Алексей Богомолов - Похудей со звездами. Дневники звезд на каждый день
Ансамбль «Лейся, песня. Михаил Шуфутинский (крайний справа) и в 70-е годы был крупной фигурой
Система отечественных концертных организаций в середине семидесятых была такой непростой, что какая-нибудь современная политическая система «сдержек и противовесов» по сравнению с ней — просто детская игра. В ней процветали интриги и подставы. Успешных музыкантов и руководителей коллективов «ставили на место». Частенько их, под угрозой роспуска или лишения возможности выступать, просто «доили», вымогая значительные для того времени суммы. Досталось и Шуфутинскому. Для начала он побыл «невыездным», то есть не попадал в списки лиц, которым советское государство доверяло представлять отечественное искусство за рубежом. Затем его коллективу практически запретили гастрольную деятельность. И Шуфутинский, получив вызов из Израиля, подал заявление на выезд. Рассматривалось оно года два, и в начале 1981 года его с семьей все-таки выпустили через Вену и Рим в Нью-Йорк (как обычно делали в то время).
Наступила непростая эмигрантская жизнь. В ней было много всего: и работа охранником ювелирного магазина, и случайные заработки в ресторанах и на киностудиях, и серьезные финансовые потери… Но уже через год с небольшим он записал свой первый альбом, и началось его восхождение к музыкальному Олимпу. А было Михаилу Шуфутинскому тогда уже тридцать четыре года…
Его кассеты вовсю продавались в Советском Союзе и тиражировались, думаю, миллионами, а он все оставался там, за океаном. И «дебютировал» в СССР ровно двадцать лет назад — летом 1990 года. Вернулся он в Россию совсем уже не мальчиком, а сорокадвухлетним солидным мужчиной. И вот уже два десятилетия радует своих многочисленных почитателей новыми песнями и активной концертной деятельностью.
Однако я как-то отвлекся от главной темы… Думаю, многие помнят, как выглядел Михаил Шуфутинский лет восемь назад: колоритная мощная фигура, солидный животик… Даже отлично сидящий и прекрасно сшитый концертный костюм не мог скрыть кое-чего лишнего. Сам он оценивал это «кое-что» в тридцать килограммов. А потом они куда-то исчезли…
На эту тему мы с Михаилом Захаровичем беседовали в его огромном подмосковном особняке, в рабочем кабинете, обдаваемом струями холодного воздуха из работающего на полную мощность кондиционера (все-таки, на улице было под сорок). Я отхлебнул из чашки зеленого чая и приготовился слушать рассказ Шуфутинского…
«Я никогда не был худым. Вообще-то когда дети растут, развиваются, они в обычных условиях не успевают растолстеть. Я воспитывался у бабушки, и она, конечно, меня закармливала. Проблема состояла в том, что бабушка приучила меня к вкусной еде. И такое было не только со мной. Я помню «родительские дни» в пионерских лагерях — когда приезжали родители с кастрюлями и сковородками, с пакетами и корзинками. И мы, дети, сидели и ели, ели, ели. Просто кошмар какой-то! Потом с полными животами уходили обратно в лагерь. Разве можно было так кормить всех без исключения детей? Как на убой! Это ужасное непонимание смысла принятия пищи вообще.
Со временем Михаил Захарович стал центральной фигурой
Что касается меня, то я потихоньку толстел, был таким пышненьким мальчиком. Потом рос и худел, снова толстел, подрастал — худел. В двадцать лет я был не худым и не толстым — нормальным. Поправляться стал примерно между двадцатью пятью и тридцатью годами, когда оказался на Колыме. Я начал там прилично выпивать со всеми вместе и жрать, что попало, и так далее, и так далее. Работая в ансамбле «Лейся песня!», я был уже такой комплекции: джинсы примерно пятьдесят второго размера, а пиджак пятьдесят четвертого — то есть человек склонный к полноте, но не толстый.
В Америке я тоже время от времени то поправлялся, то худел. Там в принципе так принято — держать себя в форме. Поэтому в Штатах я садился на различные программы снижения веса. То, что в Америке гораздо больше толстых людей, чем у нас, — это миф. Наоборот, в России меньше людей нормальных. Например, едешь по Санта-Монике и видишь: одно за другим стоят многоэтажные здания со стеклянными стенами — спортивные клубы. И там — сотни людей, занимающихся спортом. Мы просто обращаем внимание не на нормальных людей, а именно на чем-то выделяющихся, в данном случае, более крупных. В Америке у них меньше комплексов, они не сидят дома, а являются полноценными членами общества, ходят по улицам и совершенно не стесняются своего вида.
