Влад Савин - Восход Сатурна
— Басмач небось бывший. Нашим головы резал для своего курбаши. У-у, сука!
— Тебе, Ржавый, повезло еще, что в Карлаг не попал. Там вообще додумались, братва сообщила, «петухов» бывших надсмотрщиками поставить! Представляешь, как они лютовали, зная, что за неусердие их обратно в барак?
— Да ты что, Седой? Быть такого не может! Мы же…
— Что мы? Бунт против Самого поднимем? Так может, он того и ждет, чтобы… Указ два-одиннадцать, от второго ноября, что нет больше никаких рецидивистов. И если ты третий раз попался, все равно по какой статье — вышак! Даже если ты на воле, в авторитете, дела разруливаешь, и это уже преступление, приравненное к бандитизму! О «классово близких» вообще забыть. А что будет, когда новый УК примут. Говорят, в нем предусмотрено будет даже за разговор «по фене» на публике или «восхваление уголовной жизни», ну не знаю, пугают, может…
— Пугают, конечно. С чего бы это вдруг?
— Надейся. Знаешь, как я впервые попал? В Питере был такой «Союз советских хулиганов», в начале двадцатых, честно, не вру. Как было: идем мы, рабочие парни с окраин, после честно отработанной смены, а навстречу чистенький такой, в шляпе — нэпман. Ну и мы ему в рыло, карманы вывернем. Часы, бумажник заберем на дело мировой революции и в пивную. Или мамзелька расфуфыренная, мы к ней: «Барышня, не желаете нам стакан воды, как учила товарищ Коллонтай?» И ведь все про нас знали, и милиция в том числе… Но смотрели так, сквозь пальцы, «классово близкие». И вдруг, в двадцать шестом… раз, и нету! Всех сразу сгребли, причем не по уголовной, а по контрреволюционной статье. Вот так я и покатился, а ведь слесарем был на Адмиралтейском, думал после на инженера пойти учиться. Эх! Вот и сейчас так же. Решил Сам, что уголовных больше быть не должно, или завязывай и кайся, или сдохни.[5]
— Быстрее копаем — вертухай идет!
Ретроспектива. Два месяца назад. Москва, Кремль.
И снова товарищ Сталин.
Так, товарищи ученые, академики, светила отечественной науки, можно сказать. Родина и партия вам доверие оказали, а как вы оправдали его?
Кто доказывал, что алмазов в СССР быть не может, геологические условия не те? А это что: образцы, добытые в Якутии, близ реки Вилюй. Можете посмотреть, оценить, прочесть сопроводительные бумаги. Алмазы, сопутствующие им минералы, образцы породы. По всем признакам — коренное месторождение, кимберлитовая трубка… и есть основания считать, не единственная.
Теории это, конечно, хорошо. Только советскому народному хозяйству не теории, а полезные ископаемые нужны.
Вы, наверное, спросить хотите, отчего некоторые известные вам товарищи отсутствуют? Так они теперь нам совсем не товарищи, поскольку, как оказалось, не только упорствовали в отстаивании своей неправильной теории, но еще и доносы написали на своих оппонентов, обвинив в троцкизме честных советских ученых, которые утверждали, выходит, абсолютно правильные вещи. К сожалению, партия и советская власть не сумели тогда разобраться, а мерзавец Ежов, по воле своих империалистических хозяев, был лишь рад ослабить экономическую и военную мощь нашей Советской страны.
Но мы умеем также признавать свои ошибки. Честным советским ученым, несправедливо обвиненным, была дана возможность делом доказать свою правоту. Результаты их экспедиции вы видите здесь. И справедливость будет восстановлена. С этих людей уже сняты все обвинения, возвращены права, награды и должности. Ну а с клеветниками — по законам военного времени. И органы еще разберутся, были ли их действия следствием всего лишь эгоистического карьеризма или прямым вредительством по наущению иностранных государств, желающих ослабления СССР.
Я знаю, что некоторые из присутствующих здесь промолчали тогда, при утверждении лжетеории, при обвинении товарищей и коллег. Следует ли это считать за отсутствие принципиальности, несовместимой со званием коммуниста?
Отныне использование в научном споре политических обвинений будет расцениваться строго отрицательно. Иначе самые бредовые взгляды можно оправдать, что оппонент — троцкист, уклонист, что там еще. Так и до средневековья недолго опуститься, вместо выяснения истины обвинить несогласного в ереси и на костер!
