Дмитрий Корниенко - Время Рыцаря
Обзор книги Дмитрий Корниенко - Время Рыцаря
Дмитрий Валерьевич Корниенко
Время Рыцаря
Как известно, многие любители и знатоки старины печальным образом сочетают в себе интерес к древним домам и предметам с поразительным нежеланием выяснять что-либо о судьбе, помыслах и намерениях их создателей и прежних владельцев.
Говард Ф. Лавкрафт
ПРОЛОГ
Италия, г. Ананьи,
Резиденция понтифика Бонифация VIII
7 сентября 1303 года
– Хворост и масло сюда! Жгите ворота! – не выдержал Гийом де Ногаре. Массивные створы трещали под натиском тарана, но держались, и лицо рыцаря, обагренное отсветом факелов, сводила судорога ненависти. Время от времени он забывался и начинал бить железным кулаком по ладони в такт ударам бревна. Это не прошло незамеченным, и стоящий рядом итальянец в дорогих доспехах осторожно произнес:
– Незачем так спешить… Дворец окружен. Ему не сбежать.
– Я должен быстрее убедиться, что он не улизнул, Скарра. Уже три года жажда мести сушит меня, и я даже подумать боюсь, что этот выродок перехитрил нас.
– Когда дело касается мести самому римскому папе – три года не срок… Впрочем, – добавил итальянец совсем тихо, – скорее вы боитесь подумать о мести Короля, в случае провала поручения Его Величества.
Нагаре резко повернулся, и глаза его запылали. Это был лишь отблеск огня, охватившего ворота, но итальянцу стало не по себе. А толпа осаждавших уже сгрудилась у арки, прикрываясь щитами от жара, и вновь возобновились удары тарана под громкие 'ух!', задававшие ритм. Наконец горящие створки поддались. Рыцари – серые французы и цветастые итальянцы – хлынули во двор резиденции.
Предутренний сумрак уже позволял разглядеть, что ни единой души не появилось во дворе защищать понтифика. Тогда Ногарэ обнажил меч и указал им на парадный вход.
– Ломайте дверь, – сказал он топорщикам, пытаясь побороть неожиданно возникший страх. – Отступник должен быть там.
И на лестнице, и в коридорах дворца было пусто. Слуги, охрана – все попрятались или сбежали заранее. Ногарэ, первому ворвавшемуся в залу, сначала показалось, что и там никого нет, но искрами сверкнули вдруг в свете факелов бриллианты папской тиары. На троне, в полном одиночестве, с крестом и ключами Святого Петра в руках восседал Бонифаций VIII. Лицо его было застывшим, глаза смотрели прямо и твердо, и только тяжелый крест в пухлой руке заметно дрожал.
– От имени Короля Франции мы требуем твоего низложения! – крикнул с порога Ногарэ. – Отрекись или умрешь!
С минуту ничего не было слышно, кроме железного топота рыцарей, втягивающихся в зал и окружающих трон.
– И эти слова произносишь ты, Ногарэ? – сипло проговорил Бонифаций. – Что ж, тем достойней будет моя смерть, если она придет от еретика-катара, чей дед был сожжен на костре в Тулузе, а отец едва успел покинуть Монсегюр.
Лицо Ногарэ перекосилось, он быстро подошел к Папе и наотмашь ударил его по лицу рукой в железной перчатке. Голова Бонифация откинулась, и губы окрасились кровью. По зале прокатился ропот.
– Ты поедешь в Лион в оковах, – Ногарэ брезгливо отвернулся и, не обращая внимания на шелест опасливых слов, обратился к совсем еще молодому рыцарю: – Де Курсийон! Ваши люди должны будут запереть и сторожить его. Не давать ни воды, ни еды.
– Будь ты проклят Ногарэ, – воскликнул понтифик, грубо стаскиваемый с трона, – не пойдет тебе на пользу это дело, как и твоим подельникам не принесут добра сокровища дворца.
Понтифика поволокли прочь из тронной залы, а Ногарэ повернулся к оторопевшим от святотатства рыцарям и нарочито бодро воскликнул: – Что вы стоите? Слышали отступника? Дворец ваш, и он полон сокровищ!
Лишь убедившись, что Бонифаций VIII надежно заперт в своих покоях и у дверей поставлена охрана, Ногарэ поспешил к архивам. В сопровождении Скарры Колонны и нескольких рыцарей шел он арочным коридором к библиотеке, под плотоядное гиканье грабителей, быстро растекавшихся по дворцу, как вдруг его внимание привлекло большое странное зеркало, прислоненное к каменной стене.
– Первый раз вижу плоское зеркало… почти плоское… и это не металл, это стекло, – пробормотал он озадаченно. – Я думал, все это россказни… Жан, вы когда-нибудь видели такое?