В Штатах с ансамблем «Moscow nights» 1987 г.
Американцы — совсем другие люди, в ментальном смысле — точно. Кто-то говорит: «Американцы — такие, как мы». Чушь! Они совершенно другие. Там не может быть какого-то особого отношения к тебе из-за того, что ты толстый. В Штатах считается неприличным обращать на это внимание. Важно, какой ты человек, а не какая у тебя внешность. Они, конечно, могут заметить твой акцент, произношение, но, если хотят взять твои деньги, в любом случае тебя поймут. Американцы даже думают иначе. Может быть, куда-нибудь на работу, в офис, примут охотнее человека нормального сложения, чем толстого. Но, думаю, что в этой ситуации легко поднять вопрос о дискриминации по данному признаку. И тогда работодателю уже в суде придется доказывать, что он в своем выборе руководствовался совершенно иными мотивами — профессиональной квалификацией, например, либо опытом.
Наверное, у нас тут отношение к полным людям на бытовом уровне иное. Могут и пальцем показывать, да и другие негативные моменты имеются. Но на себе я этого не чувствовал, даже когда был довольно большим. Я вернулся сюда уже достаточно известным человеком. И меня если любили, то совершенно за другое. Никого не волновала моя комплекция. Если и не нравилось что-то во мне, то не полнота. Так что меня эта проблема обошла.
Любимец женщин
Расскажу о моих американских опытах с похудением. В свое время я сидел на системе Дженни Крэйг. Доходило до смешного. Я покупал себе еду на неделю — такие маленькие баночки и упаковочки. А каждый понедельник у нас была «исповедь» — мы приходили, садились вместе, разговаривали. Я никогда не забуду, как одна барышня (ей было, наверное, лет пятьдесят уже) в слезах говорила: «Я так себя ругаю, я так себя ненавижу!» Все спрашивали: «Что такое случилось?» А она отвечала: «Я вчера пошла в «Макдональдс» и съела гамбургер». И все клеймили ее позором и нехорошими словами: «Как ты могла? Ведь это же нельзя!» Короче, люди мучились, не имея возможности что-то себе позволить, что-то съесть.
Для справки
Система Дженни Крэйг появилась в 1983 году в Австралии, а в США начала внедряться в 1985 году. В 2005 году в США, Канаде, Австралии, Новой Зеландии и Пуэрто-Рико насчитывалось уже шестьсот сорок пять «центров физиологии Дженни Крэйг».
Суть программы — это использование специальных маленьких предупакованных порций пищи. Это замороженные завтраки, обеды, ужины и десерты. Кроме них, можно есть любые некрахмалистые овощи, не очень сладкие фрукты, злаки и обезжиренные молочные продукты.
Идея программы — научить клиентов, в конце концов, питаться любыми продуктами и контролировать порции. Для каждого клиента с учетом его возраста, веса, роста, консультантом вырабатывается индивидуальное меню. Особенность программы — возможность постоянно получать телефонную или онлайновую консультацию, а раз в неделю — очно общаться с консультантом в группе (об этом и рассказывает Михаил Шуфутинский). — А.Б.
Однажды, в 2002 году, я сбросил за год тридцать килограммов. Меня замучил подагрический артрит. И мне рекомендовали доктора Волкова, занимавшегося нетрадиционным решением медицинских проблем. Он жил тогда на шестом этаже дома без лифта. И я поднимался к нему, буквально «втаскивая» себя с помощью рук. Хватался за перила и тянулся вверх. Так у меня болели колени, да и другие суставы. И вот, когда мы с ним встретились, пообщались, он говорит: «Да, похудеть, сбросить вес — это вообще не проблема. Главное — избавиться от всяких ваших болячек». Он меня снял со всех лекарств, а у меня ведь и диабет второго типа был, и другие болезни. Правда, и сам я тогда был помоложе и вполне мог обойтись без лекарств.
Волков взял у меня анализ крови, определил продукты, которые не вызывали у меня пищевой аллергии, и посадил на соответствующую диету. Первоначально мне можно было кушать не так уж и много: укроп, орегано, другие травы. Плюс к этому — говядину, еще какое-то мясо. И конечно, были правила, которым я обязан был подчиняться. Совершенно простые, но невероятно действенные. Первое: никогда не есть за компанию. Второе: есть только тогда, когда действительно хочется. Третье: если захотел есть — возьми стакан воды и выпей его. Через десять минут ты поймешь, хочешь есть или нет. Четвертое: что касается жиров и белков — не есть ничего тушеного, ничего копченого и жаренного на сковородке. Пятое: есть мясо, только приготовленное на открытом огне или в гриле. Шестое: питаться раздельно.
