Михаил Ланцов - Эрик
С доброй памятью, любящий племянник Эрик фон Ленцбург."
Прочитав письмо, наш верный соратник дядюшка Карла загадочно ухмыльнулся. Дальше был допрос слуги о том, как выглядела эта женщина, что еще говорила и куда после отправилась. Эрик решил схитрить и, предвидя, что старый знакомый решит подергаться, выехал через ворота, ведущие по направлению к итальянскому побережью. Мало этого, он отсыпал целый денарий стражникам у ворот, дабы те молились за него в его нелегком деле по освобождению гроба Господня. Само собой представившись. Стража была в восторге и еще долго выкрикивала благословения удаляющимся путникам. На самом деле молодой барон, отъехав так, чтобы совершенно скрыться с глаз городской стражи, свернул на северо-восток и уже к обеду ехал по дороге на Вену. Но овчинка стоила выделки, так как из-за подобного финта ушами прекрасная Венеция буквально через пять дней радостно встретила совершенно запыхавшегося Рудольфа во главе покрытого дорожной пылью отряда в двадцать изумительных рыл. Откуда они, без каких либо положительных результатов вынуждены были вернуться в замок Ленцбург на доклад. Побегали они конечно знатно. Ну а что прикажете делать? Такова жизнь. Ведь не за плюшками же с молоком они добрались аж до самого Аугсбурга? Было вполне очевидно, что любимый дядя весьма расстроился скоротечным отбытием своего дражайшего племянника, а потому решил озаботиться его судьбой, и выслал на розыски вооруженный отряд во главе с толковым офицером. Несложно догадаться о том, что радость встречи стольких колоритных фигур с нашим героем вышла бы ему не только боком, но и другими, не менее интересными частями тела.
Надо сказать, что верховые переходы вызвали одну, довольно необычную, трудность. Не каждому, даже многоопытному всаднику, получится взбираться в седло и, по-человечески, ехать, предварительно надев массу юбок. Так как на улице тепло, то часть юбок Морриган была вынуждена снять, оставшись только в короткой нижней, из шелка, и самой крепкой, дорожной, из шерсти. Причем, на время конного перехода, длинная внешняя юбка подвязывалась лентами так, чтобы получались импровизированные штаны. Убогие до крайности, но все же, позволяющие нашей девушке более-менее самостоятельно залезать в седло и ехать там. Из современных аналогов самыми близкими по виду будут штаны в стиле афгани.
Путь до Вены был не близкий, но наш герой особенно не спешил, а потому не только не гнал лошадей, но и старался выбирать постоялый двор таким образом, чтобы осваиваться там засветло. К удовольствию Эрика его спутница не отличалась особой щепетильностью в вопросах разбоя, так как не раз голодала и не пылала особой любовью к людям, которые так часто унижали и мучили ее, так что на нее можно было положиться. После полудня третьего дня пути на них попробовали напасть разбойники. Сделав залп стрелами из засады, они выскочили из кустов и бросились с топорами на путников. Разумная засада – лучники пропустили всадников и дали залп им в спину, а пехота вышла в лоб. Но лучники были неопытные и почти все стрелы ушли "в молоко", лишь одна с гулким жужжанием ударила барону в щит, висящий за спиной. Не снижая хода, парень выхватил арбалет и всадил болт в разбойника, идущего с большой рогатиной, по самой опасной траектории. После барон закрепил петлей на седле свой метательный агрегат и выхватил саблю. Морриган отреагировала быстро и адекватно – четким движением отцепив заводную лошадь своего сюзерена от его седла и держа уздечку в руке, она пристроилась ему в кильватер. Получив свободу маневра Эрик, с совершенно диким и странным ревом "За мамуджаму!" кинулся на ближайших мужиков. Он и сам не понял, почему ему пришел в голову этот дурацкий девиз из старой игрушки Анрил Турнамент. Его противники же совершенно обалдели от такого поворота событий. Дело в том, что обычно выбранные жертвы, видя сильное численное превосходство, отступали, или обращались в бегство и получали практически в лоб залп стрел с нескольких шагов. А тут все пошло наперекосяк. Но время на просветление ума им никто давать не собирался, а потому первый разбойник отлетел в сторону и потерял сознание, будучи снесенный ударом коня, а второй рухнул с рассеченной, как спелая тыква, головой. Образовалась довольно значительная брешь. Эрик отвернул коня влево, уступая место для отхода девушки с обозом, и атакуя следующую партию незадачливых разбойников. Наша ирландка полностью оправдала его доверие и, не мешкая, устремилась в прорыв, чтобы отойти на безопасное расстояние. Видя надвигающегося барона лесовики, не отличавшиеся особой храбростью, обратились во вполне натуральное бегство. Но, увы, рубящие удары саблей по закрытому лишь тканью телу не способствуют укреплению здоровья. Так продолжалось бы до окончательного истребления пехоты, но лучники сообразили и ринулись на помощь. Три стрелы влетело Эрику в щит, все еще висевший на спине, еще одна стрела ударила его в руку и сильно ушибла, но не пробила кольчугу. Он начал маневрировать и зигзагами отходить, резко меняя направление движения в произвольном порядке. В общем вырвались. Это был его первый натуральный бой в новом теле. Измотался он настолько жутко, что добравшись, через час, до придорожной таверны, решил в ней и остановиться отдыхать, не дожидаясь вечера. Хотя можно было вполне еще три-четыре часа спокойно ехать.
