Аналитик (СИ) - Семин Никита

Аналитик (ПВ-4)

Глава 1

Январь 1932 года

Я накинул только что снятое пальто, надел шапку и так и, не выпустив из рук газеты, понуро двинулся вслед за Савинковым.

— Ты чего такой хмурый? Случилось что-то? — спросил тот с любопытством. — Ведешь себя, будто я тебя на казнь веду.

— А разве нет? — криво усмехнулся я.

— Да с чего бы? — удивился Игорь.

Я молча сунул ему газету. Тот пожал плечами и вчитался. После чего присвистнул и с удивлением покосился на меня.

— Ну ты прям рецидивист. Антисоциальный элемент! — рассмеялся ОГПУшник.

— Чего смешного?

— Смешного мало, — тут же перестал он улыбаться. — За такой статьей кто-то серьезный стоит. Но вызывают тебя не из-за нее.

— Думаешь?

— Если бы товарищ Сталин знал об этом, — потряс рукой Савинков с зажатой в ней газетой, — то прислали бы не меня. Или не одного меня. И вез бы я тебя сейчас не в Кремль к нему на прием, а совсем в иное заведение.

— Так может он хочет лично в глаза посмотреть тому, кто «обманул его доверие»? — спросил я Савинкова, а сам мысленно приободрился.

— Да кто ж знает? — пожал плечами мужчина. — Скоро сам сможешь спросить.

Дальше мы пошли молча. От моего дома до Кремля ехать пять минут. Но после разговора с Савинковым я немного успокоился. Он прав. Даже если товарищ Сталин в курсе статьи, то сейчас меня как раз и будут спрашивать — действительно ли все так, как в ней описано. А вот потом… проверить информацию кому он поручит? Скорее всего Берии. Который на меня, как я думаю, может быть обижен. И дальше многое зависит уже от Лаврентия Павловича. Какую информацию он подаст и в каком виде. Эх, зря я тогда не сдержался. Да, я до сих пор зол на него, что из-за его подчиненного погиб мой не родившийся ребенок. Но ведь не из-за него самого? Ладно, накручивать себя не стоит. Сейчас все сам узнаю, вот уже и знакомая приемная виднеется в конце коридора.

По виду Агапенко я тоже не понял, знает ли Иосиф Виссарионович о статье или нет. Тот вел себя как обычно, что еще сильнее успокоило меня.

— Здравствуйте, товарищ Огнев, — благодушно встретил меня генеральный секретарь. — Давно я вас не видел. Да и сами вы почему-то не заходили.

— Посчитал, если понадоблюсь, то вы вызовите, — пожал я плечами. Сжатая внутри пружина тревоги окончательно отпустила меня. Не имеет товарищ Сталин отношения к статье. Но вот узнать, кто это так «постарался» и сделать ответный выпад необходимо.

— И чем же вы занимались все это время?

— Дипломной работой. У меня скоро окончание университета.

— Похвально, похвально, — одобрительно покивал генсек. — Признаться, ваш отчет заставил меня сильно задуматься. Я даже дал поручение сделать подобную работу профильным ведомствам, — Иосиф Виссарионович посмотрел на меня внимательным взглядом. — И полученный результат заставил прийти меня к не очень хорошим выводам.

А вот сейчас я снова насторожился. Все-таки что-то не понравилось Сталину?

— Это каким?

— Что есть люди, не соответствующие занимаемой им должности.

Все же Сталин имеет отношение к статье? Стоп! Не соответствующие занимаемой им должности! Но какая должность у меня? Секретарь-референт? Тон, с которым сказал это генеральный секретарь, был таким, слово речь идет ком-то, занимающим высокий пост. Но пока рано делать выводы, лучше помолчим.

Иосиф Виссарионович подождал моей реакции, не дождался и спросил напрямую.

— Что вы думаете об этом, товарищ Огнев?

— Пока не совсем понимаю, о чем речь.

— О работе ведомств, которые вы проверяли. О вашем отчете.

— А что с ним не так? — попытался я «прикинуться валенком», чтобы получить побольше информации.

— Не нужно делать вид, что вы не поняли вопрос, — нахмурился Сталин. — Ваш отчет не похож ни на один другой, как по своей структуре, так и по изложению и сделанных в конце выводах.

— Это плохо?

— Нет, — хмыкнул генсек. — Наоборот. Мне понравилось.

