Ирина Филиппова - Здоровье в лукошке. Эффективное лечение онкологии, ожирения, псориаза. Чага, груздь, волнушка, веселка, дождевик…
Найдя подтверждение своим взглядам в старинных книгах по народной медицине, я стал более активно применять мухоморы в виде пищевой добавки (настойки) для больных животных. В дальнейшем я выяснил, что настойка, кроме противоопухолевого эффекта, обладает еще и иммуностимулирующим действием».
Глава 3. Грибная терапия
Немного истории
Самый первый вопрос, который мне задают на лекциях о фунготерапии, читаемых мной по всему миру: почему же в России, стране исконно считающей своей любимой едой грибы, подверженность опухолевым заболеваниям ничуть не меньше, чем везде? Увы, это так. Цифры раковых заболеваний шокирующие, но грибы здесь не виноваты. Да, самим Творцом было предусмотрено лекарство от опухолей, но человек слишком далеко отошел от животного мира и потерял здоровую интуицию, поэтому грибы он использовал для еды, подвергая тепловой обработке, а любое нагревание разрушает целебные вещества. И не только кипячение при 100-градусной температуре, иные вещества, например хиноманноза в лисичках, не выносят даже 50-градусного нагревания при сушке. Разрушает грибные полисахариды и этиловый спирт, даже водочные настойки эффективны только вполовину, потому что длинные цепи полисахаридов не выдерживают «обработки» этиловым спиртом.
Наши предки интуитивно знали об этой особенности грибов, и ведь неспроста — именно в России был широко развит способ холодной засолки грибов.
Россия — страна грибная. Грибы мы любим — жареные, соленые, маринованные. А лечиться ими не умеем — забыли. Мало кто сумеет назвать хоть пару целебных грибов, ну разве что мухомор и чагу. И все. А ведь в России тоже умели лечиться грибами и знали об их удивительной целебности.
Грибную терапию почитали наравне с фитотерапией, и любой порядочный знахарь обязан был знать не только все лечебные травы, но и все целебные грибы в лесу. Например, лиственничный трутовик считался традиционным лекарством против туберкулеза и даже служил для России прибыльным товаром. Только в 1870 году Россия экспортировала в Европу 8 тонн сушеного трутовика. Русские «Лечебники» XVIII века советовали натирать экстрактом белого гриба отмороженные части тела, сморчками лечили зрение и нервные заболевания — «падучую, черную немочь», строчками пользовали при суставных заболеваниях.
Груздь перечный применяли при почечно-каменной болезни и бленнорее.
Веселку обыкновенную издавна использовали при гастритах и других болезнях пищеварительного тракта, а также суставных заболеваниях, доброкачественных и злокачественных опухолях. Опенок осенний используется как легкое слабительное средство. Навозник излечивает от пьянства.
Кстати, нашумевший препарат «таксол» из коры тиса, которым сейчас пользуется официальная онкология, тоже имеет «грибное» происхождение — он в древесине тиса вырабатывается эндофитным древесным грибком.
Самые «фитонцидные» грибы — это наши, русские: веселка, груздь перечный, рыжик. А признанные чемпионы по содержанию противоопухолевого полисахарида — японцы: шиитаке, реиши, кордицепс.
Именно грибы сейчас заявляют себя как эффективнейшее средство от рака. И это не мечты, а уже подтвержденные опыты — грибные полисахариды обладают сильнейшими противоопухолевыми свойствами, не имеющими аналогов в растительном мире.
Грибы российских лесов — целебное чудо
Мокруха — ежиковое и беличье лекарство
«…С детства производил на меня впечатление поганки гриб, который встречается часто и обильно в еловых лесах. По-моему, у этого гриба самый что ни на есть неприятный вид. Общее впечатление чего-то ослизлого и серого. Шляпка у этого гриба серого цвета, но и сама серость эта бездарна. Она какая-то мутная и тусклая. По общему тону она больше всего сходна с цветом осиного гнезда. Жирная, мясистая, тяжелая шляпка цвета осиного гнезда покрыта толстым слоем бесцветной, но плотной слизи. Эта слизь окутывает всю шляпку и нижнюю ее сторону, там, где пластинки. Она прикреплена к ножке и таким образом натянута между ножкой и краями шляпки. За этой слизью, если ее брезгливо удалить, скрываются пластинки, тоже серые, тусклые, а позднее почти черные.
Пластинки эти какие-то редкие и тупые, они еще более усиливают неприятное ощущение от этого гриба. Не украшает его и то, что белая сероватая мякоть ножки у самой земли, то есть именно там, где срезает нож грибника, ядовито-желтого цвета.
