Арусяк Налян - Опасная медицина. Кризис традиционных методов лечения
Растущие цены на медицинскую помощь (вместе с растущей ее неэффективностью и даже опасностью). Избегая дорогой медицины, волокиты, массы дорогостоящих анализов и обследований, простой больной нередко ищет способ лечения самостоятельно.
Хороший аптекарь, тем более фармацевт с живым умом быстро всему учится на назначениях разных врачей, видит эффективность на своих клиентах и осуществляет часто основной объем первичной медицинской помощи: посоветует, что и где обследовать, какое лекарство лучше принять, нередко (как мне признавались) подправит или подсократит назначения врача, если они некорректно обильные, или заменит дорогой препарат на эффективный, но подешевле.
И опять несуразность: бедных студентов-медиков мучают тонкостями фармакодинамики, фармакокинетики, патофизиологии, а на деле в разрезе общественного здравоохранения реальная медицинская помощь доходит до больного в самой примитивной, грубой форме, означая глубокое несовершенство организационных механизмов здравоохранения. Приведенный анализ фактов о неблагополучии сферы фармакотерапии, естественно, не является полным и исчерпывающим. Я более чем уверена, что сами специалисты – фармакологи, фармацевты – знают гораздо больше и истории пострашнее тех, которые я здесь привела, иначе они бы сами не были среди ищущих такие выходы, как пропаганда здорового образа жизни, доказательная медицина, рациональная фармакотерапия.
В этой области работают тысячи честных и одаренных ученых-тружеников, однако парадоксальность состоит в том, что по логике современной жизни они могут быть вовлечены в совершенно неблагородный и даже вредный для здоровья людей труд. Интересно, что явления приобретают качества живых систем (что объяснимо с позиций современной физики): с собственной циркуляцией энергии, своей логикой и нравственностью, стремлением к самосохранению, самовоспроизведению, расширению, со своей инерцией и другими качествами. Это касается, например, современного мироустройства, военной машины, партийных механизмов, науки, производства, а также современной медицины и фармацевтики.
Побочные действия основных лекарственных средств
Вакцинация
На первом месте по нежелательным последствиям находятся вакцины. Против вакцинации есть много аргументов, вот один из подтверждающих это примеров. Больше всего вакцин и антибактериальных средств с 1960-х по 1980-е годы применялось в странах Африки. Оказывается, там «апробировались» многие препараты, гормональные противозачаточные средства. При этом Уганда, Зимбабве и другие страны оставались наименее развитыми в плане санитарно-гигиенических и социальных реформ. По мнению ВОЗ, именно данное обстоятельство вызвало в этих странах вспышку СПИДа – «пика» иммунодефицита. И это вполне понятно: можно ли сохраниться иммунитету в таких условиях жизни и таком нападении химической медицины? Вот и «мстят» сегодня эти страны развитому миру, распространяя в них СПИД, гепатит С и другие заболевания. А если вернее, то человечество получает ответный удар за свои непродуманные действия.
Помню, как в разгар птичьего гриппа простодушный руководитель птицеводческой фабрики рассказывал в прямом эфире о своей здоровой, полезной продукции – лучших местных яйцах и курах. Дескать, они в течение 6 месяцев получают точно по графику 12 обязательных вакцин, а при заболеваниях их лечат самыми современными средствами (можете себе представить чем!). Вот вам и доброкачественные яйца и куры. Соберите все вместе и введите в организм человека, который и сам получает массу вакцин начиная с роддома. Сегодня в мире в 12-часовом возрасте ребенку вводят первую вакцину от гепатита В, затем БЦЖ, АКДС… всего около 20 по официальному графику плюс прививки и лекарства в течение жизни. А затем поместите этого человека в сегодняшнюю экологическую ситуацию и стресс современной жизни… Без комментариев!
Антибактериальные препараты
Мы можем оглянуться на эру антибиотиков, просто как на проходящий этап в истории медицины, как на эру, когда растрачивались огромные природные ресурсы, а микробы оказались умнее людей.
Кен Харви
На втором месте и по широте применения, и по побочным действиям находятся антибактериальные средства. Считается, что их очень часто неправильно и неуместно назначают. Например, при обычных респираторных инфекциях (ОРЗ) в Европе их применяли более чем 50 % женщин-матерей. Одна из моих бывших пациенток, врач-педиатр, переехала в США, где работала в детском саду. Она рассказывала, что на детских шкафчиках в осенне-зимний период или при эпидемиях ОРЗ стоят бутылочки с вкусным сиропом-антибиотиком, и все дети, независимо от того, болеют они или нет, сразу в раздевалке утром, а затем и уходя домой пьют по ложечке вкусного «лекарства». Вот вам все премудрости: профилактика, чувствительность и, конечно же, резистентность (устойчивость).
