Павел Дмитриев - Время собирать камни
По большому счету это был удар не в бровь, а в глаз. Реальность социализма явно отличалась от покрытых пылью догматов, да и не слишком сильны были члены ЦК в теориях, ведь уже много лет на вершину власти в СССР вела одна лишь практика. Последняя, кстати, на первый взгляд прямо показывала – большая часть производственных проблем идет от низкой квалификации рабочих, и вообще, в условиях повсеместной автоматизации и механизации стране нужно огромное количество инженеров, а это, очевидно, требует куда большего опыта и знаний. Поэтому над столом повисло вязкое молчание, в котором явственно выделялись «бульки» наливаемой в стакан боржоми.
Освежив горло, Шелепин с улыбкой продолжил:
– Что, не ожидали? Не верите? Зря! Статистические и социологические расчеты западных экономистов показали, что общий рост образования и квалификации – всего лишь статистический выверт. Ведь прямая связь между образованием и умением работать давно потеряна, школа и даже вуз учат, как жить в обществе, воспитывают развитую личность, а не специалиста. Тогда как мастер в средневековой мастерской учился десятилетие, но он должен был знать о своей профессии все – от начала и до конца. Мануфактура прошлого века разделила работы по специализациям и без проблем поглотила толпы полуграмотных крестьян, впрочем, как и конвейер времен Форда. Сейчас этот процесс дошел до крайней стадии, часто для обучения хватает пары часов. И то две трети времени занимает инструктаж по технике безопасности. То есть чем выше автоматизация, тем проще научить человека работать и тем меньше результат зависит от его опыта и навыков. При этом, разумеется, для обслуживания техники нужны все более и более грамотные специалисты, но их требуется мало, особенно если сопоставить их численность с количеством изготавливаемой продукции. Так что средняя квалификация рабочего не растет, а падает. И никак иначе[37].
– Спорить не буду, – Воронов явно искал повод для принятия следующей стопки. – Но какой ты из этого делаешь вывод?
– Очень простой, Геннадий, – Александр Николаевич легко разгадал нехитрую тактику Предсовмина РСФСР. – Но за него мы пить не будем. Потому как господа империалисты не гнушаются изучать труды Маркса и его последователей и реально нас опередили. Скажем прямо, для этого они использовали очень изящную лазейку. Именно высочайший уровень развития механизации позволил им эксплуатировать неквалифицированных рабочих Азии, Африки и Центральной Америки. В то время как для своих они оставляют работу в сфере услуг, науке, образовании, финансах, логистике, на финишных стадиях производства и всех прочих операциях, все еще требующих глубоких знаний и опыта. Вовлеченность в процесс на этих направлениях на порядок выше, а значит, специалисты получают значительно большее удовлетворение от своего труда. Но это еще не все! Получается, что пролетарии США и Европы, формально не являясь буржуазией, вовсю эксплуатируют чужой труд. Они стали соучастниками эксплуататоров!!! Вот кто, товарищи, кроме капиталистов, входит в «золотой миллиард»!
Как ни странно, никто не попытался возразить. Напротив, веселые и разговорчивые несколько минут назад, члены Президиума ЦК КПСС явно задумались. Экономические успехи последних лет, мягко говоря, не впечатляли. Можно сколько угодно говорить с трибуны «догнать и перегнать», но прекрасно известные руководителям страны сухие цифры статистики говорили, что производство электроэнергии в СССР составляло всего сорок два процента от количества энергии, производимой в США, и это фактически можно было считать общим индексом всей советской промышленности. Свежие идеи требовались буквально как воздух, но… Вот так взять и врезать все открытым текстом, без оглядки на мнение партии… Наверное, во всем СССР такое себе мог позволить лишь один человек.
– А в чем проблема? – острожно поинтересовался Леонид Ильич. – Ну, кроме того, что мы, судя по всему, до победы коммунизма так и не доживем.
– Лень, неужели ты не понял? – не удержался от колкости Александр Николаевич. – Нам придется «догонять и перегонять» не только капиталистов США и Европы, а весь «золотой миллиард». – Шелепин на секунду замолчал, подергал язычок молнии своей модной синей кожанки, распахнул ее и, словно бросившись в омут, продолжил: – Не считайте меня пораженцем, но я просто не вижу способа развернуть ситуацию в нашу пользу. По всему выходит, что империализм получил отсрочку как минимум лет эдак в сорок – пятьдесят. Причем скрывать это от советских людей уже неумно, над нашим лозунгом «неизбежного краха империализма» открыто смеются все кому не лень.
