Калгари 88. Том 7 (СИ) - "Arladaar"

Калгари 88. Том 7

Глава 1

Допинг контроль

Указание председателя Федерации фигурного катания СССР Валентина Игоревича Шеховцова о сдаче допинг-контроля Арина восприняла с большим удивлением и некоторой досадой. В последней разминке осталось кататься троим фигуристкам, и она хотела бы посмотреть их программы, а особенно прокат Ани Антоновой, в которой ощущалась балетная выучка. Но ничего не поделать… Судьба спортсменки…

В прошлой жизни пробы на допинг Арине приходилось сдавать часто. После каждого соревнования, как внутри России, так и за рубежом. По одной простой причине — всегда и везде, особенно в последний период времени, она занимала первые места, а это означало постоянный контроль со стороны Всемирного антидопингового агентства.

Но это только вершина айсберга. Инспекторы Российского антидопингового агентства могли притащиться прямо домой, предварительно не предупредив о визите. Да и вообще, спортсмен не принадлежит себе: поехал на отдых в Куршавель — ставь в известность, что тебя не будет дома две недели, поехал в Париж, Ниццу или Монте-Карло — будь добр сообщить в федерацию о своём местонахождении. Потому что, если приспичит, офицеры антидопингового агентства найдут тебя хоть где, даже на пляже, в гамаке под пальмами, когда ты попиваешь мохито.

Про допинг-контроль в СССР Арина знала очень мало, но очевидно, что он должен был существовать на таких серьёзных стартах, как «Первенство России среди юниоров», где отбираются спортсмены в юниорскую сборную и на чемпионат мира. В этом она сейчас убедилась лично.

Вздохнув, Арина покачала головой и отправилась вслед за Шеховцовым. Зрители на трибунах, случайно посмотревшие в проходы между секторами, неожиданно узнали Арину. Да и как не узнать — высокая стройная красавица-брюнетка с броской причёской и макияжем, с нарисованным красным сердечком под глазом, в чёрно-красном коротком платье с накинутой на него олимпийкой «Адидас», в кроссовках и с дыркой на колготках, откуда торчит колено. Поменять порванные во время проката колготки так и не получилось — не было времени, да и не хотелось напрягаться лишний раз.

— Смотрите, смотрите! Это Хмельницкая! Люда Хмельницкая! — заговорили люди.

Самые ближние сектора трибун бросили смотреть на арену, где в это время занимала стартовую позицию фигуристка под стартовым номером 16, и уставились на Арину, поднимающуюся к выходному терминалу из сектора. Арина, видя такое внимание, помахала рукой сначала в одну сторону сектора, потом в другую, и болельщики разразились аплодисментами. Просто от одного её вида! На счастье, аплодисменты совпали с началом программы текущей фигуристки, и потонули в громкой музыке.

Допинг-контроль проходили в кабинете рядом со здравпунктом, у которого Арину с удручённым видом уже ждали Соколовская, Малинина и тренер, Владислав Сергеевич Левковцев, похоже, ещё не осознавший, что он, обычный провинциальный специалист, стал тренером чемпионки СССР. Тренер Татьяны Малининой, Игорь Борисович Ксенофонтов, находился здесь же, стоял чуть поодаль, и тоже был слегка растерян. Сначала Арина не поняла, почему у всех похоронный вид, ведь предстоит процедура простая и довольно обычная в мире большого спорта, но потом догадалась.

Девчонки опасаются этой процедуры и не знают, что она из себя представляет! Хотя в случае с Малининой это было очень странно — прошлый год она выступала на первенстве и даже заняла второе место. У неё уже должны были брать пробу на допинг!

Но это оказалось не так.

— Прошлый раз только украинка сдавала, которая первое место заняла, — возразила Малинина. — Нас как-то обошли. А сейчас сказали всем троим сдавать.

— Не бойся! Я с тобой! — уверенно сказала Арина, с неким превосходством глядя на подружек, сидевших на пуфике, закинув нога на ногу. Уж она-то знала, что нет ничего страшного в том, чтоб сдать две пробирки мочи!

Однако уверенные слова Арины вызвали такой бурный смех и веселье у фигуристок, что Шеховцов, вышедший из кабинета, укоризненно покачал головой.

