Илья Мечников - Этюды о природе человека
Однако Мечников был непоколебим в своем решении.
"Я ни под каким видом, - писал он Ковалевскому, через год - 19 января 1883 г., - не вступлю в какие-либо отношения к Новороссийскому университету до тех пор, пока радикально не изменятся условия, сделавшие пребывание в нем до того отвратительным, что воспоминание о нем и теперь вызывает во мне болезненное чувство и дрожь. Так как, однако же, как видно из Ваших же писем, дурные условия в университете могут лишь ухудшаться, то о поступлении моем в Новороссийский или в какой бы то ни было другой университет не может быть и речи. Я буду крайне удивлен, если новый устав, о котором Вы пишете, не вызовет выхода в отставку тех из профессоров, которые имеют хотя какую-либо возможность выйти".
Таковы были действия ученого, "ненавидевшего политику" и "пытавшегося стоять от нее в стороне".
В знак протеста против ухода из университета Мечникова и еще трех прогрессивных профессоров студенчество в заявлении на имя ректора университета Ярошенко потребовало его отставки.
"...дела университета, направляемые Вашей рукой, - писали студенты, приняли такой оборот, при котором профессора, составляющие гордость университета, вынуждены оставить его. Всех нас... глубоко поразило решение Преображенского, Посникова, Мечникова и Гамбарова уйти из университета"1.
Среди участников заявления были впоследствии видные ученые: Андрусов, Зелинский, Хавкин, Мануйлов и др.
В результате заявления были уволены семь студентов и остальным объявлены выговоры.
1 Зап. Новороссийского ун-та, т. 35. Одесса, стр. 139-140. 259
Уйдя из университета, Мечников решил устроиться на должность земского энтомолога в Полтавской земской управе.
"В те времена, - пишет ученый в 1909 г.,- насекомые производили значительные опустошения на юге России, и мне пришлось заняться вопросом о мерах против этой беды"1.
Еще за два года до ухода из университета, летом 1880 г., Мечников, находясь в сельской местности Киевской губернии, узнал, что злаки сильно страдали от жуков (Anisoplia austriaca), причинявших большой вред всему краю.
"Близко принимая к сердцу такое бедствие, - пишет в своих воспоминаниях О. Н. Мечникова, - Илья Ильич придумывал, как бы помочь ему.
Несколько лет до этого, случайно заметив на окне большую мертвую муху, всю поросшую плесенью, по-видимому, причинившей ей болезнь и смерть, он спросил себя: нельзя ли бороться с вредными насекомыми, распространяя на них искусственные эпидемии? Теперь он вернулся к этой мысли и усердно занялся ее разработкой. Найдя на трупах жуков (Anisoplia) грибок мюскардину, обволакивающий его своими нитями, Мечников, по словам биографа, успешно стал заражать здоровые особи этим грибком. Сначала он проводил свои опыты лабораторным путем, впоследствии же граф Бобринский предоставил ему для этого опытные поля. Результаты оказались очень ободряющими, и он передал разработку прикладной стороны вопроса молодому энтомологу Красильщику. Илье Ильичу же, - пишет О. Н. Мечникова, - работа эта послужила исходной точкой для исследований инфекционных болезней"2.
Мы склонны считать, что гениальный взлет мысли Мечникова в этой работе не исчерпывается тем, что она послужила исходной точкой для исследования инфекционных болезней. По сути это была основа учения об антибиотиках одной из самых выдающихся глав медицины XX в.
Обстоятельства не дали Мечникову возможности поработать по энтомологии. Но приведенный пример показывает, каким бесценным кладом плодотворных идей обогатил наш натуралист мировую науку.
Неожиданно полученное женой Мечникова небольшое наследство позволило им отправиться на Средиземное море - в Мессину для продолжения научной работы. Здесь классические эксперименты по фагоцитозу превратили Мечникова, по его собственному выражению, из зоолога в патолога и бактериолога.
1 И.И. Мечников. Страницы воспоминаний. М., Изд-во АН СССР, 1946, стр. 83-84.
2 О.Н. Мечникова. Жизнь Ильи Ильича Мечникова. М., Госиздат, 1926, стр. 90.
