Давид Серван-Шрейбер - Тело любит правду
До тех пор все, что не относилось к «правильной» медицине, было для меня нематериальным, неважным, — это было то, что называется «параллельной», «альтернативной» медициной, или (между собой, в ординаторской) шаманством. Но теперь мне стала казаться все более очевидной ограниченность нашего привычного подхода, ставящего себе целью ремонтировать тело, как ремонтируют двигатель, заменяя детали. Я начал обращаться к исследованиям, показывающим, что можно лечить людей, используя естественные механизмы самоисцеления, подобные тем, которые затягивают рану после пореза. Для этого достаточно обеспечить необходимые для исцеления условия (дезинфекцию и адекватное питание), а потом просто предоставить организму делать свое дело. Понемногу мне становилось ясно, что тело можно сравнить не с двигателем, в котором какие-то детали неисправны, а с растением, за которым надо ухаживать. Чтобы оно чувствовало себя лучше, ему, прежде всего, создают более сбалансированные условия: свет, влажность, температуру, почву и т. д. Засохшие ветки, которые его тяготят, спиливают, чтобы жизненная сила могла лучше циркулировать и перераспределяться. По сути, уход за растением — как любовь: ему дают то, в чем оно нуждается, чтобы быть в полной мере самим собой.
Мысль о том, чтобы обеспечить такой же уход и лечение людям, стала все больше привлекать меня. И, к моему великому удивлению, по мере того как я больше узнавал об этих медицинских подходах, называемых комплементарными, я обнаруживал и существование научных доказательств их эффективности. Представление о том, что «официальная медицина» опирается на научный опыт, а «параллельная медицина» ни на чем не основана, оказывалось совершенно ошибочным. Я сосредоточил свои изыскания на том, что имеет под собой научные основания, а что нет, и для меня становилось очевидно, что многие далеко не обоснованные практики продолжают тем не менее широко применяться. И это касается даже таких опасных вещей, как некоторые трициклические антидепрессанты, — их эффективность при лечении детей и подростков не выше, чем у плацебо, но их все-таки продолжают прописывать, несмотря на выявленный риск осложнений на сердце. Так что разница между «официальными» и «параллельными» практиками не в подтвержденной эффективности, а скорее в том, насколько знаком и привычен нам механизм их действия. Акупунктура, польза которой доказана, с трудом проникает сквозь стены больниц, потому что то, как она действует, остается непонятным нашей системе научного знания. То же самое относится к медитации, остеопатии, массажу, некоторым лекарственным травам или терапии ДПДГ.
Пока многие американские врачи и ученые начинали, подобно мне, задаваться этими вопросами, публика свой выбор уже сделала. В 1997 году семьдесят процентов американцев в течение года обращались, по крайней мере, к одному направлению комплементарной медицины; в общей сложности количество посещений «альтернативных» целителей превысило количество посещений обычных врачей общей практики, причем на лечение «по-другому» были потрачены весьма значительные суммы — более двадцати одного миллиарда долларов в год. Через эти цифры комплементарная медицина утвердилась в сознании официальной медицины; так поколение бэби-бумеров настояло на своем видении медицины — менее авторитарном, более гуманистическом.
Ускорить интеграцию комплементарной медицины, преодолевая сопротивление медицинских учреждений, иногда воспринимающих ее как угрозу, видимо, предстоит крупным страховым компаниям и кассам больничного страхования. Уже сейчас американская система социального страхования и крупная частная компания Blue Cross/Blue Shield показали, что можно добиться очень значительной экономии, если больные-сердечники, вместо того чтобы идти на шунтирование и другие столь же распространенные, сколь и дорогостоящие хирургические вмешательства, станут использовать комплементарную программу доктора Дина Орниша[8]. Медитация, физические упражнения, питание и группы обсуждения для пациентов, организованные этим врачом, пока единственные методы, доказавшие, что они могут уменьшать атеросклеротические бляшки в коронарных сосудах. А ведь затраты на одного больного для этого вида медицинских услуг составляют всего четверть затрат при общепринятых медицинских вмешательствах.
