Билл Гиффорд - Стареть не обязательно! Будь вечно молодым (или сделай для этого всё возможное)
Но у Тео были другие планы, и они не включали хирургическую операцию. Мы нашли его, лежащего рядом со своей подстилкой, еще теплого, перед рассветом. Я закрыл ему глаза, Элизабет обернула его чистой простыней, и мы заплакали.
После смерти Тео некоторые мои друзья признались мне, что смерть своих собак они переживали гораздо тяжелее, чем кончину своих отцов. Дело было не в том, что своих отцов они любили меньше, чем собак. Просто наши родители стареют медленно и долго, и в глубине души мы успеваем подготовиться к тому, что они умрут. Но любимые животные проживают короткую жизнь на наших глазах и быстро уходят, поэтому мы воспринимаем их смерть так близко к сердцу. Это слишком сильно напоминает нам о скоротечности нашего собственного земного бытия. За время жизни Тео я превратился из довольно молодого человека, едва переступившего 30-летний порог, в «человека за сорок», приближающегося к своему 50-летнему юбилею.
Я стал настолько старым, что решил написать книгу о старении. И смерть Тео подтолкнула меня приняться за работу с удвоенным фанатизмом. Я захотел узнать всё о старении, этом универсальном и неотвратимом, но до сих пор столь малоизученном процессе, который затрагивает практически все живое. Я решил подойти к этому делу как к расследованию, собирая любые доказательства и улики, куда бы они ни вели. Я прочитал все исследования и книги на тему старения, которые только сумел найти. Я проникал в научные лаборатории, где исследователи трудятся на переднем крае науки, и выпытывал информацию у ведущих экспертов в этой области. Я также искал вольнодумцев и революционеров, которые осмеливаются продвигать инновационные идеи и подходы вопреки общепринятым догмам или моде. Я также искал пожилых людей, которые, кажется, не знают о своем возрасте: в 70 лет ставят спортивные рекорды, в 80 считаются авторитетными экспертами и влиятельными мыслителями, а переступив 100-летний порог, становятся успешными инвесторами на фондовом рынке.
У меня были серьезные вопросы. Как время меняет нас? Что со мной происходило по мере наступления «среднего возраста» и что будет происходить дальше? Чем в 45 лет я отличаюсь от того, каким был в подростковом возрасте? Что изменится во мне к 70 годам? Почему моя десятилетняя племянница – еще «совсем молодая», а мои 12-летние собаки – «совсем старые»? Что это за невидимая сила, называемая «старением», которая затрагивает всех живых существ? Каждого, кто читает эту книгу? Каждого, кто когда-либо жил на этой планете?
И ближе к делу: в какой степени старение находится под нашим контролем, а в какой определяется судьбой или случайностью? Я был движим своекорыстным интересом. Признаться честно, я очень хотел продлить свою молодость или то, что от нее осталось, как можно дольше. В конце своей жизни я хотел, как мой дед, кататься на волнах и заниматься обрезкой фруктовых деревьев, а не сидеть целыми днями в кресле-качалке, как его бедный брат Эмерсон.
В начале своего расследования я боялся, что узнаю только массу неутешительных и обескураживающих фактов, но на деле все оказалось совсем не так. Ученые установили, что процесс старения является более управляемым, чем мы когда-либо думали, – и может быть изучен и изменен. Вы не обречены в старости повторить судьбу своего отца, деда или другого близкого родственника (в моем случае – моего двоюродного деда). Как вы будете стареть – зависит только от вас. Двух основных старческих недугов – сердечно-сосудистых заболеваний и диабетов – вполне можно избежать или даже вылечить их. Третий ужасный недуг, болезнь Альцгеймера, можно предотвратить в половине случаев.
История моих собак показала мне, что ключ к долголетию заключается не только в том, посещаете ли вы регулярно врача и делаете ли еженедельный массаж лица. Тайна долголетия кроется гораздо глубже. Самое удивительное и потрясающее – это то, что многие аспекты старения можно изменить и даже отсрочить на клеточном уровне. Наука уже открыла встроенные глубоко в наши клетки тайные структуры и механизмы, которые могут замедлить или остановить некоторые эффекты старения – если только мы сумеем вскрыть их программный код и научимся его изменять. Некоторые из этих эволюционных механизмов являются настолько древними, что мы разделяем их с самыми низшими формами жизни, такими как микроскопические черви и даже дрожжи; о других мы только-только начинаем узнавать благодаря фантастическим усилиям ученых по расшифровке человеческого генома.