При первичной помощи назначается в два раза больше антибактериальных препаратов, чем необходимо, в 91 % случаев – в неправильных дозировках. Хотя такие высокие проценты ошибок в основном «находят» в неразвитых и развивающихся странах, не следует считать, что в высокоразвитых странах эти вопросы решают грамотно. Ежегодно в США, по данным ВОЗ, 40 000 человек погибают по причине резистентности к антибактериальным средствам (а резистентность является прямым показателем их нерационального использования). Резистентные формы туберкулеза, обнаруженные в Восточной Европе, источником имели Западную Европу, что тоже свидетельствует об «избыточном», вероятно, нерациональном использовании антибиотиков. Согласно тем же данным, если на лечение одного больного туберкулезом в США 2–3 десятилетия назад тратили в среднем 20 долларов, то сегодня – 2000. Это значит, что одолеть туберкулезную палочку сегодня в 100 раз труднее, требуется стократно более сильнодействующие препараты. Это также означает, что с помощью массивной антибактериальной терапии медицина так эту палочку «вытренировала» и усилила, что скоро сделает ее просто непобедимой.
Резистентность стала почти неразрешимой проблемой лекарственной терапии. Примитивно пытаясь убить ту или иную группу микробов, мы попадаем только в «слабаков» – ленивых, больных, нерасторопных особей, в то время как сильные и сообразительные быстро «сбегают», уклоняясь от наших ударов, уходят в глубь тканей и там дают новое потомство с более сильными качествами… и так бесконечно. Мы, человеческие организмы, выходим из этой битвы ослабевшими – с дисбактериозом, подорванным иммунитетом, готовыми к новой, еще более тяжелой болезни, с ложным ощущением победы над врагом. А микробы – более сильными, жизнеспособными, одержавшими реальную, «историческую» победу над «венцом природы». На фоне тотальной антибактериальной терапии XX века лишь слабые формы ушли с арены истории. Сильные еще более усилились, к тому же вышли «на передовую» тысячи видов грибков, вирусов, паразитов.
Химик Тамара Свищева, работающая в области паразитологии и развивающая теорию паразитарного генеза рака, утверждает, что для получения хорошего роста трихомонад в среду вводили антибиотики и гормоны. Не этим ли объясняется почти тотальное выявление хламидий, трихомонад, уреаплазмы у женщин, цитомегаловирусы, герпес-вирусы в крови? А ведь нас-то учили, что кровь стерильна. Оказывается, в ней нет только микробов, а вирусов, паразитов – сколько хотите. Биорезонансные методы диагностики сегодня выявляют гельминтов и других паразитов в одном организме десятками! Не является ли это большей частью следствием широкой антибактериальной терапии XX века?
По научным данным, лишь в 15,2 % случаев производилось микробиологическое исследование на чувствительность, причем в половине даже этих случаев выбор врача совершенно не соответствовал результатам теста. Несмотря на все несовершенство этого анализа ( in vitro – «в пробирке» – не равно in vivo – «в живой ткани»), тем не менее, казалось бы, уж проведя тест, врач должен был следовать его результатам. Как же, чем же руководствуется врач при назначении антибактериального средства? Вероятно, чем-то иррациональным вроде интуиции и более чем рациональным – простой выгодой, рекламой или выбором самого пациента (особенно богатого и респектабельного).
...В прошлом году ко мне обратилась больная диабетом женщина из глубокой провинции. Незадолго до того у нее (в возрасте 57 лет) впервые в жизни был цистит с умеренно выраженной клиникой, и она обратилась к врачу в деревне. Мне она рассказывала, кстати, с глубоким благоговением, как врач достал из ящика стола и дал ей дорогие таблетки – 14 штук на неделю, после приема которых цистит у нее «совершенно» прошел. Беда была в том, что с тех пор у нее все хуже и хуже с кишечником, но с «благородными», дорогими таблетками она это, конечно, не связывает. Таблетки эти оказались зиннатом цефуроксимом. Это цефалоспориновый антибиотик с широким спектром действия, один из самых современных и мощных, почти в 10 раз дороже обычных доз пенициллина. Как, по какой логике и интуиции в случае этой банальной инфекции, без определения чувствительности у женщины, которая не принимала в прошлом никаких лекарств (что давало бы основание предположить возможную резистентность), врач решил назначить именно этот мощный цефалоспориновый антибиотик, не побоявшись ни дисбактериоза, ни псевдомембранозного колита, ни реакции печеночных ферментов?!