Комплементарная медицина пока еще только в начале своего пути, но это уже значительное общественное движение. Гигантская медико-индустриальная машина, пока еще правящая западной медициной, не уступит так легко место иной системе ценностей и подходов, угрожающей ее прибылям и ограничивающей власть врачей, чтобы частично передать ее пациентам. Однако, если уж нам удалось создать свой центр в университете Питтсбурга, одном из бастионов консерватизма американской медицины, то это движение найдет почву повсюду, а особенно во Франции, с ее открытостью мышления и изобилием талантов.
Среди тех методов, которые нам удалось внедрить в Питтсбургском центре, самым потрясающим является терапия ДПДГ. Этот вид сверхбыстрой психотерапии позволяет разбираться с симптомами тревоги и депрессии, часто связанными с травматическими событиями прошлого. Имитируя возвратные движения глаз, имеющие место в период парадоксального сна, она, похоже, вызывает быструю переработку репрезентации прошлого в мозгу. Облегчая передачу информации между правым и левым полушариями, она делает возможным установление более эффективного контакта между эмоцией прошлого и лингвистической (когнитивной) репрезентацией настоящего.
Март 2001
Фитотерапия: почему это действует
Жак — крупный французский биолог, исследователь в Институте Пастера. Он смотрит на меня с непониманием: «Как ты можешь верить, что какая-то трава так же эффективна, как медикаменты? Вся эта фитотерапия — сплошная чушь!» Жак признает, что многие современные медикаменты производятся из растений: например, сердечный препарат дигиталин — из дигиталиса (наперстянки). Но ему кажется неправдоподобным сам принцип фитотерапии, мысль о том, что растение в своем естественном виде может быть таким же эффективным, как и медикаменты, и при этом совсем или почти совсем не вызывать нежелательных побочных эффектов. «Если эти эффекты оказываются слабее, то это потому, что содержание действующего вещества слишком мало, а от этого и эффективность снижается тоже», — настаивает Жак. Он от своего мнения не отступится. С его точки зрения, чем лекарственный препарат «чище» — в идеальном случае это должно быть одно вещество в чистом виде, — тем больше у него шансов оказаться эффективным.
Однако сегодня начинает постепенно утверждаться точка зрения фитотерапевтов. Растения все больше и больше используются для замены медикаментов. Естественно, с определенными медикаментами они тоже могут взаимодействовать при совместном применении.
Это, например, имеет место для гинкго билоба, усиливающего противосвертывающее действие варфарина. А зверобой снижает эффективность антиретровирусных препаратов, применяемых против СПИДа, и оральных контрацептивов.
Некоторые растения вызывают тяжелые побочные эффекты. Например, лакрица (солодка) может вызвать опасный подъем артериального давления. «Натуральный» не означает «стопроцентно безопасный». Но трагические последствия редки по сравнению с тем, что наблюдается при применении обычных медикаментов.
Как эти растения могут лечить, когда каждое из них содержит сотни, а то и тысячи индивидуальных веществ, и мы зачастую не умеем определить, какое именно из них оказывает терапевтическое действие? Ответ проще, чем он мог бы показаться биологу. Представьте себе тарелку со спагетти, заправленными нерафинированным оливковым маслом с добавлением чеснока и морской соли. Четыре ингредиента, гарантированное удовольствие.
А теперь представьте себе, что дегустируете те же спагетти без приправ, или пьете оливковое масло из бутылочки, или грызете чеснок, или едите ложкой соль…
Блюдо делает вкусным синергия, совместное действие ингредиентов. Взятый в отдельности, каждый из них окажется несъедобен. Почему же с лечебными веществами должно быть иначе? Что бы там ни говорили пуристы, но гармония лечения заключается в сбалансированном соединении разных ингредиентов и процедур.
Май 2001
Открытая дверь
«Дыхание управляется мыслью, а мысль управляется дыханием», — гласит древнекитайский даосский текст, впервые дошедший до Европы в 1929 году с комментариями Карла Густава Юнга[9]. И говорится здесь не о поступлении в легкие кислорода, но об управлении дыханием — эта практика уже более трех тысяч лет лежит в основе китайской медицины. Если мы дышим быстро, неровно, то весь наш организм охватывает тревога. Спокойное же, свободное и ровное дыхание приносит нам мир и душевный покой.
