Андрей Посняков - Легат
Явившись с утреннего развода, Юний первым делом навестил префекта. Очень уж интересно было, как там дела с отрядом? На первый взгляд вроде бы неплохо – на краю форума уже собралось человек с полсотни – неужто все охотники? Не слукавили ли центурионы? Похоже, нет – Рысь еще издалека разглядел ловкую бородатую фигуру Гавстальда. Правда, вот насчет остальных – слишком уж много было средь них откровенно лопоухих юнцов.
Завидев легата, воины вытянулись и застыли. Илмар Два Меча, подойдя с кратким докладом, отдал честь, приложив кулак к сердцу.
– Ты! – Юний ткнул пальцем в грудь совсем уж юного легионера, в плохо подогнанной лорике сегментата. – Кто таков?
– Квинт Табиний, вторая когорта, командир – пилус приор Авл Лумиций Алтус! – лихо доложил юнец, честно моргая непонятного – то ли зеленого, то ли карего – цвета глазами.
– Откуда ты, парень?
– Вторая ко…
– Город?
– Из Рима, мой командир!
Парнишка преданно поедал легата глазами. Рысь холодно улыбнулся:
– И чем же ты там занимался, в Риме, пока не поступил в легион Максимина?
– Разными… – Юнец на мгновенье сконфузился. – Разными мелкими делами, мой господин. Но я не вольноотпущенник, а коренной римлянин, правда, из небогатых…
Уж и мордочка была у этого парня. Продувная – не то слово. Повидал Юний таких на своем веку, повидал, все ж таки не зря практиковал когда-то как частный юрист, и ведь неплохо практиковал, надо сказать!
Рысь обернулся к Илмару:
– Продолжайте занятия, этот – за мной.
Кивнув, алеман повел свой отряд на середину площади… А вот хитромордого Табиния Юний отвел в сторону. Пригляделся с усмешкой – парнишка взирал на него глазами до того честными, что у легата не осталось сомнений. Он и раньше-то подозревал, откуда взялись многие из молодых легионеров Фракийца.
– Вопрос на засыпку, – быстро спросил Рысь. – Отвечать сразу, не думать. Готов?
– Да, господин легат!
– Чем отличается фуртум от рапины?
Юнец усмехнулся и без запинки оттарабанил:
– Фуртум – открытая кража, а рапина – грабеж, сиречь кража открытая, да еще с применением насилия, потому и карается строже.
– Ага! – хлопнул в ладоши Рысь. – Откуда знаешь?
– Э… Изучал когда-то законы, господин легат.
– Изучал законы? Так ты, выходит, юрист? – Юний откровенно насмехался, но и юнец, похоже, вовсе не собирался сдаваться.
– Выходит, так, господин. Юрист.
– Ну, надо же! А ну-ка, объясни мне разницу между синграфой и хирографой?
– Э-э… – Парень явно замялся.
– Ну, ну, не смущайся… – подзадорил Рысь и, вдруг став серьезным, быстро спросил: – Сможешь подобраться ко мне незаметно и, скажем, снять с запястья кошель? Я же закрою глаза и буду считать до пяти.
– Достаточно будет и до трех. – Парень воспрянул духом.
– Как скажешь…
Юний так и не уловил момент, в который юный пройдоха оставил его не только без кошеля, но и без браслета, и даже без пояса. Лишь удовлетворенно покачал головой:
– Силен! Надеюсь, и все остальные способны на многое. Встать в строй.
Отдав честь, парень припустил к своим.
Послы от племени Зарко так и не появились. Видать, и в самом деле переборщил Рысь с демонстрацией силы, и переселенцы решили уйти в леса. Это было бы крайне невыгодно для колонии: признаться, легат очень рассчитывал на новых людей. Что ж, если так все пошло…
Как-то под вечер Рысь позвал к себе в гости Илмара Два Меча. Ужин был обычный, скромный, без песен и танцев. Да и вина пили мало, больше беседовали. О колонии, о двух группировках, о переселенцах с юга. В отношении этих последних префект был полностью согласен с легатом: племя старейшины Тарха вполне могло уйти в леса.
– А не надо бы, чтоб ушли, – вслух размышлял Юний. – Куда лучше было бы подтолкнуть их к нам. Так, слегка… Они, кажется, бежали от врагов с юга?
Илмар заинтересованно поднял глаза.
– Так пусть поищут защиту у нас! – тихо продолжил легат. – Эти их враги… они ведь могут и объявиться… Да-да, ты все правильно понял. Пошлешь своих, самых опытных, во главе с Гавстальдом. Пусть немного пошумят: пожгут сено на дальних лугах, угонят скот с южных пастбищ… Мне нужны эти люди, Илмар, и я вовсе не собираюсь отпускать их в какие-то там леса.
Отряд префекта возвратился с задания следующей ночью. Усталые, вымотанные, злые…
– Стога пожжены, стада угнаны, пастухи убиты, – быстро доложил Гавстальд и, усмехнувшись, добавил: – Только все это сделали не мы.
