святые строчки, что почти забыл о присутствии Олеси.
— Дииииим! Ну-ка быстро возвращайся обратно! Эх, ты мой мечтатель! — Эти слова заставили Диму оторваться от чтения, взгляд на Олесю и улыбнутся.
— Прости Лисенок, загляделся.
— Ой, не говори. Я тоже глаз оторвать не могу. Ты посмотри, какая красотища то вокруг! А какие нааааааряды! Димка, у меня сейчас начнется жуткий припадок зависти! Я в жизни таких платьев и украшений не видела!
Дима оглядел зал. Вот это действительно было да! Если мужчины еще не так бросались в глаза своими костюмами, то женщины… у Димы в глазах замелькало и голова закружилась от этого вороха ярчайших тканей, мехов, перьев и драгоценностей. Вдруг как-то подумалось — Ельциновская скромность, один костюм и тут этот карнавал нарядов у его потомков. Что-то тут не так… да нет, это наваждение! Мы же сейчас живем лучше, чем тогда. Поэтому можем щеголять в таких нарядах. А кто может щеголять? Я? Олеся? Или вот эти представители элиты? Все стоп, надо меньше со "скотами" общаться, а то крамола так в голову и лезет.
— Лисенок, тебе все эти наряды не пойдут! — снова улыбнувшись, сказал Дима. — Твою красоту ими все равно не затмишь. Что ты только не одеваешь, а я всегда смотрю только на тебя. И не замечаю твоей одежды.
— А я, выходит, зря стараюсь? — Шутливо ответила Олеся. Шутливо-то шутливо. Но было видно, с какой завистью она поглядывает по сторонам. Положение спас официант, принесший первую перемену блюд.
— Приятного вам аппетита! — пожелал он.
— Секундочку, скажите, а этот вот салат, который вы нам порекомендовали и принесли, он что, из натуральных продуктов? — Заинтересованно спросила Олеся.
— Естественно, у нас все только натуральное. Ни одного синтетического продукта. — Гордо ответил официант.
— Ой, может нам заказ отменить? — Продолжила волноваться Олеся.
В этот момент Дима перехватил взгляд официанта. Тот смотрел на Олесю как на откровенную идиотку. Потом официант тяжело вздохнул и сказал:
— Вы правы, все это вредная еда. Но крайне вкусная. Поэтому наши посетители идут на это риск, ради того, чтобы себя побаловать. Вот посмотрите туда.
Дима перевел взгляд туда, куда указывал официант. Из кухни как раз выносили огромный поднос с целиком запеченным осетром. Блюдо с диковинной острорылой рыбой пронесли через весь зал и поставили за столик, где сидели две уже не молодых пары. Одного из этой четверки Дима узнал. Эдуард Вострюков, тот самый продюсер, который снял "Угрозу из глубин". Фильм, рассказывающий о вреде и жуткой опасности употребления рыбы в пищу. Фильм, о котором вот уже вторые сутки жужжит вся сеть. На глазах у изумленного Димы, Вострюков отрезал большой ломоть осетрины и явным наслаждением отправил его в рот. Дима только смог изумленно промямлить:
— А это он что… зачем… яд ведь же…
— Вот-вот, боятся, но едят. Травят себя, но остановиться не могут. Вострюков свое здоровье совсем не бережет, каждый день у нас заказывает то рыбу, но вообще страшно сказать — икру. Но ведь вкусно же! — еще раз поглядев на Диму с Олесей как на людей с очень сильно ограниченными возможностями, сказал, уходя официант.
Олеся сначала поковырялась в салатике, потом осторожно попробовала его.
— Вау! Я теперь понимаю этого Вострюкова. Димкин, ты не поверишь, это еще вкуснее, чем ты готовишь. Если у них такие отпадные салатики, то вместе с горячим я, наверное, язык свой съем. Эх, прощай здоровье. Кстати, Дим, у меня тут проблемка со здоровьем небольшая. Вот погляди на руке, видишь, родинка воспалилась.
Дима взял руку Олеси и рассмотрел ее поближе. Действительно родинка (одна из его любимых) стала какой-то ненормально бардовой.
— Моя дорогая шефиня в салоне посмотрела и сказала, что ничего страшного. Но все-таки отправила меня к врачу. — Продолжила Олеся. — Заедем завтра после работы?
— Конечно. Там тебе пропишут кучу горьких таблеток. И я буду внимательно следить, чтобы ты выпивала их все! Посмотрим, будешь ли ты меня потом уговаривать ходить по всяким модным, но вредным ресторанам! — Говоря это, Дима просто расцвел в улыбке.
