Виктор Ильин - Здоровый желудок в любом возрасте. Домашняя энциклопедия
Вылечил я свою язву картофельным соком (об этом способе вы уже знаете, если читаете книгу по порядку). Как вы понимаете, соковыжималок тогда не было, и я вспоминаю этот период как ежеутреннюю возню с марлей, пропитанной картофельным крахмалом. После всех этих процедур с натиранием картофеля, выжиманием из него сока и выпиванием этой мерзкой на вкус жидкости я дал себе слово, что я сначала буду думать о своем собственном здоровье и внешнем виде, а уже потом — о пациентах.
Уж простите меня за такую откровенность, но на самом деле она далеко не столь цинична, как может показаться на первый взгляд. Ведь если я здоров, это значит, что могу работать. А если я работаю и при этом чувствую себя хорошо, это значит, что я внушаю оптимизм своим пациентам и у меня хватает выдержки и спокойствия с пониманием выслушивать их жалобы на состояние здоровья. И меня не раздражает их неверие в собственные силы. А вот больной, бледный, с мешками под глазами, невыспавшийся доктор не внушает больным людям никакого доверия.
Мы вели тогда большие приемы, и перерыва на обед нам не полагалось. А при моей язве нужно есть понемногу, но часто. Я стеснялся закрыть дверь перед очередным пациентом, как это делают сегодня и делали тогда все чиновники, и мог выпить стакан чая, лишь отпустив последнего больного. К концу рабочего дня боли у меня начинались жуткие, и я уже плохо соображал. Но, на мое счастье, у меня поменялась медсестра. Со мной стала работать пожилая женщина — очень грамотная, спокойная, степенная, знавшая наш микрорайон, как сейчас его знаю я, и чуть не по имени-отчеству помнившая всех наших пациентов-хроников. Серафима Николаевна, так ее звали, буквально заставляла меня через каждые три часа выходить в соседнюю комнату и спокойно, — СПОКОЙНО! — не захлебываясь от спешки чаем, не торопясь и не оглядываясь на дверь, есть. В это время она брала из очереди больного, которому требовалась какая-либо процедура либо заполнение документов или направлений на анализы, и занималась с ним. Я заметил, что по времени мои перерывы на еду длились совсем недолго — всего 5–10 мин. Но зато потом я мог нормально работать и отлично соображать. Спасибо Серафиме Николаевне! С ее помощью я научился с уважением относиться к себе и к своей профессии. А заодно избавился от язвенной болезни.
Так я на собственном опыте убедился, что нельзя с пренебрежением относиться к тому, что ты ешь и как ты это делаешь. Я уже писал о том, что с удовольствием прочел книгу Мирей Гильяно «Почему француженки не толстеют». Там было сказано: дело не в том, чтобы соблюдать жестокие диеты и считать калории, а в том, чтобы есть с удовольствием, ощущая вкус и аромат того блюда, что лежит у тебя на тарелке! Для этого совсем не обязательно наворачивать горы макарон, пельменей, мяса или котлет. Для того чтобы утолить голод и потребности организма в калориях, требуется совсем немного. Половина моих пациентов (обладатели гастритов и язв, да и колитов тоже) на работе едят кое-как, а придя домой, наедаются «до отвала» или «от пуза» — уж не знаю, какое определение тут правильнее подобрать. А Мирей Гильяно пишет, что мы ощущаем вкус пищи лишь в первые 5 мин, а потом уже ее едим механически. Конечно, если вы целый день пили кофе или жевали бутерброды, вам трудно удержаться от того, чтобы вечером не поглощать пишу килограммами. Но вспомните начало нашей беседы, когда я рассказывал о строении ЖКТ, а также о принципах выделения желудочного сока и обработки пищи ферментами…
Вы представляете, какую жесточайшую нагрузку даете своему желудку, когда «сваливаете» в него всю еду в кучу, да еще и в непомерных объемах? И желудку приходится в спешном порядке решать, какие вещества нужно выделить, а какие — попридержать. Если бы на месте желудка был компьютер, он бы немедленно «завис», как говорят мои внуки. А наш желудок все-таки терпит нашу безграмотность и без наших команд пытается справиться со всей этой вечерне-ночной пищевой свалкой.
Я не верю в то, что нет безвыходных ситуаций и что нельзя позаботиться о своем питании на рабочем месте. Лучше сделать это сейчас, когда у вас есть выбор между походом в кафе, заказом обеда прямо в офис или принесенным с собой из дома. Позже выбора не будет: вам придется сидеть дома с больным желудком и кушать паровые котлетки. Организуйте свое питание — ведь это совсем не сложно.
