Андрей Захаров - Перекресток времен. Дилогия (СИ)
По дороге нескончаемой вереницей тянулись беженцы. Никогда прежде Андрей не видел такого потока людей: старики и старухи, женщины и дети, подростки. Больше всего женщин и детей. И у всех: у взрослых, у ребятишек — черные от пыли и усталости лица. В их глазах стояли страх и растерянность. Видно, шли не первый день и не знали, когда закончатся их мучения. У многих тощие котомки за спинами. Иногда в этом потоке проезжал грузовой автомобиль или подвода с имуществом и сидящими сверху не меньше десятка голодными, как галчата, ребятишками. Кое-где к телегам и ручным тележкам были привязаны домашние животные: коровы, козы, сверху кудахтали куры. Рядом с людьми пробегали собаки, искали потерявшихся хозяев, но при этом никого не трогали, видно, все понимали.
Несколько человек прогнали небольшое стадо исхудавших коров и телят.
Девушка в белой косынке и сиреневом платье, крутя педали, проехала на велосипеде. К багажнику бельевой веревкой приторочена большая корзина. Но трудно вот так ехать на велосипеде в толпе медленно бредущих людей, и она, спрыгнув на разбитую дорогу, повела велосипед в руках. А он мужской, и заднее колесо под грузом на багажнике виляет из стороны в сторону.
Толкая перед собой тележку на высоких железных колесах, прошел старик с гривой длинных седых волос. В тележке лежал набитый чем-то мешок, а на мешке сидел мальчуган в матросском костюмчике: курточка с якорями, круглая шапочка и по ленте серебряные буквы «КРАСИН». У старика глаза, утомленные недосыпанием, и плотно сжатые губы. Мальчуган вертел головой, недоверчиво смотрел по сторонам. Дед и внук, видать.
В черных одеяниях и платках, надвинутых на самые глаза, прошли две немолодые монахини. Нестройная колонна детдомовцев — стриженных наголо мальчишек и девчонок лет по десяти — двенадцати — проплыла вслед за ними. Во главе колонны брели немолодая женщина-воспитательница и усатый мужчина в красноармейской гимнастерке с пустым рукавом. Мужчина иногда оглядывался, сипло кричал: «Подтянись!», и детдомовские покорно убыстряли шаг, догоняли впереди идущих и снова отставали.
Среди беженцев попадались и военные, которые шли кто с оружием, а кто и без оружия, иногда даже без гимнастерок и без знаков различия. По ним было видно, что воевать сейчас они неспособны, главная их мысль — спасти свою жизнь. Кое-где на обочине дороги стояла брошенная неисправная техника, сломанные телеги, были разбросаны вещи.
Течет, течет по дороге людской поток. Усталые, измученные, изголодавшиеся люди… Беженцы не плачут, нет. Разве только совсем уж маленькие ребятишки, когда невмоготу становится: жара, жажда, голод…
Видя выходящую из леса военную колонну, беженцы зашевелились, стараясь побыстрее уступить ей дорогу. Проходя мимо них, Андрей и его бойцы опускали вниз глаза: было стыдно перед этими людьми за отступление, за невозможность сейчас бить врага, за то, что оставляли мирных граждан своей великой страны на растерзание фашистам.
Простите нас, люди, мы еще вернемся и отомстим за вас! Враг будет разбит, победа будет за нами!
Прошли развилку дорог. Еще пару километров. Вот и удобный рубеж обороны для встречи противника. Дорога делает поворот и идет прямо метров четыреста, затем снова поворот. Перед вторым поворотом, слева и справа от дороги небольшие холмы, поросшие мелким леском и кустарником. А дальше сплошной густой лес. Идеальное место для засады, капкан для врага. Надо сделать так, чтобы в этом капкане похоронить как можно больше фашистов.
— Ну что скажешь, тезка? Как тебе позиция? Что предлагаешь?
— Да, лучше не найти. Предлагаю такую диспозицию. Я занимаю холмы, первое орудие слева, второе справа. Маскируемся. Будем бить немца в борт. Дай мне по одному ручному пулемету для прикрытия от пехоты да по взводу на каждую сторону. Но расположим их чуть ближе к лесу, чтобы больше был охват, и так, чтобы с флангов ко мне немец не зашел. Здесь мы их перекрестным огнем и положим.
— Хорошо. А я размещу немного дальше, на самом повороте, «максим» и бойцов по краям шоссе, в лесу. Будем бить гадов в лоб. Минометы за пулеметом поставлю. Если впереди мотоциклисты и пехота, пропускай их ко мне поближе. Как я первой очередью из «максима» ударю, тогда и ты стреляй. Все. Надо быстрее занимать позиции, а то чем черт не шутит, вдруг немчура припрется.