— Я сейчас пойду работать на каток, а вы после сдачи проб наденете коньки и готовьтесь к награждению. Владислав Сергеевич, Игорь Борисович! Проследите здесь за порядком! Что-то тут слишком весело стало.

Дав ценные указания, председатель Федерации собрался уходить, но тут взгляд его упал на продранные на правом колене колготки Аина. Валентин Игоревич хотел что-то сказать, но потом махнул рукой — не до этого, и быстрым шагом ушёл из служебного коридора. Впереди была самая важная, кульминационная часть состязаний у девушек, и ему нужно было присутствовать на рабочем месте.

Арина так и не поняла, почему засмеялись подружки. А ведь «Не бойся, я с тобой» был довольно известный и даже в какой-то мере культовый фильм в Советском Союзе. Один из немногих, в котором показывалось ныне запрещённое каратэ, потому каждый подросток смотрел его несколько раз и знал наизусть, что там происходит по сюжету.

— Хмельницкая! На пробу! — из кабинета с табличкой «Специальные медицинские процедуры» выглянула строгая женщина в белом халате и очках.

Арина подмигнула притихшим подружкам и прошла в кабинет, где сидела еще одна женщина в белом халате и колпаке. Конечно, Арина понимала, что находится в СССР, и здесь большинство того, к чему она привыкла в своём времени, находится ещё в зачаточном состоянии или вообще не изобретено, но отсутствие кабинки для сдачи мочи повергло её в шок. И даже унитаза не было! Как тут ссать и во что???

— А… Как тут мочиться? — робко спросила Арина, остановившись у двери.

В кабинете было почти пусто. Стол с двумя стульями, медицинская кушетка, обтянутая коричневым дерматином, небольшой шкаф и вешалка для одежды. Больше ничего! На столе, правда, стоял небольшой кейс, в ячейках которого стояли пробирки, но они больше походили на пробирки для сдачи крови, а рядом ещё один небольшой металлический кейс, со шприцами. Шприцы были явно многоразовые и страшные, как в фильме ужасов! Люда вспомнила, что тут нет одноразовых шприцов! Ужас!

— Зачем мочиться? Мочатся только на международных стартах! И вообще, откуда ты знаешь про анализ по моче? Ты же кажется, ни разу за границей не была, — в недоумении ответила женщина. — Мы внутри страны берём только кровь из вены. Результаты передаём в ISU. Определяем эритропоэтин, амфетамины, эфедрин, стрихнин, метандростенолон и нандролон. Ещё с начала этого года в список запрещённых внесены диуретики. Это мочегонные. Ты не пила перед стартами фуросемид?

— Нет, не пила фурасемид, — отрицательно покачала головой Арина. — Куда садиться?

— Сюда садись, — женщина показала Арине на стул, стоявший рядом с небольшим столиком с лежащем на нём резиновым жгутом. — Правую руку по предплечье оголи и клади на стол.

Пришлось развязывать тесёмки на рукаве и поднимать его до уровня локтя. Женщина резиновым жгутом перетянула предплечье над локтем и взяла в руки шприц.

— Кистью поработай, — велела она. — Сжимай-разжимай.

Протерев набухшую вену проспиртованной ватой, женщина мастерски попала в неё иглой, набрала полный шприц крови, разлила её по двум пробиркам и запечатала пробками. Одну красной пробкой, другую жёлтой. Пробки были самозавинчивающиеся и с предохранителем, который ломался при закручивании. Теперь пробка свободно болталась на пробирке, и открыть её можно было только специальным приспособлением.

Другая женщина во время этих манипуляций снова протёрла место укола ватой, другую вату приложила к ранке и обмотала бинтом.

— Снимешь через пять минут! — распорядилась женщина. — А сейчас внимательно послушай. Ты поедешь на международные соревнования, тебе тренер должен представить список запрещённых на 1986 год препаратов и процедур. Там проверка будет намного серьёзнее. В число запрещённых входят в том числе кофе, какао, никотин и алкоголь. А сейчас распишись в протоколе, что проба отобрана по правилам и претензий не имеешь.