Лууле Виилма - Боль в твоем сердце
В ком вспыхивает желание отомстить государству, но он боится это желание обнаружить, у того гематомы образуются в ткани печени и потому легче рассасываются. Зачастую эти участки прорастают соединительной тканью. Это значит, что из-за своей вспышки человек попадает в зависимость от государства. Они оба – как печень, так и государство – имеют жизненно важное значение, и без них нам на нынешней стадии развития пока не обойтись.
Если Вы открыто желаете зла государству, сидеть Вам за решеткой за государственную измену. Откровенная злонамеренность сродни злодеянию. Если желаете зла государству в глубине души, заработаете рак печени. Тюрьма она и есть тюрьма, земная ли, как в первом случае, духовная ли, как во втором. Выпустят ли Вас из тюрьмы, зависит от Вашего отношения к государству. Если Вас выпустили, а Вы своей злонамеренности не высвобождаете, все повторяется сначала, но уже гораздо суровее. Злонамеренность по отношению к одному гражданину государства равнозначна злонамеренности по отношению к одной клетке печени. Болезни как раз и начинаются с одной клетки, как и преступления начинаются с одного незначительного проступка.
Печень расположена под грудобрюшной преградой, то есть под диафрагмой. О диафрагме Вы, скорее всего, почти ничего не знаете. Между тем Вам знакома икота, а она вызывается судорожными сокращениями диафрагмы. Ну а о том, что диафрагма – это жизненно важный орган, без которого не прожить, как не прожить без сердца, Вы и не догадываетесь. Заболевание печени всегда связано со стрессами диафрагмы, то есть с ее поражением. Об этом поговорим в следующей книге.
Поджелудочная железа является органом личности человека. Если мы преисполнены верой в свои начинания, то не подвержены влиянию со стороны, и поджелудочная железа у нас в порядке. Вера и самоуверенность – разные вещи, разные грани единого целого. О поджелудочной железе я подробно рассказывала в предыдущей книге в связи с сахарной болезнью.
Поджелудочная железа вырабатывает инсулин – белковый гормон, регулирующий содержание сахара в крови и поступающий непосредственно в кровь. Любой вид поступающего в тело сладкого привносит извне смелость, что уравновешивает страхи. Чем меньше у человека смелости, тем больше он ее жаждет. Подлинная смелость являет собой беспрепятственно текущую энергию. Кажущуюся смелость мы поглощаем ежедневно вместе с сахаром. Но наступает момент, когда сахар перестает усваиваться и не доходит до клеток. Даже не превращается в жиры, поскольку нет инсулина.
Инсулин подобен охраннику, который приходит на помощь, когда видит, что человек сам старается наладить свою жизнь достойным образом, пусть даже при этом совершает ошибки. Как только он видит, что человек делает добро чужим, чтобы стало лучше самому, но вскоре разочаровывается и начинает требовать, чтобы окружающие занялись налаживанием его жизни, – помощь от инсулина прекращается. Возникает сахарная болезнь, чтобы человек уяснил, что по-настоящему хорошим является то, что человек созидает по велению сердца собственными руками. Когда человек делает дела за других, он втайне всегда желает, чтобы другие сделали за него его собственные дела. Работа за других – это своего рода аванс, который выплачивается из расчета на будущее. Чем больше мы занимаемся чужими делами, тем скорее обнаруживается изнанка.
С той минуты, когда человек начинает требовать от других ответной благодарности, у него начинается диабет. От того, сколь решительно человек настроен, зависит начальная стадия болезни, которая может протекать в скрытой либо же обостренной форме, опасной для жизни. Если, к примеру, женщина старается доказать, что она хорошая жена, то муж заботу не замечает и принимает ее не так, как хотелось бы жене. В сердцах жена делает разворот на 180° и заявляет: отныне я палец о палец ради тебя не ударю. Ты меня не любишь, живи как знаешь, но о семье, будь добр, позаботься. Выслуживающая любовь рабыня сделалась повелительницей, упирающей на свои права. Не правы они оба. А что в итоге? Если раньше у их ребенка в крови постоянно не хватало сахара, то теперь содержание сахара превышает норму. Прежде его было не оттащить от сладкого, а нынче он сладкое на дух не переносит.