Воспользуйтесь тем, что в этой книге есть подробное описание работы и желудка и кишечника, подключите свое воображение и представляйте свои внутренние органы чистыми и свободными от язв и эрозий. А после этого побеседуйте с ними. Только не смейтесь над этим советом — необходимо, чтобы вы были убеждены в том, что все делаете правильно. Ведь, по сути, вы беседуете не с желудком — вы беседуете с частью себя. И многим такие беседы действительно помогают. Ведь на чем, собственно, как не на беседах с собственным организмом, основаны все аффирмации, целительные наговоры да и сама медитация? Это попытка разговора со своим телом! И разговора уважительного.
Я знаю, что некоторые мои коллеги не любят «просвещенных» пациентов. У них вызывает раздражение, когда кто-нибудь из больных проявляет осведомленность в медицине или фармацевтике и пытается задавать вопросы. Мне же кажется, что это правильно. Я как врач, должен почувствовать в своем пациенте союзника. Я должен знать, что он занимается собой не только у меня в кабинете, рассказывая о том, как питается и какой у него стул, но еще и осмысливает причины, приведшие его к заболеванию. Что он не тупо следует моим рекомендациям, а анализирует, думает и сравнивает. И тогда, вместе, мы с ним быстрее найдем путь к выздоровлению.
Вы никогда не задумывались над тем, почему два человека, обладающие одинаковым потенциалом здоровья, по-разному переносят одну и ту же болезнь? Все зависит от мотивации, от желания исцелиться. Первым на поправку пойдет тот, кому нужно скорейшее выздоровление и кто знает, ради чего и ради кого оно ему необходимо. У меня было достаточно практики и времени, чтобы наблюдать такие ситуации. А подтверждение своих мыслей я нашел у известного врача-онколога Карла Симонтона. Он пишет: «Происходящее в сознании пациента часто есть ключ к тому, хочет ли он выздороветь. Мы полагаем, люди только теперь начинают понимать, насколько переплетены сознание и физиологическая оболочка. Мы уже знаем, что ход болезни можно повернуть в обратную сторону, и что те же тропы, что служат для передачи негативных явлений, могут быть использованы и для передачи положительного, что может даже вернуть человеку здоровье».
Когда я предлагаю серьезное лечение, обследование или госпитализацию, меня удивляют восклицания вроде: «Я не могу — у меня работа!» На этот счет у меня есть такое мнение. Я не почитатель Кастанеды, но в одном он прав: когда перед тобой встает проблема и ты думаешь, как ее решить, когда на тебя обрушивается куча обязательств — перед клиентами, пациентами, друзьями, родственниками и т. д., — следует посоветоваться с собой… умершим. Вот вы сейчас говорите, что должны позаботиться о своих детях. Но хорошо ли вашим детям будет, если язва доведет вас до операционного стола? То-то и оно! Так пусть они сами поварят себе каши и супы, а вы пока отправляйтесь в санаторий, на реабилитацию. Этот совет я в первую очередь адресую женщинам, которые на первое место привыкли ставить детей, мужей и вообще семью, а уже потом самих себя.
У меня долгое время лечилась молодая женщина, которая не работала и занималась только домашним хозяйством, но при этом умудрилась заработать гастрит от нерегулярного питания! Она готовила другим, а сама не успевала поесть или ела впопыхах. И она долго не могла понять суть того, что я говорил ей про заботу о собственном здоровье. Мне пришлось уговорить ее посетить психотерапевта, и только после нескольких сеансов у нее вдруг открылись глаза, и она увидела, как надо относиться к себе. И сразу же у нее дела пошли на поправку.
Я понимаю, что на работе иной раз складывается дичайшая ситуация. У меня, например, когда я уже лет пятнадцать проработал в поликлинике, произошел конфликт с новым начальством. И я стал замечать, что как только понервничаю или просто пообщаюсь с главным врачом, у меня тут же пропадает всякое желание есть. Я просто не мог этого делать: стоило мне проглотить даже малюсенький кусочек, в желудке начинались спазмы, из-за чего он дико болел. Я со страхом отправлял в рот очередной кусок в ожидании этих болей и даже начал подумывать, уж не рак ли это пищевода или желудка. Сделал обследование — ничего. И тогда я понял, что это моя реакция на конфликтную ситуацию в поликлинике, мое отношение к происходящим событиям. Вот тут я вспомнил советы Кастанеды и стал себя успокаивать: главные врачи приходят и уходят, а хорошие специалисты остаются. Как мои пациенты меня уважали, так и будут уважать. Как здоровались со мной на улице молодые ребята, которых я знаю с пеленок, так и здороваются (что по нынешним хамским временам вообще очень редко бывает).
