Вадим Леднев - Выстрел в водопад
— Ага!.. Анюта вытерла рукавом кофточки вспотевший лоб, — Успокаивай… Тебе легко сказать… Это у тебя ни котенка, ни ребенка, а у людей семьи дома остались.
***** Дневник Майи18.03.200…
«Вот сижу и думаю, с чего начать. Наверно, нужно все по порядку, но кто знает, с какого конца рассказывать, чтобы было по порядку? И где тот порядок! Но тем не менее. Сейчас, наверное, часов десять утра, солнце уже стоит высоко и заметно пригревает. Это радует. Но на этом, к сожалению, заканчиваются все приятности и начинаются одни непонятки.
Во-первых, ни я, ни кто-либо другой, не знает, где именно мы находимся. Я, конечно, имею в виду, в глобальном смысле. А так, лично я, сижу на диванчике в вестибюле Института. Сижу и пытаюсь вести записи в дневнике. Когда папа посоветовал мне вести дневник, он сказал, что это дисциплинирует и приучает держать в порядке, не только дела, но и мысли. Когда записываешь их на бумагу — зачастую находишь ответы на самые разные вопросы в своей жизни. Правда, за последнее время произошло так много всего, что ни о каком порядке и речи быть не может. Впрочем, отвлеклась.
Так вот — я даже не уверена, что мы находимся на Земле, как ни абсурдно это звучит! Уж, что не в городе — это точно! Сотрудники Института милостиво провели с нами экскурсию на крышу. Оттуда видно, что на восток, насколько хватает глаз, расстилаются бескрайние леса… зеленые, заметьте себе! И это в феврале месяце! На улице теплынь, как в мае, только певчих птиц не слышно! А на западе какой-то огромный водоем! Море! В крайнем случае — огромное озеро.
Но я опять отвлеклась! Вчера ночью, когда мы пытались прорваться сквозь эту странную полосу тумана (туманная полоса препятствий, какая-то) у нас, как и у других бедолаг, ничего не получилось! Водитель пытался ехать вперед какое-то время, но потом туман стал таким плотным, что не возможно было разглядеть не только дороги под колесами, но и что находится на расстоянии вытянутой руки. То есть, вообще НИЧЕГО. Одна ледяная серая мгла. Нервы у него не выдержали, да и у меня тоже, и мы, кое-как, даже не разворачивая машины, задним ходом, попятились обратно. В какой-то момент, я испытала отчаяние, мне показалось, что ехать назад так же безнадежно, как и вперед, но тут послышались голоса людей и мы выбрались обратно на дорогу.
Сейчас-то я понимаю, как нам повезло, что вовремя струсили и вернулись. Оказались бы посмелее — свалились бы с обрыва!
Потом все ломанулись к Институту. Ну и мы тоже. Припарковались на институтской стоянке. В итоге, переночевали в машине. А куда деваться? Институт заперт, а мороз стоял неимоверный, наверно, как на Северном Полюсе, или еще сильнее, как на Южном. Таксисту каждые пятнадцать минут приходилось заводить двигатель, чтобы нам не замерзнуть в конец.
А среди ночи по крыше такси застучали капли — снег с берез, насаженных вокруг институтского двора, стал стаивать. А утром во все стороны, уже текли ручьи, сугробы оседали на глазах. Пока мы офигевшими взорами окидывали окружавшую нас нереальность, выглянуло солнце. Под его лучами, снег кажется, вообще начал испаряться.
Кроме нас у института ночевало еще с десяток машин — и те, кто не успел уехать с работы и случайные проезжие, вроде меня с моим таксистом. Кстати, его зовут Виктор Сергеевич, он ничего такой мужик (разрешил мне покемарить на заднем сидении), только молчаливый и курит много. Но я опять отвлеклась.
Короче, утром, как только мы с ним протерли глаза, сразу стало ясно, что за ночь произошло очень многое. Но я повторяюсь — это наверное от волнения. Так вот, некоторые уже успели съездить в обе стороны дороги. Возвращались очень быстро, у всех совершенно очумевшие лица и глаза по пять рублей. И все твердят одно и то же — города нет, есть лишь обрыв и лес. Все!
Вот сижу и думаю, когда-нибудь, когда я стану жутко знаменитой, и мой дневник купят за сумасшедшие деньги, чтобы издать его многомиллионным тиражом, какое название я придумаю для всей этой истории? Моя мама всегда говорила, что самое главное — уметь подать себя, произвести впечатление с первых минут. Так что название должно быть оригинальным. Но об этом я подумаю потом, когда появится хоть какая-то известность и определенность. А пока — сижу и жду неизвестно чего. Впрочем, как и все здесь. Народ с утра ходит, словно пыльным мешком из-за угла стукнутый. Тут на стоянке перед институтом собрались совершенно случайные люди. Вчерашняя фура, джип при ней. Автобус, с десяток легковушек. А может и больше. Они постоянно в движении — подъезжают и отъезжают.
