Александр Михайловский - Тихоокеанский дебют!
Я думаю, Миша, на войну они не решатся, это был бы для них самый простой выход. Тут от них мелких пакостей ждать надо. Революционеры-нигилисты-бомбисты и журналисты-либералы-масоны, вот каким будет их оружие в этой войне, а отнюдь не броненосцы. Ненавидят они нас люто еще чуть ли не со времен наполеоновских войн, но умеют эту ненависть затаивать, и наносить удары из-за угла.
— Сандро, Миша, — подала голос Ольга, — ну что вы все о войне да о войне. А без войн как-нибудь можно?
— Оля, — ответил я, — с времен Каина и Авеля сильный отбирал у слабого еду, одежду, дом, женщину. Если ты не хочешь, чтобы тебя ограбили и убили, ты должен быть сильнее своего обидчика. Англия поднялась как ведущая мировая держава, с помощью пиратов, грабивших испанские галеоны с серебром и золотом. Эти повадки грабителей с большой дороги никуда не исчезли и по сей день — старого пирата не перевоспитаешь, его можно успокоить лишь повесить на рее. И еще, для пиратов нет законов чести, для них, ради успеха, допустима любая подлость, любой обман. Бесполезно вести с ними дела как с обычной нацией, к примеру, с французами или германцами.
— Но, Сандро, у французов тоже верность слову и честность тоже не ночевала, — поправил меня Михаил, — вспомни, как их император Наполеон завалил Россию фальшивыми деньгами, которые печатались в Париже. А сейчас они за нашей спиной договариваются с британцами. А еще союзники называются. Правильно их Ники осадил, должны знать свое место…
— Твои немцы, тоже не сахар, — огрызнулся я, — Сегодня друзья, а завтра — нож в спину. Вспомни Берлинский конгресс, и чем за все добро отплатила Германия твоему деду? Ты действительно думаешь, что дружба с Германией это надолго? Стоит им подмять под себя Европу так пойдут совсем другие песни. Сторону на войне они меняют с легкостью необычайной. Вспомни, сначала они воевали против Наполеона, и он разбил их при Йене. Потом пруссаки и вместе с прочими немцами пришли с тем же Бонапартом к нам в 1812 году. Потом, они же, вместе с русской армией сражались против французов под Лейпцигом, Кульмом, скажу прямо, сражались неплохо.
Но, опасаюсь я, Миша, таких союзников. Уж лучше по заветам твоего отца надеяться только на собственные армию и флот. Боюсь, что будет наихудший вариант — Россия против всей Европы. Выстоять то мы выстоим, силой Россию еще никто не побеждал. Но сколько крови прольется, что мне даже думать об этом страшно, Мировую войну можно только оттянуть, но не избежать, в этом я готов поверить потомкам. И к этой войне надо готовиться, готовиться каждый день и час. Но, ты ведь знаешь, как непостоянен Ники в своих пристрастиях. Страну надо поднимать на дыбы, как сделал это Петр Великий, может, тогда что-то и успеем. Только руки у нынешнего самодержца слабоваты. Во времена твоего Папа все было бы куда проще, да и в Европе с ним считались.
Михаил вздохнул, — Очень жаль, что Папа с нами нет. Так что нам придется справляться самим. И с Ники, Бог даст, все образуется. Вроде он неплохо начал. Я о другом — чтобы подготовить Россию к такой войне, надо многое менять. Мне кажется, что совершенно недопустимо, когда дворяне, опора монархии, увиливают от военной службы. Был бы я на месте Ники, я бы таких, простите меня, "столбовых тунеядцев", загонял в Тмутаракань Сибирскую, невзирая на титулы и заслуги их отцов и дедов. И ведь таких в нашем дворянстве больше половины, если не более.
— В нашем дворянстве хватает выходцев из гоноровой польской шляхты. — возразил я, — многие из них честно служат России, но есть и такие, которые лишь мечтают нагадить "клятым москалям" при первом же удобном случае. Вспомните, как будущий диктатор Польши Юзеф Пилсудский сразу же после нападения японцев на Порт-Артур, помчался в Японию, чтобы заручиться поддержкой у наших врагов, обещая им взамен проводить диверсии на Транссибирской магистрали и агитировать против России и царя. Ох, и не любят нас паны, мечтающие о возврате границ Ржечи Посполитой "от можа до можа". Того и гляди, взбунтуются в очередной раз.
— Ну, значит, Магадан тогда заговорит по-польски… — усмехнулся Михаил и, видя мое непонимание, добавил, — Есть в этом чемоданчике — ноутбуке, книжка господина Ланцова "Александр". Она про то, как в нашего Папа в раннем детстве вселился дух солдата из будущего. Знаешь, при жизни он был человеком, с которым соседним государям было непросто разговаривать, но с эдакой добавкой он стал для них смертельно опасным. Есть там несколько замечательных идей, к которым нам стоит прислушаться. Мы с Ольгой, считай двое суток только и делали, что читали…
— А при чем тут Магадан и поляки? — не понял я.