Пример из жизни
Как-то раз я изучала реакцию подростка на хвалебные отзывы его родителей – он у нас такой молодец с самых малых лет! – и почувствовала, что его отношение мешает ему вылечиться от диабета. В мальчике ощущалась горделивость, которая словно говорила: «Я мог бы быть плохим, как другие мальчишки, но я стал хорошим, как вам того хотелось, и за это вы должны быть мне благодарны». Когда мы заговорили с родителями о его болезни, мальчик вежливо нас прервал и спросил разрешения выйти, поскольку ему было скучно. Родители восприняли это как должное и лишь пояснили, что в машине у него осталась компьютерная игра, которой он сильно увлекается.
Восхищение сыном застило им глаза, и они не догадывались, что компьютер является средством спасения от родительской благости. От меня же мальчик улизнул потому, что увидел во мне человека, который якобы желает разъяснить ему, умному и хорошему, что он что-то делает не так. Это его не устраивало. И уж тем более не устраивало то, что в интересах здоровья ему нужно было что-то делать самому. Я ответила ему: «Пожалуйста, если это для тебя важнее» — с упором на «важнее». Он усмехнулся и пошел к двери. После его ухода родители принялись внимать мне, стараясь не пропустить ни единого слова, чтобы досконально во всем разобраться, а дома продолжить заниматься тем, чем занимались всегда – жить за сына его жизнью.
Может ли этот подросток излечиться от диабета? Не может, ибо не ликвидирована причина. Причина же состоит в том, что потребность исправить ошибки своей собственной жизни родители превратили в желание исправить жизнь ребенка. * * *В такой слепоте от благих помыслов бывает очень трудно понять, что есть добро и что есть зло. Не будет никакого толку, если родители механически высвободят свои стрессы, вызванные чувством вины, так как стрессы эти будут возвращаться снова и снова. Одновременно с высвобождением стрессов следовало бы изменить кое-что и на физическом уровне – в повседневной жизни. Ведь произошло все оттого, что родители, когда в их взаимоотношениях возник кризис, бросились наперегонки доказывать ребенку свою положительность, чтобы скрыть друг от друга ощущение кризиса. Ребенок имел все, что хотел, но не научился что-либо ценить. Если ребенок не созидает ежеминутно что-либо своей головой и руками, он не способен оценить то, что ему дают. Он перестает быть творцом и начинает требовать большего. Естественным продолжением подобного отношения к жизни и является диабет.
Если сущность диабета еще как-то возможно объяснить человеку здоровому, то больному – практически невозможно, ибо его понимание блокируется страхом оказаться виноватым. Всякое пояснительное слово воспринимается им как упрек, и это задевает за живое его гордость. Уязвленная гордость лишает способности размышлять, и поэтому больной диабетом, независимо от его возраста, никак не уразумеет, что разобраться в своих стрессах нужно для собственного же блага. Во мне он видит обвинителя.
Многие уже постигли, что принуждать себя и других – это плохо. Хорошие люди стараются этого избегать. Они поступают прямо противоположно – наставляют ближнего, мол, не делай много, но делай хорошо. Такое отношение является благодатной почвой для возникновения диабета. Делай много и не делай много – это ведь две грани единого целого. Следовало бы спросить у себя, а нужно ли вообще это делать. Диабетом заболевает человек, который явился на этот свет, чтобы делать мало, но зато хорошо. В родители он выбирает тех, кто исповедует те же принципы, ибо так проще шагать одной дорогой.
Принцип «не делай много, но зато хорошо» начинается с запрета. Когда запрещается малое хорошее с целью получить большое хорошее, заболевает поджелудочная железа, ибо она не выносит запрета. Если маленькому ребенку, который не знает отказа ни в чем, запретить какую-либо пустяковину, у него может моментально заболеть живот. Если это случается несколько раз, и родители подмечают, что происходит это сразу после запрета, то ребенка принимаются ругать, так как жалобы на больной живот воспринимаются как шантаж, чтобы добиться своего. Ведь больному ребенку ничего не запрещают. На деле же у ребенка действительно болит живот, поскольку поджелудочная железа – орган очень чувствительный к боли. Это означает, что у человека легко ранимая личность.
Запреты и приказы во имя блага являются признаком хороших родителей. Мы же не приказываем делать плохое – говорят они в свое оправдание. Так вжившиеся в свою роль и идеалы родители начинают приказывать ребенку делать то, что он и без того делает, и в ребенке пробуждается протест. Протест этот может выражаться в старании делать лучше прежнего. Главное, чтобы было сделано так, как велено. Желание превзойти самого себя вырастает в эгоизм – знание, что я лучше всех. Личность поражается себялюбием, эгоизмом, и поджелудочная железа заболевает. Она не может оставаться здоровой, потому что здоровая поджелудочная железа соотносится с совершенной личностью.
