Рената Равич - Копилка семейного здоровья: как укрепить здоровье семьи без лекарств
Прочитайте мою книгу «Жить, пока мы не попрощаемся» («То Live Until We Say Goodbye»). Она показывает, как многому эти люди научились и как они выросли духовно в процессе своей болезни. Вы увидите, насколько творчески преобразились эти люди, какими учителями они стали для других, пройдя через свой собственный путь заболевания раком. Такой потенциал скрыт в любой болезни, но мы воспитаны так, что у нас рак ассоциируется только со страданиями, болью и ужасом.
Б. Брайант: Умом я понимаю, что страх перед раком частично есть результат нашего страха перед смертью и частично результат недостатка нашего собственного понимания, что же такое болезнь. Но здесь должно быть скрыто еще что-то другое. Как вы думаете, почему в современном обществе так распространена канцерофобия?
Э. Кюблер-Росс: Причины наших страхов также многолики, как многолики сами люди. Если ваш дедушка умер от рака достойной смертью в теплой домашней обстановке, окруженный любовью и заботой семьи, и он был способен до самого конца общаться и разговаривать с близкими, а его последние дни не стали кошмаром для него и для всех окружающих, тогда вы не будете слишком уж бояться рака. И совсем другое дело, если ваш опыт встречи с раком связан с тем, как близкий вам человек умер после безуспешных походов от одного врача к другому, после бесконечных хирургических операций и серии облучений, которые привели к ожогам. А может быть у этого человека рак был диагностирован слишком поздно и было бессмысленно что-нибудь делать. А может быть он пытался лечиться, применяя химиотерапию, при этом изнемогая от тошноты и рвоты; к тому же все волосы выпали полностью, и этот дорогой вам человек страшно мучился, поскольку не был готов к этому, а его просто заранее не предупредили о возможных тяжелых побочных последствиях. Если ваш прошлый опыт встречи с раком такой тяжелый и еще один человек в семье или среди друзей заболел раком, то весь прошлый мучительный опыт всплывает заново. Вы передаете свои собственные страхи пациенту и в семье воцаряется хаос.
Б. Брайант: К сожалению, часто именно в этом и дело. Поэтому исключительно важно, чтобы дети видели и испытывали, что такое болезнь и смерть в любящей, открытой семейной обстановке.
Э. Кюблер-Росс: Вот почему я всячески подчеркиваю важность образования детей. Если у кого-то из членов семьи рак, дети, даже маленькие, должны участвовать в уходе и проявлять дружеское участие и любовь, делая все, что потребуется; это необходимо для того, чтобы показать детям с самого раннего возраста, что рак не должен обязательно превратиться в кошмар изоляции.
Конечно, было время, когда у нас не было адекватных обезболивающих препаратов и методик контроля над болью, и еще не так давно, до того, как я начала проводить свою работу с умирающими, онкологическим пациентам не говорили правду об их состоянии. Врачи не говорили больным правду, не были с ними откровенны. Члены семьи шепотом передавали друг другу истинные сведения о болезни, а сами пациенты были изолированы.
Как бы понравилось вам лично, если бы люди, окружающие вас, замкнулись в заговоре конспиративного молчания? Только вообразите себе: вы умираете, с каждым днем выглядите все ужаснее и ужаснее, а ваши близкие и лучшие друзья – люди, которых вы всегда любили и которым доверяли – лгут вам, притворно повторяя: «Ты замечательно выглядишь сегодня. Тебе становится гораздо лучше». Все это потрясающе изменилось за последние двадцать лет. Сегодня у нас появилось много хосписов (примечание переводчика: теперь и в России есть хосписы) и они доступны людям; у нас даже есть Международный детский хоспис (Children's Hospice International), так что теперь это доступно и для детей. Ситуация изменилась на все 100%. Но тем не менее все еще существует масса страхов, окружающих рак. Отовсюду мы слышим и узнаем, что рак охотится за нами.
Б. Брайант: Несколько раз в течение нашей беседы вы упоминали о хосписах для тех пациентов, которые находятся в стадии умирания.