— Ой-ой-ой, вот кто бы говорил. Я-то хоть раз в месяц себя балую, а ты постоянно… ой, Димка смотри! Да не туда — на вход. Это же САМ Вертушинский! Ой, мамочка, точно он. Да еще и с Разумовской.
Повернувшись, Дима действительно увидел самого премьер-министра Либеральной Евразийской Республики. Он, держа под руку звезду ТВ Елену Разумовскую, не спеша проходил между столиков. Все посетители ресторана повскакивали со своих мест, уже начали раздавать восторженные крики и овации. Премьер улыбаясь, показывал жестами, что люди могут сесть. Но куда там — народ было не удержать. Самые смелые подбегали к премьеру, окружали его со всех сторон, жали руки. Если бы не умелые действия официантов, то Вертушинский никогда не попал на балкон за свой столик. Балкон был отлично виден с того места, где сидели Дима с Олесей.
— Все-таки в замечательной стране мы живем. — Сказал Дима. — Где еще так бывает, чтобы глава государства ужинал там же где и остальные граждане.
— Дим, а ты посмотри какая они с Разумовской красивая пара. Я как-то про них в Сети большую статью читала. У них такая красивая история любви. Они познакомились на одном ТВ шоу. И все, с этого момента премьер ни на шаг не отходил от Разумовской. Ты представляешь, он ее год добивался. У Елены такой принцип, ни с кем не завязывать отношения, пока на 100 % не будешь уверен в мужчине. И еще она считает, что мужчина в жизни должен быть только один. То есть не должно быть никаких "пробных" попыток. Только один и только наверняка. Вот какая у нее мораль! И Николай Арсеньевич был вынужден целый год ей доказывать, что она одна единственная.
— Да я тоже читал. А еще необычно, что они договорились, чтобы не унижать чувства гомосексуальных пар не регистрировать официально свои отношения. Елена очень хотела выйти замуж, но ради других она от этого отказалась. Глава страны не должен явно показывать свои гетеросексуальные наклонности. И все равно, вот смотришь на них и видишь, какие они безмерно счастливые!
— Любуетесь, молодежь? — услышав голос за спиной, Олеся обернулась и увидела, что их почтил вниманием сам владелец ресторана "Звезда Бориса" Самуил Яковлевич Кац.
— Да, у вас тут такая красотища. Глаз не оторвать. А еще люди какие, сплошь все знаменитости. Да еще тут у вас и премьер ужинает. Самуил Яковлевич, у вас не ресторан, а просто дворец какой-то! — Выпалила практически все одним разом Олеся.
— Ой, да я вас умоляю, где вы тут можете видеть роскошь? У меня тут все очень скромно. Я сам не понимаю, почему в мой дешевый кабак так любят забредать знаменитости.
— Отказ от похвалы означает желание быть похваленным дважды! — Со смехом вставил Дима.
— Олесенька, а кто это милый юноша? — Спросил Кац, вопросительно поглядев на Диму.
— Ой, извините, я тут на ваш "дешевый кабак" окончательно засмотрелась и забыла вас представить. Это, Дима — мой жених. А это Самуил Яковлевич… он… эммм…мой… эммм… наш…
— Друг! — Закончил мучения Олеси с определением кем он ей приходиться, Кац. — Рад Олесенька, что ваш молодой человек не только мил, но и обнадеживающе умен. Не каждый в наше время знает слова Ларошфуко. Однако, молодые люди, я вас вынужден покинуть. Пойду, узнаю, понравился ли мой новый суп главе правительства. Надеюсь увидеть вас здесь еще раз.
Когда Кац подходил к столику премьера, "безмерно счастливая" Разумовская отчитывала официанта:
— Ты что принес?! Я просила карпаччо. А у меня на блюде лежат просто куски сырой рыбы. Ты знаешь, что такое карпаччо? А ваш шеф-повар точно знает? Сомневаюсь! Быстро отнеси назад и попроси, чтобы блюдо делал нормальный европейский повар, а не из Рязани. А эту строганину жрите сами. И позови сюда…
— Мадам, никого звать не надо, все кто вам может понадобиться уже тут. — Возник за спиной у Разумовской Кац. И уже обращаясь к официанту, он продолжил. — Карпаччо пусть готовит Франческо. И скажи ему, что я сам проверю, как оно будет приготовлено.
— Вот так лучше, — надула губки Разумовская, — что у вас за ресторан такой. Без вмешательства владельца не могут приготовить простейшего блюда.