– Ну, Саша… – медленно протянул Микоян. – Порадовал ты нас, ничего не скажешь.
– По большому счету – ничего нового, – скептически бросил молчавший до этого Кириленко. – Всем известно, что капитализм неплохо себя чувствует только за счет ограбления колоний. Да и про вынос за границу социальных конфликтов Кваме Нкрума[38] совсем недавно хорошо писал.
– Лучше бы он управлением занимался, а не бумагу переводил! – резко отреагировал Воронов. – Ведь именно из-за этого идиота мы Гану потеряли!
– И кучу денег в придачу, – вставил свои «пять копеек» Анастас Иванович.
– Тем не менее после Сашиного рассказа многое встает на место, – вернул беседу в прежнее русло Косыгин. – Мы ведь еще не слышали его предложений, – Председатель Совета Министров СССР повернулся в сторону Шелепина. – Надеюсь, я не ошибся?
– Разумеется, – не разочаровал старшего товарища Александр Николаевич. – Но боюсь, – он аккуратно, двумя пальцами ухватил за косточку кусок глухаря, – если мы срочно не выпьем, Геннадий обидится.
– И не думай сомневаться! – немедленно отозвался Воронов, поднимая стопку. – За крах империализма! Что бы они ни придумали, победа будет за нами.
Беседа прервалась, жесткая весенняя дичь, несмотря на искусство поваров, заставляла членов Президиума ЦК КПСС работать ножами, вилками и челюстями. Лишь спустя насколько минут Микоян откинулся на спинку стула:
– Хороший аппетит у вас, товарищи, только позавидовать.
– Не все тебе колбасу да сосиски перед кинокамерой дегустировать, – за всех отшутился Косыгин. – Глухарю уважение нужно, особый подход, так сказать.
– Ладно, – Шелепин отодвинул от себя едва тронутое блюдо. – Сейчас вся кровь от головы к желудку ринется, забуду, чем Гегель от Геббельса отличается. Впрочем, – улыбка стерлась с лица Председателя Верховного Совета СССР, – все на самом деле просто. Наши предшественники здорово увлеклись определением коммунизма по виду собственности на средства производства. Их можно понять, но… Это ошибка. Помните, как сказал когда-то Ильич? «Коммунизм есть Советская власть плюс электрификация всей страны». Тоже ошибка, как мы можем легко видеть, но… Лозунг сработал на все сто! Все потому, что направление товарищ Ленин угадал верно, гениально верно! Только для коммунизма электрификации недостаточно, нужна еще полная автоматизация, но таких терминов сорок лет назад вообще не было. Однако сейчас мы просто обязаны продолжить его мысль! И сказать всему миру открыто: коммунизм есть форма общественных отношений в постиндустриальном обществе[39]. Или, если угодно, «советская власть плюс автоматизация всей страны»!
– Лучше бы ты записку написал! – занервничал теряющий нить рассуждений Микоян. – Такие вещи после охоты…
– Уже все, – извиняясь, развел руками Александр Николаевич. – Хочу только особо отметить, что в рамках этой парадигмы мы уже сейчас можем с высокой достоверностью предсказать, как будет выглядеть коммунизм! Без всякой заумной философии, языком, понятным любому рабочему или колхознику. Вы представляете, какие это дает нам преимущества на идеологическом фронте?
– Ты случайно не хочешь пообещать, что «наше поколение будет жить при коммунизме»? – подозрительно спокойно поинтересовался Демичев. – А то был уже один товарищ…
– Почему бы и нет? – легко согласился Александр Николаевич. – Вы помните, что еще в прошлом году наши ученые засунули на один крошечный кристалл целую ЭВМ? Конечно, пока она не слишком впечатляет возможностями, но… Нет никаких сомнений, что через десять – двадцать лет на подобные кусочки кремния будет помещаться…
– Позитронный мозг? – Петр Нилович блеснул знанием произведений Айзека Азимова и скептически скривился. – Фантастика!
– Не сбивай с мысли! – укорил официального идеолога партии Шелепин. – Никаких чудес, просто мощная ЭВМ, способная совершать многие миллионы арифметических действий каждую секунду. Такое устройство возьмет на себя все рутинные расчеты, обработку данных, связь всех со всеми, управление станками и многое, многое другое. Особо замечу, все перечисленное ЭВМ могут делать уже сейчас, только их использование непомерно дорого. Однако стоит нужному числу элементов поместится на маленькую фитюльку, – Председатель Верховного Совета вытащил из кармана микропроцессор и аккуратно выставил его на стол, – мы получим взрывообразный рост производительности труда. А что это значит?