Много лет попадался мне под ноги этот неприятный гриб, и всегда я считал его за поганку, более того, он был для меня воплощением поганки, олицетворением ее, и очень часто бывало, что я шел домой с пустой корзиной, сшибая ногами серые и ослизлые грибы и досадуя, что вот уродилось же то, что не нужно, а того, что нужно, не уродилось.
Наконец однажды, когда мне в руки попал определитель грибов, я вспомнил про неприятные поганки, растущие в еловых лесах, и решил узнать, что же это такое.
Оказывается, этот гриб называется мокруха еловая. Что ж, действительно — и мокруха, и еловая. В самом названии гриба меня ничто не удивило, но тут же я прочитал: „Съедобен, четвертой категории, свежий“. Это мне было странно. Значит, выходит дело, я много лет проходил мимо безвредных съедобных грибов, даже в дни, когда корзина была совершенно пуста.
Узнав о съедобности еловой мокрухи, я, разумеется, решил ее попробовать в свежем, то есть в жареном виде. Нужно сказать, что, пожалуй, не зря ее не берут в народе. Ничего особенного она из себя не представляет. Ни аромата, ни вкуса. На вкус она тоже не очень приятна, слишком мягка и жирна. Мы подмешивали ее на сковороду в другие грибы, тогда она сходила за все остальные, не выделяясь из них. Однажды мы поджарили ее с грибами чесночниками, и она, приняв от чесночника его крепкий аромат и вкус, сама сделалась вкусной и душистой. Одним словом, гриб как гриб. Есть в лесу грибы лучше мокрухи — не стоит тащить тяжесть домой, нет других грибов, можно брать и ее. Мокруху, наверно, можно сушить, но мы не пробовали.
Этой осенью, собирая рыжики в молодых елочках, я заметил, что на мокрухах очень часты беличьи погрызы, в то время как на маслятах и рыжиках, растущих тут же, погрызов нет. Значит, подумал я, белки почему-то предпочитают мокруху. Может быть, в ней есть что-то такое, что нужно и полезно белке. Какие-нибудь витамины и вещества. Может быть, это беличье лекарство, вроде как мухомор для лося. Белка, конечно, лучше нас знает, что ей грызть, и после этого у меня уважение к мокрухе возросло».
Владимир Солоухин. «Третья охота»Замечательное произведение. И спустя почти полвека можно сказать — очень точное и пророческое. Заметить тусклый, никому не интересный гриб, да еще и назвать его лекарством!.
И ведь абсолютно верно: мокруха действительно является целебнейшим грибом, «лесным антибиотиком». Естественные антибиотики, который продуцирует этот гриб, могут справляться с любыми патогенными микробами, подавляют они и палочку Коха — возбудительницу туберкулеза. А фитонциды, которые выделяет свежая (сухая в меньшей степени) мокруха, легко подавляют любые вирусы. Сейчас испытывается способность мокрухи противостоять ВИЧ-инфекции и гепатитам.
А в природе мокруха действительно является «лесным лекарством».
В Сибири лечили мазью из гусиного жира и измельченной мокрухи золотушных детей — намазывали тонким слоем на пораженные зудящие места кожи. В Китае мокруху использовали как компонент в такой же заживляющей мази от дерматитов.
В XIX веке отваром мокрухи полоскали горло при дифтеритах и гнойных ангинах.
В Подмосковье использовали толченую свежую мокруху с медом как отхаркивающее при бронхитах и воспалении легких.
В Самаре известен рецепт лечения туберкулезных больных — в теплое молоко добавить отжатый сок мокрухи и мед по вкусу. Принимать глотками в теплом виде по полстакана на ночь.
В лечебной косметике тоже известно применение мокрухи — на лицо наносили свежую кашицу из гриба для того, чтобы избавиться от гнойных прыщей.
Из архива газеты «Грибная аптека»
«Однажды мы с сынишкой наблюдали следующую картину — на полянке у молодых сосенок как-то очень деловито шебуршился ежик. Мы заинтересовались и подошли посмотреть — ничего, кроме нескольких мокрух, не увидели, а ежик, конечно, быстренько скрылся в кустах. Но стоило нам отойти, как он опять вылез на прежнее место и опять стал топтаться на том же самом месте. Чтобы не спугнуть зверька, я взяла бинокль и попыталась рассмотреть, чем же он так занят. Оказывается, он терся о мокруху лапкой! Лапка была поранена, и, вероятно, воспалилась, так как было заметно бурое пятно. Наверно, он пытался слизью мокрухи залечить ранку!