С утра все его тело болело, в особенности левое предплечье, куда угодила стрела, поэтому ехали медленнее обычного. Конец четвертого дня пути привел их на довольно оживленный постоялый двор в крупном торговом городе Регенсбург. Везде стоял гомон и шум. Пообщавшись с народом, Эрик выяснил, что через город шли арабские купцы. Само собой он сразу же пошел посмотреть на них и оценить свои силы и выгоды от небольшого несчастного случая. Увы, но с купцами шло четыре десятка хорошо вооруженных конных воинов. Да и обоз огромен – куда девать целую колонну повозок с ценными восточными тканями было совершенно непонятно. В общем – не повезло. Однако позже, кушая с Морриган в общем зале таверны, он узнал, что буквально через столик от них сидели ребята из охраны некого мистера Стефана Сольвати, который направлялся в Геную с поручением от одного торгового дома Кракова. Охранники были набраны из разных народов, а потому общались между собой на ломаной латыни, часто коверкая ее и матерясь на своих родных говорах. Если бы не глубокое знание именно вульгарной латыни, то неизвестно еще – понял бы чего наш молодой барон или нет из их разговора. Покушав, он поднялся к себе в комнату и принялся объяснять, что молодая ирландка должна узнать, покрутившись в зале. Ей идея не очень понравилась, так как грабить эмиссаров торговых домов опасно, но повиновалась и ушла. Спустя пару часов, когда совершенно стемнело, она вернулась, неся с собой сведения по охране любопытного итальянца и прочих интересных подробностях. В общем, ничего особенно радужного не получалось. Всего у нашего Стефана был один слуга и десяток охраны. Охрана опытная, толковая, в хороших доспехах и при качественном, ухоженном оружии. При этом особенно неприятно было то, что у каждого охранника был добрый венгерский лук. Они собирались провести в городе еще день, ведя о чем-то переговоры с арабами, а после отбыть в Милан. Останавливаются они всегда исключительно на постоялых дворах, передвигаются очень осторожно и вообще уровень бдительности зашкаливает. Единственное слабое место заключалось в хранении провианта, который они держат в погребе таверны, ибо на улице жарко. Если резюмировать, то мы получаем крепкую и бдительную компанию, которую имеющимися силами не взять. Но уровень их снаряжения и бдительности интриговали до крайности, ведь только одни доспехи стоили не меньше трех-четырех марок, а про то, что они везли, остается только догадываться и облизываться. Просчитав расклад ситуации, молодой барон стал пытать Морриган о ее, крайне полезных, знаниях полученных у доброй бабушки в лесу. К утру план был готов, и они пошли к аптекарю за ингредиентами. Но заходить решили по очереди. Сначала шла наша юная дама, которая долго беседовала о травах, лечении и прочих интересных вещах с, уже немолодым, эскулапом. Выяснив, что у того есть нужное количество сушеной белладонны и масла копытня, она все оплатила не торгуясь. Партия травы была взята довольно значительная, с запасом, по подсчетам нашей красавицы, ее хватит на двойную смертельную дозу в каждый бурдюк. Запас был взят с расчетом на непредвиденную ситуацию.
Тем временем сам Эрик сходил на рынок и попробовал, совершенно случайным образом, познакомиться со Стефаном. Как ни странно, но столь интересный молодой человек сам привлек внимание итальянца. Дело в том, что поняв, по какому ряду идет итальянец, барон устроил небольшую бучу с прижимистым торговцем. Этот бедолага ну совершенно не желал уступать ему кусок пергамента за полцены. Красота и изящность конструкций, которые сплетал из правильного латинского языка наш барон, в процессе призыва на голову барыги гнева самых разнообразных Богов и частей тела, поражали воображение, а потому были по достоинству оценены итальянцем. Он с радостью присоединился к этой забаве и, вместе, они смогли, на глазах веселящейся публики, отбить пергамент для молодого рыцаря. Так и познакомились. Разговорились и с удивлением обнаружили, что живут в одной таверне. Так что, клятвенно пообещав вечером славно погудеть и побеседовать о тяжелой жизни путешественников, пошли по своим делам в отличном положении духа. С рынка наш балагур направился прямиком к аптекарю где, по списку, составленному его травницей, закупил ингредиенты для присадки и нейтрализатора. Основная проблема заключалась в том, что нечаянно околеть торговый эмиссар с компанией, должен за пределами города, желательно на пустынной дороге. Поэтому было решено отравить вино в дорожных бурдюках, которое они хранили в подвале таверны, а чтобы утром они все хотели обильно пить, с вечера с ними погудеть и напоить вином с небольшой присадкой вызывающей на утро сильную и устойчивую сухость во рту и горле. Ничего опасного и можно пережить, но пить будет хотеться весьма солидно, так что выхлебают они свои бурдюки за милую душу. До первой таверны не доедут, как выхлебают. Концентрацию яда решили делать небольшую, чтобы он не сразу срубил народ, а дал подальше отъехать. Поводом для попойки, помимо славного знакомства стала обоюдно выгодная сделка по продаже письма, что было изъято во время прошлого улова. Как выяснилось, оно было весьма полезно для торговых людей. За письмо было отсыпано 10 денариев, которые и были пропиты к нескрываемой радости охраны. Одна незадача, присадку, вызывающую сухость пришлось добавлять во все вино, что было в таверне, так что масса народа наутро будет просто млеть от удовольствия. За исключением, пожалуй, нашей вероломной парочки, которая для себя приготовила нейтрализатор присадки.