Уже установлено, что определенные гены непосредственно связаны с долголетием и хорошим здоровьем, и ученые обнаруживают все новые и новые гены, отвечающие за молодость и старение. Некоторые из этих генов могут быть даже активированы или сымитированы химическим путем, и в настоящее время в этом направлении проводятся интенсивные научные исследования и эксперименты. Но замедление процесса старения – вовсе не далекая голубая мечта: основные механизмы долголетия, встроенные в наши биологические системы, можно активизировать прямо здесь и сейчас, совершив небольшую пробежку или пропустив один-два приема пищи. Немного знаний и профилактики вполне достаточно для того, чтобы избавить вас от прозябания в кресле-качалке и позволить наслаждаться серфингом на океанских волнах всю оставшуюся часть жизни.
Глава 2
Эпоха старости
Дней лет наших – семьдесят лет, а при большей крепости – восемьдесят лет; и самая лучшая пора их – труд и болезнь, ибо проходят быстро, и мы летим.
Псалом 89:10Столь разные судьбы моего деда Леонарда и его брата Эмерсона отражают резкое увеличение продолжительности жизни, произошедшее за последние сто лет. Эмерсон прожил свою жизнь как человек конца XIX века, когда была основана церковь «христианской науки»: короткая, пышущая здоровьем молодость, за которой следовало длительное и мучительное «схождение по склону», начинавшееся в среднем возрасте. Честно говоря, удивительно, что он вообще дожил до семидесяти с лишком лет. Между тем мой дед был человеком XX века: свободное мышление, научный взгляд, готовность воспользоваться успехами современной медицины. Неудивительно, что он прожил намного дольше и отличался более крепким здоровьем, чем его брат.
Тем не менее оба они, даже Эмерсон, значительно пережили свой век, отведенный им при рождении. В 1914–1915 годах, когда они родились, средняя продолжительность жизни белого американского мужчины составляла около 52 лет. Главной причиной смерти американцев[7] пенсионного возраста в начале XX века были сердечные заболевания, незадолго до этого сместившие с этого печального трона туберкулез и пневмонию (слава антибиотикам!). На короткое время этот список возглавил испанский грипп (во время пандемии 1918 г.), но впервые в истории человечества от старости стало умирать гораздо больше людей, чем от войн и смертельных инфекций. Так началась Эпоха старости.
По данным Всемирной организации здравоохранения, сегодня американские мужчины в среднем живут около 77 лет[8], американские женщины на пять лет больше. Но в мировом масштабе нам нечем похвастаться: по продолжительности жизни мы занимаем всего лишь 32-е место, уступая Коста-Рике, Португалии и Ливану, несмотря на гораздо более высокие расходы на здравоохранение в расчете на человека. И мы продолжаем отставать: для некоторых подгрупп населения США ожидаемая продолжительность жизни уже начала снижаться. Между тем, по некоторым оценкам, половина всех детей, родившихся в Германии в этом году, имеют все шансы дожить до своего 105-го дня рождения[9].
Такой резкий рост продолжительности жизни не имеет прецедентов в истории человечества. Прогуляйтесь как-нибудь по старому кладбищу и почитайте даты на надгробиях: вы найдете трагически много детей и младенцев, а также молодых женщин, умерших при родах. Более удачливые люди доживали до сорока, и лишь немногие исключительные личности переступали отведенный им Библией 70-летний порог. Разумеется, и в те времена имелись долгожители: так, первый английский ребенок, родившийся в штате Массачусетс в 1623 г., девица по имени Элизабет Олден Пэбоди[10], чьи родители прибыли в Америку на корабле «Мэйфлауэр»[11], прожила почти век и скончалась в 1717 г. в возрасте 94 лет. Учитывая суровые условия жизни в колонии Массачусетского залива, дожить до старости в те времена было настоящим подвигом. Как выразился Монтень: «Умереть от старости – это смерть редкая, исключительная и необычная, это последний род смерти, возможный лишь как самый крайний случай».
Ситуация начала меняться в середине 1800-х гг. с появлением в городах систем канализации и полусовременной медицины – даже то, что доктора начали мыть руки перед осмотром больных и операциями, позволило существенно снизить смертность. Так, в 1881 г. президент Джеймс Гарфилд умер не от пулевого ранения, а от инфекции, занесенной в его организм грязными руками врачей. Смертельные случаи во время родов, некогда бывшие обычным делом, теперь стали редкими благодаря появлению анестезии, антибиотиков и кесарева сечения, без которых моя мать и я, к моменту своего рождения весивший 4 кг 200 г, несомненно, умерли бы от травм.