260
Вернувшись в Россию, Мечников поселился в Одессе, где устроил в своей квартире маленькую лабораторию, в которой вел научные исследования. Значительнее место в них заняла бактериология. Однако работа требовала больших средств. Вместе с двумя своими учениками - впоследствии почетным академиком Гамалеей и видным бактериологом Бардахом - Мечников задумал устроить бактериологическую лабораторию для открытых в то время Пастером прививок против бешенства, сибирской язвы и других инфекций. Городская управа и земство дали средства, и первое в России бактериологическое учреждение (второе в мире после Пастеровского института) с жаром принялось за работу. "Поглощенный научной работой, - писал Мечников, - практическую часть, т.е. прививки и приготовление вакцин, я передал моим молодым товарищам. Казалось бы, дело должно было пойти успешно. Но, к несчастью, начались противодействия врачебных властей. Всякая выходящая из новой лаборатории работа вызывала травлю. Инстанции, давшие средства, торопили с практическими результатами, не учитывая трудностей"1.
Мечников, исходя из своих работ 1880 г. по использованию биологических методов борьбы и опираясь на опыты Пастера по применению бактерий так называемой куриной холеры на кроликах, пытался применить эти бактерии для истребления сусликов, вредящих посевам злаков. Градоначальник под влиянием местных врачей и бойких, невежественных фельетонистов, возмущенных тем, что во главе станции стоит не врач, а зоолог, наложил на опыты запрет. Хотя запрет был вскоре снят, но обстановка сплошных препятствий оказала на ученых свое действие.
Неудачи опытов с прививками сибиреязвенных вакцин овцам в имении помещика Панкеева, приведшие к падежу более трех тысяч овец, вызвали травлю в печати.
Хотя Гамалея знакомился с приготовлениями вакцины у Пастера в Париже и прививки вначале давали положительные результаты, по невыясненным причинам неожиданно начался падеж животных. Прививки пришлось прекратить. Мечников непосредственно не принимал в них участия, не нес за эту работу прямой ответственности и находился в другом месте; все же он срочно приехал для выяснения причин катастрофы, но "она осталась темной..." Проявились ли здесь козни врагов или упущения в приготовлении вакцин, - трудно было установить.
1 И.И. Мечников. Страницы воспоминаний. М., Изд-во АН СССР, 1946, стр. 84.
261
"Этот тяжелый эпизод был последней каплей, переполнившей чашу", - пишет О. Н. Мечникова1.
"Очутившись в таком положении, - рассказывает об этом этапе Мечников, я увидел ясно, что мне, теоретику, лучше всего удалиться, предоставив лабораторию в руки практиков, которые, приняв на себя ответственность, смогут лучше выполнять свою роль"2.
Несмотря на предложение организовать и возглавить в Петербурге большой бактериологический институт, Мечников, "проученный, по его словам, одесским опытом и, зная, как трудна борьба с противодействиями, возникающими без всякой разумной причины со всех сторон"3, решительно отказался.
Осенью 1887 г. ученый встретился в Париже с Пастером и с 1888 г. до конца жизни работал в Пастеровском институте - знаменитом центре медицинской науки конца XIX и начала XX в. в качестве одного из его выдающихся руководителей.
В личной жизни Мечникова еще вначале его пребывания в Одессе произошло несчастье.
В 1873 г. после длительных страданий умерла первая жена ученого Людмила Васильевна Федорович. Смерть жены настолько тяжело повлияла на Мечникова, что он потерял интерес к жизни и был близок к самоубийству. В таком состоянии, проходя по мосту через Рону, он вдруг увидел насекомых, летающих вокруг пламени фонаря. Это были фингоны, но издали он принял их за поденок (эфемер) и неожиданно подумал: "Как применить теорию естественного отбора к этим насекомым, когда они живут всего несколько часов, вовсе не питаясь, следовательно, не подвержены борьбе за существование и не имеют времени приспособиться к внешним условиям".
Мысль его, по словам О. Н. Мечниковой, описавшей этот эпизод, направилась к научным вопросам. Он был спасен. Связь с жизнью восстановилась"3.
Несмотря на большие трудности и несчастье в личной жизни, Мечникову удалось выполнить интересные зоологические и антропологические работы.
Закончился в основном выдающийся по научному значению этап его сравнительно-эмбриологических исследований. Как мы отмечали, этот этап благодаря замечательному сотрудничеству А. Ковалевского и Мечникова стал принципиально новым,
1 О.Н. Мечникова. Жизнь Ильи Ильича Мечникова. М., Госиздат, 1926, стр. 108.
2 И.И. Мечников. Страницы воспоминаний. М., Изд-во АН СССР, 1946, стр. 85.
3 Там же.
4 О.Н. Мечникова. Жизнь Ильи Ильича Мечникова. М., Госиздат, 1926, стр. 63.
262
эволюционным этапом в развитии всей науки о зародышевом формировании организмов. Дарвинизм получил новые бесценные доказательства единства органического мира, почерпнутые из сравнительного анализа зародышевого развития.