Э. Кюблер-Росс: Хоспис благотворно помогает не только тем, кто умирает, но также и членам семьи. Мужу, например, который чувствует, что он уже не в силах как следует ухаживать за своей больной женой или своим отцом или другим родственником или другом. Хоспис дает таким людям передышку, помогая в это время ухаживать за умирающими. Хоспис также поддерживает внутреннее осознание пациентов – знание, что они имеют право сказать: «Мы квиты с жизнью. Пора кончать!», когда они больше не хотят продолжать мучительную тягомотину своей жизни, подвергаясь еще одной хирургической операции или химиотерапии или еще какому-то лечению. Идея хосписа была задумана и осуществлена для того, чтобы предложить пациентам безусловную любовь, взяв на себя заботу об их физических, эмоциональных и духовных потребностях.
Все больше хосписов организуется с каждым годом. Все больше людей благодарны за то, что есть наконец место, где другие примут их такими, какие они есть, и перестанут обвинять их и давить на них, заставляя попробовать еще какой-нибудь метод лечения, когда сами пациенты прекрасно понимают, что их дни сочтены. Это колоссальное облегчение для человека…
Вы только представьте себе: старая женщина, у которой муж – безнадежный раковый больной. Она же с трудом может даже приподнять его, она не в состоянии без сна и отдыха заботиться о нем круглые сутки. Это же выше человеческих сил, как бы нежно и сильно она не любила его! Так что хоспис дает этой измученной женщине чувство огромного облегчения. Она знает, что если силы ее иссякнут, если она будет настолько вымотана, что свалится без ног от усталости ночью и даже не услышит, как больной муж зовет ее, она сможет положить его в хоспис на недельку или две, чтобы быть в состоянии «перезарядить батареи» и немного придти в себя или подождать, пока ее взрослый сын возьмет отпуск на пару недель, чтобы сменить ее, помогая ухаживая за больным. Такие места, как хоспис, обеспечивают колоссальную помощь. Хоспис в большой степени помогает снять страх у остальных членов семьи, где находится умирающий от рака пациент. И самому больному нет нужды больше бояться, что он станет настолько тяжкой обузой, что его жена свалится от изнеможения до того, как он умрет.
Б. Брайант: Пару раз, когда вы сейчас говорили, хотя я и очень внимательно вас слушал, я испытывал приступ бешеного гнева – у меня появлялось такое ощущение, что у меня внутри бомба, которая готова взорваться.
Э. Кюблер-Росс: И что же включает этот механизм гнева?
Б. Брайант: Мне было крайне трудно принять вашу идею о том, что надо примириться с состоянием болезни у пациента и перестать сражаться изо всех сил с раком по принципу «Полный вперед!» В этот момент, я думаю, укоренившееся во мне с годами сопротивление тому, что вы говорите, начало разрушаться. Я почти готов примириться с вашим отношением, а именно, с принятием болезни. Я вижу, что эта борьба, которая действительно реальна, как у тех демонстрантов, которые предпочли бороться против войны вместо того, чтобы бороться за мир, только добавит еще больше отрицания в жизнь. Но процесс сопротивления изменению моего собственного отношения заставляет меня чувствовать, как будто во мне бомба готова взорваться.
Э. Кюблер-Росс: Участие в работе моего пятидневного семинара «Жизнь, Смерть и Переход» было бы замечательным терапевтическим процессом для вас, так же как создание книги «Рак и сознание», над которой вы сейчас работаете. Это поможет вам проанализировать некоторые вещи в себе самом и осмыслить смерть вашего брата.
В наших семинарах участвовали самые разные люди от 11-летнего ребенка до 104-летней леди. И мы снова и снова убеждались, что человек способен буквально за пару дней изменить любой тип привычного мышления и отношения, если, конечно, он в самом деле очень сильно этого хочет. Для этого вовсе не нужно проводить курс терапии в течение пяти лет, занимаясь по четыре раза в неделю. Вы можете изменить любой отрицательный тип поведения, который не является благоприятным для всей Вашей личности.
Б. Брайант: Допустим, я знаю кого-то, чье отношение нуждается в изменении. Я люблю этого человека и хочу, чтобы он изменился для его же собственного блага. Что я могу сделать?
Э. Кюблер-Росс: Если кто-то не хочет меняться, ну и прекрасно. Это его или ее выбор. Вы можете быть только катализатором. Вы никогда не можете навязывать свои желания и потребности кому-то другому, как бы ни были Вы близки. Я уже говорила раньше, что собственное стремление терапевта выглядеть хорошим профессионалом часто вызывает у врача стремление подталкивать пациента к «успешной» – а именно, умиротворенной смерти. Но для кого-то умереть именно так, вовсе не будет самый достойной смертью. Настоящее испытание – любить других именно такими, какие они есть, со всеми их недостатками. Это и есть безусловная любовь.