Приняв план, каждый пошел давать указания своим бойцам.
— Григорий Васильевич, я беру первое орудие и занимаю позицию на холме слева от дороги, вы — справа. Лошадей с передками в лес. Мотоциклистов и пехоту пропускаем. Ими займется Попов. Первый танк на дороге и первый выстрел — мой. Ты бьешь второй и так далее, в шахматном порядке. Если что не так, дальше по ходу боя. Попов дает бойцов для прикрытия флангов и по ручному «дегтярю», расположи его чуть в стороне, чтобы не были все в одной куче. Огонь открываем после очереди с «максима».
— Понял, командир, будет сделано. А ну подъем, православные!
Мимо по шоссе проходили беженцы. Они смотрели на окапывающихся красноармейцев. Верили ли они, что мы сможем задержать немцев или нет, по их лицам невозможно было понять. Но, видя нашу подготовку к бою, ускоряли шаг, стараясь побыстрее выйти из зоны предстоящей битвы.
Андрей оглядел позицию первого орудия:
— Сизов! Глубже вкапывайтесь, чтобы только ствол над бруствером был. Да расширьте в стороны позицию, вдруг передвигать орудие вправо или влево придется. Слева сделай окопчик для наблюдения за дорогой. Когда выкопаете, выйди на дорогу и посмотри оттуда, как замаскировались. Кусты перед орудием пересадите, чтобы обзор лучше был и вас не видно. Давай, действуй. Я к Левченко. В бою буду у тебя.
Пока Григоров давал указания командиру первого орудия, к ним подошла группа красноармейцев из четырнадцати человек. Вперед вышел младший сержант:
— Товарищ лейтенант! Командир взвода младший сержант Осипов. Прибыли в ваше распоряжение. Какие будут приказания?
— Значит, так. Ваша задача — организовать оборону левого фланга позиции орудия, от ее края и до того леса. Распредели бойцов равномерно. Здесь метров семьдесят, не более. Пулеметчика поставь в середину. Окопайтесь, но с учетом маскировки, чтобы немцы с дороги ничего не увидели. О, вижу две эсвэтэшки! Вы, бойцы, будете с краю. Ваша задача — оборонять подходы из леса, чтобы противник к нам в тыл не зашел. Если будет туго, отступайте не на позицию, а в лес и оттуда бейте в спину. Огонь без команды не открывать. Ясно? Гранаты, бутылки с зажигательной смесью есть? Действуйте!
— Так точно. Задача понятна. Есть… Пошли, ребята.
Сержант, козырнув, повел своих бойцов к лесу, по пути распределяя, где и кому находиться. Красноармейцы, быстро скинув вещмешки, достав саперные лопатки, принялись копать индивидуальные ячейки. Среди них выделялся крупный, почти двухметрового роста, светловолосый парень лет двадцати пяти, с расстегнутым воротом гимнастерки, в который на груди была видна морская тельняшка. Он был пулеметчиком. Ручной пулемет Дегтярева в его руках выглядел словно игрушечный.
Дав указания Сизову, Григоров отправился на позицию второго орудия. Его целью было не столько проверить, как Левченко установил орудие, сколько посмотреть и поучиться правильному, более эффективному выбору позиции в таких условиях. Пройдя две войны не в теории, а на практике, Левченко стал профессионалом артиллерийского боя. Поэтому, следя за его действиями, Андрей старался подметить те мелочи, которым не учат в училище, а они приобретаются и проверяются только в настоящем бою.
— Ну как, Григорий Васильевич, разместился? А где бойцы, которых Попов прислал?
— Все нормально, командир. Я их чуток дальше, назад, вдоль шоссе послал, чтобы германцу в задницу жару поддали. А тут сами справимся. Вона и пулеметик у нас есть. Отобъемся.
Как бы незаметно иссяк поток беженцев. Шоссе опустело.
Осмотрев позицию второго орудия, Андрей понял, что не зря пришел поучиться. Бойцы Левченко подготовили не одну, а сразу две позиции. И обе были не на холме, как у первого орудия, а по его сторонам. Орудие могло стрелять из-за холма, прикрываясь им. Как пояснил старший сержант, это сделано потому, что при первом же выстреле его могут обнаружить и накрыть огнем. Пока немцы будут бить по первой позиции, он, прикрываясь холмом, перетащит орудие на вторую позицию и ударит им под дых. Отдельно была вырыта небольшая траншея, идущая параллельно дороге, на бруствере которой разместился немецкий пулемет МГ-34 со вставленной лентой. Рядом лежали гранаты. Возле пулемета находился незнакомый Григорову красноармеец.
«Видно, пехотинца Левченко припахал», — подумал Андрей.