Как говорят классики марксизма, единственный критерий истины — это практика. Родина и партия готовы дать вам шанс делом доказать свою приверженность идеям коммунизма. После чего партией и правительством будут сделаны окончательные выводы.
Здесь — сведения о наличии полезных ископаемых на территории СССР. Некоторые из месторождений, возможно, нам известны. Советское правительство и Государственный Комитет Обороны сейчас интересуют те, которые присутствуют здесь, но не нанесены на ваши карты. Вам надлежит разобраться с этим — точная привязка к местности, оценка запасов. Обратите внимание на помеченные особо — нужда нашей оборонной промышленности в этих элементах настолько велика, что разработка должна быть начата в самое ближайшее время.
Партия ждет от вас результатов. И постарайтесь на этот раз ее высокого доверия не обмануть!
Вице-адмирал Тиле Август, «Адмирал Арктики»
Какая к чертям Арктика? Тут бы Норвегию удержать. В Нарвике настроение самое паническое. Если русские всерьез захотят и сюда, остановить их будет нечем. Причем и офицеры моего штаба, и сухопутные — единодушны. Нарвик долго был глубоким тылом, тут не было большого военного контингента.
Успокаивает то, что русские, как показывают последние события, не будут гробить своих солдат в лобовом штурме. Сначала они отрежут нам снабжение, а когда у нас не останется ни боеприпасов, ни продуктов, возьмут нас почти голыми руками. Но пока что особого террора на коммуникациях не заметно, хотя вчера русская подлодка уже утопила транспорт в нашей зоне.
И паника, похоже, не только у нас. Группенфюрер Рудински, после каждого нашего поражения с бешеным усердием искавший мифических «русских шпионов» в моем штабе и каким-то чудом не утонувший возле Киркенеса, — жалко, что г… не тонет — после побоища наконец вылетел в Берлин, соизволив избавить нас от своего невыносимого присутствия. Слухи ходят, что он даже арестован, но никого взамен не прислали. Если даже его, доверенное лицо рейхсфюрера, то сколько же стоит моя голова?[6]
Еще одну ошибку мне не простят. И что у меня осталось — мелочь конвойная да остатки Одиннадцатой флотилии. Еще три субмарины — U-212, U-586, U-592 — пропали у наших берегов… тогда еще у наших… за несколько дней! Боевой дух оставшихся экипажей упал ниже точки замерзания. «Папа» Дениц все ж берег людей. При вражеской активности он перебрасывал лодки в спокойную зону. Ведь не все ли равно, в каком море потоплено судно, уменьшив тоннаж противника?
Так и поступим. Ведь наверняка русские подготовились топить наши субмарины, посланные на перехват «девятнадцатого» конвоя? А мы перехитрим их, туда не пойдем! Пока, слава богу, нет прямого и недвусмысленного приказа, за которым последует разгром и моя отставка, если не хуже.
А вот из Атлантики с успехом вернулась U-622, с двумя победами! Это, конечно, не «жирные годы», но на фоне остального хоть что-то.
Значит, поступим, как «папа» Дениц. Все боеспособные лодки в Атлантику! Англичане тоже, конечно, не сахар, но до того, что творится на Севере, им пока далеко.
И если поступит приказ идти на «девятнадцатый» — можно железно оправдаться, что все наши лодки в море.
Топим британцев.
Берлин, кабинет рейхсфюрера СС.[7]
— Ну, здравствуй, Руди!
— Здравствуй… Генрих или герр рейхсфюрер? Как положено обращаться арестованному?
— Руди, ты же знаешь, что я в этом не участвовал и был против. Но так сложились обстоятельства…
— Ну, раз ты меня вызвал не на допрос, значит, я для чего-то тебе нужен?
— Не только мне. Я хочу дать тебе шанс. Своей властью привлечь для расследования как эксперта, невзирая на твой пока что официальный статут подследственного.
— Интересный юридический казус.
— Слушай, как это будет оформлено бюрократически, мое дело!
— И чем тебе может помочь бывший, очень хороший сыскарь, оказавшийся безнадежно плохим моряком?
— Тем, что станет выполнять свои прямые обязанности, — займется отловом русских шпионов.
— Что, их уже несколько?
— Боюсь, что да, Руди. Мне кажется, мы имеем дело со второй «красной капеллой». Причем как бы еще не более разветвленной и пустившей корни глубже, чем та.
— Конкретно?
— Утечка информации оперативного и стратегического характера. Такая информация просто не могла быть у неопытного агента. В результате — удивительно точные и своевременные действия русских.
— Дозволено ли мне будет ознакомиться с материалом? И почему, кстати, я?