Среди наших лишенцев есть мамаша с двумя детьми — мальчишки-погодки лет двенадцати. Ребятня устроили шумную возню на стоянке, бегали и орали в течение часа. А потом один из них подбежал к матери и заявил: «Мама, я пить ужасно хочу!» На что получил от матери подзатыльник, и заявление, что никакого попить у нее нет, и что они ее с ума сведут, и всю душу вымотали, и чтобы они забрались немедленно в машину, и сидели там не шевелились. А она сходит и поищет попить. Где она собиралась брать воду, я не представляю, вахтерша из института сказала: ни в одном кране воды нет. Я и отдала незадачливой мамане бутылку с минералкой — купила вчера в дорогу, но даже не открывала. Пока женщина (ее зовут Татьяна) поила своих детенышей, я успела узнать у нее все эти сведения про изменившиеся окрестности. Она тоже несколько раз ездила туда-сюда…туда-сюда… все поверить не могла. «А ведь собиралась же вчера ехать другой дорогой, нет, захотелось срезать. Срезала!» Она долго мне повторяла одно и тоже. Я не особо вслушивалась в ее жалобы, да и она не особо нуждалась в том, чтобы ее внимательно слушали. Есть кому жаловаться — она и жалуется»
*****Майя оторвалась от дневника и откинулась на диванчике: «Собственно писать больше нечего. Сведений новых нет и мысли, как-то вдруг, все кончились. Где, интересно, колпачок от ручки? Ну, естественно, во рту. Так и не могу отучить себя от школьной привычки — покусывать его во время письма». Девушка оглянулась по сторонам. Кроме нее в вестибюле никого не было. В этот момент, Майя внезапно сообразила, что у большинства оказавшихся здесь, рядом кто-то родной или знакомый, а она вот, одна одинешенька. Ей, всегда прежде, окруженной толпой родственников и друзей, вдруг оказаться одной в целом мире… Может сходить, поболтать с Татьяной или к своему такси? Но Татьяна опять заведет свою волынку, про то, как все это сведет ее с ума, а Виктор Сергеевич, тот и вовсе, молчит как сыч. Девушка перечитала последнюю фразу в дневнике, тяжело вздохнула: «Пишу какую-то фигню… кому оно надо?» Захлопнула тетрадь, бросила в сумочку, повесила ее на плечо, и с трудом приоткрыв тяжелые стеклянные двери, выскользнула на улицу.
Солнце заливало институтский двор даже не по-весеннему, а по-летнему. Таксист ковырялся под капотом своей «Волги» — что-то там перебирая. Майя подумала, что он, возможно, единственный из водителей, не поехал «обрыв смотреть». Рассудительный мужик, спокойный. На общую панику не поддался. А, может быть не любопытный или просто тормоз.
Кроме такси перед институтом стояло еще с десяток машин. Прямо перед институтским крыльцом громоздился вчерашний «ПАЗик» — дверь приоткрыта, сквозь окно салона видна кондукторша. Сняв с себя зимнюю куртку и платок, сидела в одной вязаной безрукавке и цветастом свитере с люрексом. Рыже-седые волосы закручены на затылке в пучок. Майя заглянула в салон автобуса и с удивлением обнаружила, что кондукторша старательно пересчитывала и записывала выручку, сверяясь с номерами билетов. Более бессмысленного занятия, по нынешним временам, Майя представить себе не могла. Водителя нигде не было видно, тоже наверное, поперся на обрыв, оставив охранять автобус эту бабку. Кондукторша, продолжая механически перебирать мелочь, неприязненно взглянула на любопытную девицу: «Чего надо? Автобус никуда не пойдет. Нечего в салон лезть!».
Грубиянка! Брови домиком, круглые глаза увеличенные толстыми линзами очков, маленький крючковатый носик посредине обрюзгшего лица, поджатые губы. Ну точно сова в зоопарке. Девушка отошла от автобуса и огляделась. Поперек двора расположилась фура — символ несчастья. Вот не раскорячься она вчера поперек улицы — Майя была бы сейчас уже на подъезде к дому! Давешний «Лэнд Крузер» тоже стоял рядом. Все дверцы распахнуты. Было видно, что водитель дрыхнет, откинув спинку сиденья и натянув на глаза кепку. «Ночью что ли не выспался? А сколько, интересно, их там было в джипе? — Майя огляделась. Ага, наверняка вон тот из их компашки — квадратный, широкоплечий, несмотря на теплую погоду, в кожаной меховой куртке. Ну и фрукт — коротко стриженая башка, рожа кирпичом — типичный персонаж сериала про бандитов. Фу, урод!» Другой дядька, очевидно водитель фуры, нервно покуривал на подножке своего «вольво». К нему подошел еще один пассажир джипа — коренастый крепыш, что-то тихо спросил. «Водитель» лишь в ответ покачал головой, продолжая курить. Майя принялась воображать их историю: «К бабке не ходи — наверняка уговорили мужика не левый рейс, мол, туда и обратно, никто и не заметит. А тут — на тебе — мало того, что попал неизвестно куда, так еще и неизвестно, как отсюда выбираться! Ничего, терпи, браток, нам тут всем не легко!»
![Вадим Леднев - Выстрел в водопад [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