Глава 4
Июнь 236 г. Южное Приладожье
Чужие
Как изобильный собрать урожай…
Стану я здесь воспевать.
ВергилийБуду, на грудь к любимой склоняясь, на все любоваться,
Гордо названья читать взятых в бою городов,
Стрелы считать беглецов и варварских воинов луки
И под оружьем своим сонмы плененных вождей.
Секст ПроперцийЕще не взошло солнышко, лишь первые лучи его окрасили чистое небо, а люди уже поднимались, выходили из шалашей, выбирались из-под полотняных пологов. Покос – дело раннее. Вверх по реке, к югу от Купавы, зеленым колыхающим морем разлились по лугам духмяные травы. Лишь кое-где виднелись скошенные проплешины с желтыми сухими копнами, в остальном работы хватало. Парни и девушки, мужики и бабы, брали серпы, грабли, косы-горбуши, шутили, смеясь:
– Коси коса, пока роса! Роса долой, и мы домой.
– Да уж, – рассмеялся Зарко. – Тут, пожалуй, еще дней семь управляться, да и то – если вёдро.
Мальчик украдкой обернулся, поискал на соседнем лужку Заринку, внучку старейшины Ведогаста, девушку с глазами как звезды. Ведогастов род завсегда косил рядом с Тарховым, чем и пользовались, загодя присматривая невест, парни. В своем-то роду нельзя было жениться – слишком уж близко родство, а вот в соседнем – другое дело. Ага, во-он Заринка вместе с другими девчонками: смеются, песни зачинают, искоса поглядывая на соседний лужок:
Береза моя березонька,
Береза моя белая,
Береза кудрявая…
Эх, и славно выводят. Да и вообще, славная пора – сенокос, славная и веселая. Трудятся все вместе – мужики и парни косят, бабы с девушками сено треплют, копнят, всюду песни, шутки, смех. Из молодых каждый друг перед дружкой красуется, где еще себя показать, как не в сенокос? Все на виду – покосы рядом – и кто как работает, и кто как веселится. Вот и надевали на луга самое нарядное – вышитые «красны» рубахи, черевики новые, украшения: браслеты, заушницы, ожерелья – у кого что было. Хороша сенокосная пора – и себя показать, и на людей посмотреть. Днем, сранья, работа, вечером игрища: купанье, через костер прыжки, забавы разные – то речным да полевым берегиням приятно. А лешему да водяному, чтоб не завидовали, венки из луговых цветов развесили на деревьях – помните, мол, что уважают вас люди, да не вредите зря.
Пойдем, девоньки,
Завивать веночки!
Завьем веночки,
Завьем зеленые!
Вороша граблями скошенную траву, звонко пели девы. Как-то так само собой получилось, что близ того луга, где косили Тарховы – молодые парни, на соседнем покосе, у Ведогаста, грабили и копнили одни девушки, женщины же постарше работали рядком с мужиками – мужьями, старшими братьями, отцами. Может, невзначай так получилось, а может, и нарочно – кто знает? Наверное, так расставили старейшины. Вон, Тарх, седоусый, высокий, далеко уже не молодой, а косит так – не угонишься. За работой нет-нет да и бросит на молодежь лукавый взгляд – веселитесь, мол, Родимец с вами, только про дело не забывайте.
Совсем уже зажила нога у Зарко, косил парень наравне со всеми, даже и больше того. Вот и сейчас подзуживал ребят – а ну-ка, кто быстрее во-он до той березы? И йэх! Раззудись плечо! Только и слышно вокруг было – вжик, вжик – ложилась трава широкою полосою, а позади уже шли девушки, ворошили граблями да на небо посматривали – нет ли облаков-тучек? Если есть, уже сейчас сено копнить надо, а нет – так травушка и до вечера подождет, посохнет. Вроде чисто было небо, голубое, высокое…
Вжик, вжик!
Зарко косил сноровисто, споро, впрочем, и друзья от него не отставали – и Настай, и Горшеня. Да и с соседнего лужка подначивал Световит-Витень, из Ведогастова рода. Световит – парень видный, года на три постарше Зарко, златовласый, высокий, с небольшими светлыми усиками. Все знали, нравится ему Невда – старшая сестра Зарко. Вот и сейчас Витень специально отстал от своих, привалился ненадолго к березе, что росла как раз на меже, смотрел, как Невда ворошила сено, – перевернул косу, якобы поточить, сам скосил глаза на девчонку, крикнул:
– Коси коса, пока роса!
– Ага, – Невда усмехнулась – стройненькая, быстрая, светлоглазая, а уж толста коса – на загляденье. Блеснули на висках бронзовые подвески, больно глазам!
Витень улыбнулся:
– Чего песен не поешь, девица?
– А не поется, – Невда размахнулась, шуганула граблями сено. – Ежели все, как ты, стоять будут – так кто работать? Экий бездельник.