— А при том, что когда в той книжке поляки устроили очередной свой "рокош", наш Папа сказал эту фразу, и вывез всех шляхтичей в тот самый Магадан. Конечно, кроме тех, что служили Империи верой и правдой… Ладно, Сандро, книжки книжками, но в государстве действительно черт знает что творится. Так нас скоро не только немцы с французами, а зулусы или папуасы завоевать смогут. Нужно что-то делать!
— Что-то, или ты точно знаешь что? — переспросил я.
— Точно сейчас никто не знает — ни ты, ни я, ни Ольга, ни Ники, ни даже наши пришельцы из будущего. Хотя, они думают, что знают. Но их рецепты совсем для других условий. Что-то в них правильно, а что-то и нет. Я не знаю что именно, но что-то надо делать, чтобы не допустить этих самых трех революций и Гражданской войны. В такой войне нет победителей и побежденных, в ней неправы все.
Чтобы снять внутреннее напряжение в стране, наверное, в первую очередь необходимо переселить максимально возможное число народа на малозаселенные земли в Манчжурии и по Амуру. Когда у мужика есть земля, есть хлеб, есть возможность досыта наесться и накормить свою семью — он не бунтует, а пашет… Да и окраины за собой можно закрепить только так, иначе не хватит никакой стражи и никаких казаков.
— Миша, смотрел я их расчеты, — вздохнул я, — переселять надо сорок миллионов человек. Ты представляешь, как это будет выглядеть?
— Представляю, Сандро, но "ю la guerre comme Ю la guerre" — "На войне, как на войне", — ответил Михаил. Не хотелось бы, но возможно, придется заселять, как говорят наши потомки — "добровольно-принудительно". А как Петр Великий заселял Петербург, а Екатерина Великая — Тавриду? Ставки в этой игре огромные. Пойми, мы или сделаем это, или нас сожрут. Потом начнется то же самое с заводами — мы или построим их нужное количество, или нас сожрут, потом армия и прочее.
— А кто против? — я посмотрел на Михаила с Ольгой, — Идите-ка вы, голубчики, в свои купе, и ложитесь-ка спать. Глаза у вас обоих красные, как у кроликов. Читали-то небось всю ночь? А на эту тему мы еще не раз с вами поговорим. Поймите, трудно сделать так, чтобы и овцы были сыты, и волки целы… Ну, вы понимаете о чем я. Михаил, скажи своему денщику, пусть принесет ноутбук в мое купе, теперь я читать буду.
23 (10) февраля 1904 года. Утро. Санкт-Петербург. Здание МИД Российской империи у Певческого моста
Кабинет министра иностранных дел Петра Николаевича Дурново
Рано утром, сразу же после моего прихода на службу, я был извещен о том, что в приемной моей аудиенции дожидается посол Великобритании сэр Чарльз Стюарт Скотт. Всего лишь только неделю назад мы с ним имели довольно трудную и напряженную беседу. Ситуация за это время совершенно не улучшилась, даже наоборот. Контр-адмирал Вирениус перегонявший на Тихий океан отряд кораблей в составе броненосца "Ослябя", крейсера "Аврора" и нескольких миноносцев, развернул в Красном море активную охоту на пароходы, перевозящие грузы для Японии. В числе задержанных судов везущих контрабанду, были британские суда. И если действия эскадр контр-адмирала Ларионова и Наместника Алексеева в Тихоокеанских водах довели русско-британские отношения до критической точки, то действия орлов адмирала Вирениуса, вызвали у "Владычицы морей" самую настоящую истерику. И это при том, что наши моряки неукоснительно соблюдают все пункты Призового права.
Но я не угадал. Надутый как индюк джентльмен от имени своего Правительства вручил мне для передачи Государю ноту. Прочитав сей документ, я не поверил своим глазам. Нота была чрезвычайно грубой и оскорбительной по стилю, и наглой по содержанию. В ней правительство короля Эдуарда V предписывало Российской империи: немедленно снять морскую блокаду с Японских островов; рассмотреть международным судом неправомерные действия командиров российских военных кораблей, занимающихся "пиратством" в международных водах (это о наших моряках — они совсем там с ума посходили на своих островах?!); при посредничестве европейских держав немедленно приступить к переговорам с правительством Японской империи о заключении "вечного и справедливого мира".
Вот так вот — "вечного и справедливого", не больше и не меньше. Не далее, как три дня назад, Государь, встречаясь со мной, предупредил, что по имеющимся у него сведениям в ближайшее время со стороны Британии может последовать довольно резкий дипломатический демарш. Но такой наглости, наверное, не ожидал даже он. Таким тоном дипломату невместно разговаривать даже с диким африканским вождем, а с Императором Всероссийским. Внутренне я был просто взбешен такой наглостью, но, как дипломат и министр иностранных дел огромной империи, я не мог себе позволить себе проявить эмоции, которые меня переполняли.
