Андрей Величко - Гатчинский коршун
Обзор книги Андрей Величко - Гатчинский коршун
Андрей Феликсович Величко
Кавказский принц 3
Пролог
Литературно-политическая газета "Санкт-Петербургские ведомости" от 21-го июля 1904 года:
… так какая же это победа, спрашивают некоторые недалекие люди, когда не было победоносных сражений, мы не занимали вражеских столиц, не прирастили территории, не получили контрибуции, наконец? Давайте попытаемся им ответить…
Итак, что можно считать победой в войне? Ответ тут однозначный – это когда достигнуты цели войны. А какие цели были у подвергшейся нападению России? Первая – отбить это нападение. Вторая – сделать так, чтобы его повторение в обозримое время стало невозможным. Эти цели достигнуты, так зачем нам еще какие-то территории – у России что, своих пустых земель мало? А по поводу контрибуции…
Да, многие военные обоснованно считают, что если бы наши войска после июньской бойни перешли в наступление и под Мукденом, и под Порт-Артуром, можно было бы спокойно поднимать вопрос о контрибуции. Но в остальном-то мир остался бы тем же самым! Автор этих строк лично присутствовал на встрече Его Императорского Величества Георгия Первого с журналистами и услышал там вот что: «Наступлений без потерь – и больших потерь – не бывает. А результатом этого наступления и последующего разгрома японских армий были бы только деньги. Я не согласен менять на золото жизни наших солдат и уверен, что они в этом меня поддерживают».
Надеюсь, все сомнения о том, что результатом японской войны стала наша победа, больше не будут приходить в головы мыслящим людям. Но давайте подумаем – а какая это была победа? И сразу получим ответ – одна из величайших в истории! Ибо ни одна большая война еще не оканчивалась столь малыми потерями у выигравшей стороны. И они, эти потери, были не напрасны. Попробуйте сейчас найти в мире страну, которая осмелится напасть на Россию! Наши солдаты, моряки и летчики наглядно показали всему миру, чем кончаются агрессии против нашей могучей державы…
Из радиопереговоров Его Императорского Величества Георгия I с государственыим канцлером князем Найденовым Порт-Артурским:
ЕИВ: – Да долго ты там еще будешь возиться? Оставь шлифовать детали Дурново и двигай в Питер, из-за тебя до сих пор дата свадьбы не назначена.
ГК: – Ну, блин, величество, ты и даешь. Я, конечно, понимаю, любовь там… Поимей терпение, примерно неделя осталась. А если невтерпеж, женись без меня, переживу.
Глава 1
Насчет недели – это я по своей всегдашней привычке просил срок с запасом, переговоры в Циндао были уже практически завершены, послезавтра, тьфу-тьфу, будем мирный договор подписывать. Пока только сам договор, секретный протокол к нему предлагалось разработать без спешки и в Гатчине.
По договору Корея признавалась исключительно японской зоной влияния. Про Ляодунский полуостров было сказано, что теперь там допускается присутствие японских вооруженных сил – а в секретном протоколе предстояло расписать график вывода нашего флота из Порт-Артура и механизм передачи прав аренды на часть территории.
– Отсюда можно сделать вывод, что у вас есть артиллерия с эффективной дальностью стрельбы в двадцать два километра, – с кислой миной сказал мне принц Ито, глядя на карту Ляодуна с нанесенной границей японской и российской зон влияния.
Я пожал плечами – типа у меня много чего есть, все так сразу и не упомнишь… Дальний оставался нашим.
Курильские острова становились королевством, где на троне восседала королева Мария Первая. Это королевство входило в состав Черногорской Империи на правах вассала.
Манчжурия полностью сохраняла свой довоенный статус, но в секретном протоколе предполагалось прописать условия участия Японии в освоении ее природных богатств.
– А что за необязательный пункт, о котором вы говорили при первой встрече? – поинтересовался принц.
– Это… – запнулся я. Ну что мне мешало получше запомнить имя принцессы! Так как же ее зовут, а, кажется, вспомнил…
– Заранее прошу прощения, – продолжил я, – если предлагаю что-нибудь неприемлемое, вы сразу скажите, настаивать не буду. Но не поженить ли нам русского принца и дочь микадо? Я имею в виду принцессу Макако.
– Может быть, Масако? – осторожно уточнил Ито.
