Тара Пэмми - Ночь любви или развод
Ли нахмурилась, чтобы скрыть свое смущение.
– Конечно, мне приходится быть с ней паинькой. Твоя экономка – злая ведьма, которая околдовала меня своим восхитительным кофе и пахлавой.
– Что мне не дает покоя, так это один вопрос: в чем же еще ты солгала?
Ее лицо вмиг побледнело и стало таким испуганным, что Ставрос невольно развернул ее к себе.
Было ли настоящим чувство скорби в ее глазах, когда она говорила о Калисте?
Целую неделю он прокручивал в голове снова и снова сцены и ситуации из прошлого. Почему Ли всегда делала все наперекор ему? Почему была так холодна и неблагодарна по отношению к Джианису? Как такой неискренний человек может оплакивать столько лет смерть его сестры?
Ставрос почувствовал раздражение за собственную слабость. Он изобразил подобие улыбки и обхватил шею рукой. Ему вдруг стало плевать на чувство долга. Все, о чем он мечтал, – прикоснуться к Ли, ощутить ее тепло. В этот момент ему хотелось стать эгоистом, как Дмитрий, и проверить, ответит ли она на его ласки, несмотря на ее железную силу воли. В нем будто проснулся зверь, который стремился вырваться из клетки и утолить свой голод.
– Твой адвокатишка навещал тебя в среду.
Ли безропотно поджала губы, от которых Ставрос не мог оторвать взгляд.
– Его зовут Филипп.
Что она сделает, если он поцелует ее? Исцарапает его, как уличная кошка? Или поддастся отчаянному желанию, тень которого блуждала в ее глазах?
– Филипп отчитал меня за то, что я уехала сюда, не посоветовавшись с ним, и считает, будто я слишком легко сдалась. Не все в курсе, какой ты деспот.
Ставросу нужно поскорее раскусить Ли, понять ее сущность, чтобы укротить это навязчивое влечение.
– Мне кажется, он понимает, что часть твоего наследства ускользает от него.
Ли обошла столик, как загнанный зверек.
– Потому что он стал моим другом, который ценит меня?
– Твои деньги всегда привлекают подобных охотников.
– Конечно, ты же видишь всех насквозь, – с грустью вздохнула она.
– Я знаю Филиппа Косгрова лучше, чем ты. Его биография полна небезынтересных моментов. Например, две расторгнутые помолвки. Одна – с наследницей богатой семьи из Америки, вторая – с южноафриканской принцессой. И роман с клиенткой.
– Ты копался в его прошлом? – прошипела Ли.
– Тебе следует знать правду о нем.
– Правду о его личной жизни? Филипп – мой друг и адвокат, а не любовник. А если бы и был им, то я уверена, что услышала бы это все от него. И сама бы приняла решение, как к этому относиться.
Ставросу стало противно от одной только мысли, что у нее может появиться другой мужчина.
– Теперь ты знаешь, какое решение принять.
– Переспать или нет? – бесцеремонно выпалила она. – Ты не имеешь права мне указывать, это моя личная жизнь.
– Обсуждение моих прав и привилегий, когда дело касается тебя, тебе вряд ли понравится.
– Большего лицемера не встречала! Рассказываешь ли ты своим любовницам, что у тебя есть жена, которую ты прячешь ото всех? – Ее дрожащие пальцы схватили его руку и подняли ее. – Снимаешь ли ты обручальное кольцо перед тем, как лечь с ними в постель?
– Мне не нужно им ничего объяснять, – прошептал Ставрос и притянул Ли к себе. По его телу будто прошелся электрический разряд.
Их обоюдное влечение больше невозможно было скрыть. Так почему Ставрос так долго сопротивлялся неизбежному? Потому что Ли никогда не станет такой женой, как спокойная и покорная Хелен? Или потому, что его пугали те сильные неистовые чувства, которые она пробуждала в нем?
– Все близкие мне люди знают о тебе. Но это вовсе не значит, что мне стоит избегать женщин, которые мечтают выйти замуж.
– Ты… Ты просто отвратителен. – Ее ноздри раздулись от злости.
Играть с Ли в ее же игру оказалось забавно. Но близость их тел порождала пламя разрушительной силы.
Хотя разве предосудительно желать свою собственную жену? Возможно, если Ставрос поддастся этому наваждению, то вскоре оно рассеется.
– Ты же сама хотела знать, – иронизировал он.
– Вовсе нет. Просто отстаивала свою точку зрения.
– Ты ведешь себя как ревнивая жена.
Ее лицо стало бледнее мела, а ее прекрасные карие глаза наполнились слезами.
– Theos… – прошептал Ставрос, тут же пожалев о своих словах.
– Я ненавижу тебя. За то, что ты держишь меня. За то, что ты распоряжаешься моей жизнью.