– Нет… – ответил Де Курсийон и погладил рукой блестящую поверхность. – А края у зеркала как будто загнутые… Я отражаюсь в нем как… – Де Курсийон так и не смог подобрать подходящих слов сравнения и добавил только: – Это зеркало – несомненно прекрасный трофей.
– Пусть оно будет в вашей доле добычи, – с улыбкой заключил Ногарэ, звонко хлопнул рыцаря по плечу и твердым шагом пошел прочь.
Франция, регион Луары
7 июня 2012 года
Солнце уже опускалось к массивным воротам перед аллеей, ведущей к замку Курсийон, и пронизывало пыльными лучами комнаты старого крыла, когда пожилой агент по торговле недвижимостью Анри Крушаль открыл дубовую дверь и любезно придержал ее для своего клиента. Хотя закат и расчертил каменный пол и стену на тяжелые желтые ромбы, прохладный полумрак не спешил покидать холл и лишь затаился до поры под высоким, разделенным коричневыми балками потолком. Гигантский ли камин во всю стену с затейливой чугунной плитой поразил воображение покупателя, или разноцветные зайчики от витражей, играющие на бордовых стенах, украшенных оружием допороховой эры, но гость остановился на пороге и стал разглядывать обстановку с видом человека, наконец нашедшего то, что искал.
Агент же в этот момент смотрел не на массивную, в червоточинах времени, мебель, которую видел уже много раз, а на уверенное лицо клиента, пытаясь прочесть на нем что-то свое. И это что-то, видимо, удалось прочитать, потому что тонкие старческие губы Крушаля растянулись в улыбке, и он вкрадчиво произнес:
– Вам повезло, что замок продается со всем содержимым. Многие вещи здесь такие же древние, как и само строение.
Чуть помедлив, он осторожно добавил:
– Позвольте спросить, а как бы вы распорядились замком в случае покупки?
– Национальная дорога между Туром и Ле Маном – место оживленное, – неохотно ответил покупатель, проходя в зал. – К тому же рядом весьма посещаемые королевские замки Луары. Отличное место для небольшой, но дорогой гостиницы с хорошим рестораном. Главное, не испортить атмосферу. Именно она стоит дороже всего, – тут гость нахмурился и подошел к седому от времени зеркалу с почерневшей рамой, отражающая поверхность которого была мутной и слегка вогнутой. – Но таких раритетов в каминном зале не будет. Надо слегка оживить обстановку.
– А между тем, это зеркало занимает не последнее место в семейных преданиях владельцев Курсийона, – заметил Крушаль. – Оно очень старое и появилось здесь еще в незапамятные времена. До сих пор среди здешних обитателей существует поверье, что ночью смотреть в это зеркало нельзя ни в коем случае.
– В нем и сейчас ничего не разглядишь, – снисходительно усмехнулся гость. – Но вы интересно рассказываете, месье Крушаль. И, судя по вашим рассказам, хорошо разбираетесь в истории своей страны. А то один мой знакомый француз, причем весьма образованный, даже затруднился показать на карте, где находится Гасконь.
– Просто ваш знакомый не зарабатывает на жизнь торговлей историей. В отличие от России у нас в цене узкая специализация.
– Вы даже знаете, что ценится у нас в России?
– Конечно. Я же торгую именно исторической недвижимостью, – улыбнулся Крушаль. – Хотя не часто мои покупатели так хорошо говорят по-французски, как вы… Так что же, по-вашему, надо сделать с зеркалом, которое так долго занимало столь почетное место?
– Здесь оно лишнее. От одного взгляда на него становится не по себе. А вот в одной из спален башни зеркалу будет самое место.
– Вы собираетесь держать в башне своих врагов? – спросил Крушаль без улыбки.
– Мои мысли гораздо прозаичнее. Судите сами: мы только что были в башне и видели три комнаты, одна над другой. Маленькие окна-бойницы, толстые ледяные стены, лестница со сточенными ступенями, по которой надо подниматься пригнувшись… Мрачнейшая атмосфера. Но в каждой комнате старинная кровать, и кровати эти застелены. А теперь вы мне объясните: неужели там кто-то ночевал?
– Этого я не знаю. Может быть, там жила прислуга. Или оставались какие-нибудь гости хозяина. В конце концов, есть люди, которые любят прочувствовать средневековый колорит.
– И не удивительно. Шотландия вовсю делает на таких людях деньги, а во Франции это почему-то не принято.
– Во Франции есть на чем заработать, не тревожа призраков, – пожал плечами Крушаль.
– Согласен. Но когда вы упомянули о связанных с этим тусклым зерцалом преданиях, мне пришла мысль сделать верхнюю комнату в башне самой страшной. Этаким аттракционом для желающих пощекотать нервы. Особой приманкой в ассортименте услуг. Ночью в комнате с призраком, – гость довольно рассмеялся. – И вот там-то я и повешу эту… реликвию.