– Разумеется, это просто неточность перевода. Так что подумайте, в случае интереса – сразу ставьте в известность меня…
Когда мирный договор был уже подписан, при прощании с Ито я сказал:
– У меня вообще-то было еще одно предложение по секретному протоколу, но оно предполагалось к озвучиванию только после достижения взаимовыгодных соглашений по всем остальным вопросам. И мне представляется, что уже можно… Суть его вот в чем. Извините за прямоту, но воевали вы в основном английским оружием. Однако в новых условиях у вас могут возникнуть финансовые трудности при продолжении этого же курса… Я предлагаю вам помощь России в вопросах развития вашей военной промышлености. Надеюсь, по результатам военных действий вы не сомневаетесь, что наше оружие как минимум не хуже английского?
– И вы будете поставлять нам новейшие образцы и оборудование для их производства? – не поверил принц.
– Те, что еще только в разработке – не обязательно, хотя и возможно. Но уже поступившие на вооружение нашей армии – да.
Разумеется, я говорил чистую правду. Принц ведь не спрашивал меня о том, что Россия, кроме армии, собралась обзавестись еще корпусом быстрого реагирования, куда и будут поступать новейшие образцы всего, включая танки и самолеты…
В Питер я вылетел на присланном за мной новом борту N1, то есть наконец-то закончившем испытания «Кондоре». По основным параметрам (кроме дальности, она была увеличена втрое за счет полезного груза) этот самолет примерно соответствовал Ю-52, то есть уже мог обеспечить вполне приемлемый уровень комфорта. Провожающий меня Ито с опаской переводил взгляд с воздушного гиганта на стоящую рядом с ним и кажущуюся совсем маленькой «Кошку» – видимо, вспоминал, что наделали в Сасебо всего три этих малышки и прикидывал, что смогут при желании учинить десяток-другой «Кондоров»… Разницу между пикирующим бомбардировщиком и гражданским самолетом я ему объяснять не стал.
Почти весь полет ушел на радиоругань с Гошей – тому приспичило устроить из моего прилета шоу на тему чествования героев войны. Наконец уже в районе Казани удалось убедить величество, что для этого гораздо лучше подходят калединские отпускники по ранению, эшелон с которыми уже проехал Красноярск. Так что в Гатчине я сел тихо, без всякой помпы, и отправился обживать свое крыло дворца, в котором и был-то всего несколько раз.
Естественно, обжитие началось беседами с интересными людьми. Первый из них, Беня, слегка огорчил меня сообщением, что секретарь Ламсдорфа наконец-то найден, но увы – в несколько неживом виде… Но покойник качественный, идентификация удалась на сто процентов. Однако не успел я толком погоревать по этому поводу, как Татьяна доложила, что ее служба нашла еще один труп того же секретаря, причем даже лучшего качества, чем найденный шестым отделом. Это уже вселяло оптимизм – если человек так разбрасывается своими трупами, то есть основание продолжать поиски, ибо для покойников такое поведение несколько нехарактерно.
Вечером я отправился в Аничков дворец, навестить вдовствующую императрицу Марию Федоровну. Так как она уже вполне оправилась от последствий отравления, то утром, по возвращении в Гатчину, я завалился спать до обеда. Да, пожалуй, до свадьбы сына Мари выбыла из политической жизни, думал я, анализируя наш с ней обмен мнениями. Чем-то они там с Машей не сошлись в вопросе, сколько сантиметров до пола не должна доставать юбка невесты, так что я был строго озадачен в кратчайшие сроки повлиять на племянницу. Решив, что позиционная оборона в данном случае не годится и нужно контрнаступление, я поинтересовался, в каком именно из своих кошмарных официальных нарядов предстанет сама императрица. Вроде же договорились, любимая, с невинным видом продолжал я, что ты будешь изображать из себя умирающую старуху только две недели после покушения, а тут уже третий месяц пошел… Поэтому хрен с ней, с племянницей, пусть про нее у Гоши голова болит, а я хочу предстать на данном мероприятии в обществе прекрасной молодой женщины, а не живого памятника позапрошлому царствованию.
– Ты что, хочешь, чтобы я вырядилась во что-то подобное наряду невесты? – с подозрением спросила Мари.
– Разумется, нет. Наряд невесты подразумевает некое целомудрие, которым она должна выделяться из остальных дам… У тебя тут Машины рисунки есть?
Конечно, они были, и я быстро перелистал эскизы. Ага, этот вроде ничего…
– По-моему, вот это тебе пойдет, у тебя очень красивые ноги, – предположил я, подавая ей рисунок длинноногой секс-бомбы в мини-юбке и кургузом жакетике, кончающемся примерно в области диафрагмы. Переждав бурю возмущения, я перешел к следующему эскизу…