А я такая трусиха, что продолжаю это терпеть, надеясь, что ты изменишь свое отношение ко мне. Я забыла – все, что ты хочешь, – это наказать меня и себя за смерть Калисты. Больше ничего тебя не волнует. Только расплата за ошибки прошлого.
Ли снова посмотрела на Ставроса взглядом, полным отчаяния, смахнула с лица слезы и ушла.
Черт, он вовсе не хотел причинять ей боль! Никогда. Ставрос не поощрял ее влияние на его сестру, презирал ее неблагодарность к Джианису, негодовал, что ее безрассудство определило судьбу для них обоих. Но никогда в его намерения не входило причинить ей боль.
Даже в тот день, когда они произнесли друг перед другом свадебные клятвы.
Джианис спас его от нищеты и бесцельного существования, а в благодарность он сделал жизнь его внучки несчастной.
Всю следующую неделю Ли почти не спала. Ее заказчик, миссис Дюпонт, назначила встречу, чтобы посмотреть, как продвигается работа над коллекцией. В разговоре пришлось объяснить ей, что сейчас она живет в имении Ставроса, и реакция пожилой женщины на то, что ее дизайнером оказалась жена самого влиятельного текстильного магната Греции, привела ее в замешательство. Ли стало ужасно неловко.
К этому времени у нее уже было три готовых платья. На следующий день в ее мастерскую пришла швея. Она с восхищением смотрела на наряды, а затем на ломаном английском попросила взять ее на работу. Ли согласилась и не пожалела об этом: Анна обладала превосходными навыками и творчески подходила к выполнению своих обязанностей.
На кон поставлено очень много. Визит миссис Дюпонт мог оказаться судьбоносным. Но все же в не меньшей степени Ли руководило желание доказать Ставросу, что она талантлива, трудолюбива и обязательно добьется успеха.
Наконец наступил день встречи с миссис Дюпонт.
Ставрос был чертовски занят, присутствуя на бесчисленных совещаниях и встречах, но постоянно думал о Ли. О том, как она, наверное, нервничает сейчас, о том, сколько сил и труда вложила в создание коллекции.
Ее преданность работе не оставляла никаких сомнений. Но Ли снова пропустила обед вчера вечером. Ставрос пошел в мастерскую и застал ее и швею за примеркой одного из платьев. Анна была достаточно высокой и идеально подходила на роль модели. Простое, но элегантное платье из красного шелка придавало деревенской девушке необычайную изысканность. Талант Ли как дизайнера невозможно было отрицать.
Ровно в шесть вертолет приземлился в его имении, и Ставроса распирало от неподдельного любопытства. Поэтому он направился прямиком в мастерскую, где все еще горел свет. Ли сидела за столом, обхватив рукой шею. Вдруг ее лицо склонилось низко, и из ее груди вырвался отчаянный вздох. Это его насторожило.
Ли выпрямилась, скомкала эскизы, лежавшие перед ней, и забросила их в угол комнаты, неожиданно услышав какой-то шорох у порога.
– Извини, Анна, но у меня не будет для тебя работы в ближайшем… – Она повернула голову и тут же замолчала, увидев Ставроса. Ее взгляд, полный горечи и разочарования, пронзил его сердце. – Я думала, это Анна…
– Как все прошло? – искренне поинтересовался Ставрос.
Скрестив руки, она лишь пожала плечами и встала со стула. Когда их глаза снова встретились, наконец прозвучал ответ:
– Ты оказался прав. Ей ничего не понравилось. Ты, наверное, рад.
– Ты думаешь, я обрадуюсь, что твой труд пошел насмарку?
Неужели он для нее действительно лишь жестокий монстр?
– Почему ей не понравились твои идеи? Как она это объяснила? – Но Ли продолжала смотреть на него пустым взглядом, и он добавил раздраженно: – Я пытаюсь поговорить с тобой, а не нападать на тебя.
– Она сказала, что мои платья слишком изысканные для ее магазина, слишком богемные для ее клиентуры.
«Они напоминают наряды для завсегдатаев элитарных клубов, в которых вы и ваш муж, наверное, проводите много времени», – именно так звучал вердикт миссис Дюпонт.
Что бы Ли ни показывала, заказчица все отвергала. На Ли обрушилось горькое разочарование. Неужели все ее усилия были напрасны?
– И что ты думаешь делать теперь?
Ставрос всегда искренне интересовался ее работой, и ей вдруг стало стыдно за то, что она срывалась на нем за свой провал.
– Я сделала так, как ты мне советовал с самого начала. Обстоятельно обсудила с ней ее ожидания от коллекции. Поэтому мне нужно снова вернуться к созданию эскизов.
Он взял со стола скетчбук и пролистал его.
– Но разве ты ушла из дома мод не потому, что хотела шить одежду исключительно в своем стиле?