Уф, аж от сердца отлегло.

— Но тогда в чем вопрос?

— Что вы думаете о работе ведомств, занимающихся отдыхом наших граждан. Я хочу услышать это от вас лично, а не через бумажки.

Вот оно в чем дело! Ну это легко. И я кратко пересказал свои же выводы, написанные в отчете, что касается работы «Интуриста», агентства «Отель» и ОПТЭ. Как я их предлагал реформировать и причины этих реформ.

Покивав своим мыслям, Сталин продолжил.

— Есть мнение, что вы правы. К сожалению, текущие руководители этих организаций с вами не согласны. Ничего, этот вопрос мы решим. А пока я хотел узнать, не появилось ли у вас еще подобных идей?

— Каких? — вопрос ввел меня в ступор.

Чего Иосиф Виссарионович от меня хочет-то?

— Свежий взгляд на работу наркоматов необходим. Может, вы видите недостатки и в других областях деятельности?

— Да пока не задумывался об этом, — честно ответил я.

— А зря. Подумайте, — подвел черту под разговором Сталин.

После этого он уже хотел попрощаться со мной, но я все же хотел прояснить момент со статьей. Сама газета вышла только сегодня после обеда, может он ее еще не читал? А как прочтет, что подумает? Лучше уж он о ней от меня узнает.

— Товарищ Сталин, тут одна статья вышла в «Труде» обо мне.

— Вот как? И что же? Хотите похвастаться, товарищ Огнев? — улыбнулся он в усы.

— Было бы чем хвастаться, — покачал я головой. — Нет, клевещут там на меня. И я не знаю, кому это нужно.

— Что за статья? — все благодушие со Сталина как рукой сняло.

— Лучше показать. Газета у товарища Савинкова, он наверное в приемной сейчас должен быть.

Я не ошибся, Игорь как обычно сидел у Агапенко, дожидаясь меня. Пусть не всегда он меня «возвращал домой», но иногда случалось. Да и мало ли какой вопрос к нему мог возникнуть. Вот как сейчас.

По мере прочтения лицо Сталина темнело все больше и больше, а в конце он не удержался и ругнулся по-грузински.

— Можете идти, товарищ Огнев, — сказал он, ничего не спросив и не уточнив.

По тону я понял, что пытаться сейчас говорить, что весть об измене — чистая ложь, не имеет смысла. Иосиф Виссарионович сам будет разбираться, а потом уже задавать вопросы. И для начала не мне.

А вот мне нужно Люду бежать успокаивать. Мало ли что она сейчас еще надумает. Не дай бог снова перенервничает и опять выкидыш случится! От последней мысли меня пробрал озноб и я пулей выскочил не только из кабинета, но и из Кремля.

Люду я застал все в том же состоянии. Она лежала на кровати и безучастно смотрела в потолок.

— Вернулся? — тихим голосом спросила девушка. — Знаешь, я подумала — все мужики кобели. Не говори ничего, дай я закончу, — остановила она меня. — Так вот — все мужики любят «сходить налево». Даже мой отец такой. К сожалению. Но ты мог хотя бы делать это так, чтобы я не узнала? Чтобы вся страна об этом не узнала? Зачем ты так со мной? — простонала Люда.

— Я тебе не изменял, — присел я на кровать и попытался ее погладить. Та лишь откинула мою руку.

— Не ври.

— Ты можешь мне поверить? Назови хоть раз, когда я тебе изменил?

— Тогда откуда взялась статья? Хочешь сказать, что там все соврали?

— Именно. Я многим отдавил больные мозоли, когда ездил с проверками. Многие люди лишились должностей, а кто-то и в тюрьму попал. А у них есть родственники, знакомые, в том числе и в газетах.

— Что ж они раньше-то ничего не писали? И кто такая эта Виктория?

— Горничная гостиницы. Тут они написали правду. Но спал с ней не я, а Кондрашев.

— Скидываешь все на друга, который прикроет? — усмехнулась девушка.

— Зачем мне это? Да и друзьями мы никогда не были. Только работали вместе. И как оказалось, я его совсем не знал. Мы уже больше месяца не виделись, зато как я слышал, его пристроили где-то в Кремле на другую должность. Выводы делай сама.

— Считаешь, он тебя подставил? — кошкой зашипела Люда, вскинувшись на кровати.