Татьяна Шередеко - Дыхательные практики для оздоровления, релаксации, высвобождения подавленных эмоций и многого другого
Всего лишь обратиться с запросом к самому себе, опереться на себя. Если представить этот процесс как перенос центра тяжести снаружи внутрь, становится понятно, что ощущение основного веса внутри дает бо́льшую устойчивость и свободу действий.
Реализовать перенос внимания («центра тяжести») на себя очень просто – через наблюдение за дыханием (мы тренируем этот навык на «Базовом курсе „Свободного Дыхания“»).
Об одиночестве
Еще одно следствие «петли ориентации на внешнее» состоит в том, что человек, находясь среди себе подобных, чувствует тотальное одиночество.
Некоторые связывают это с непониманием. Конечно, причина может быть и в этом. Ведь даже произнося одно и то же слово, разные люди могут иметь в виду разные его значения.
Например, одни люди, говоря о ком-то «он хитрый», имеют в виду то, что «он умный, изворотливый, быстро ориентируется в изменяющихся условиях, может обратить себе на пользу любую, казалось бы, самую невыгодную для него ситуацию». Другие – «он подлый, коварный, способный на предательство, обманщик».
Не уточнишь вовремя, что именно хотел сказать человек, употребив слово «хитрый», – вот и готова почва для непонимания.
Но чаще человек чувствует одиночество потому, что он создает образ себя, проводя жесткие границы между «я» и «не-я», между «я» и другими, между «я» и миром. Я – такой-то. Они – такие-то… (Мы говорили об этом в главе «Создание искаженного образа себя и других».)
Есть «Я», и есть «Он», «Она», «Они» в этом мире, но искренний контакт осложнен жесткими представлениями о себе и о других. Созданием границ человек выделяет, отделяет себя от мира и других людей. И в обмен получает возможность приступить к изучению того, что находится внутри воздвигнутых им границ. Тогда, очутившись (а иногда и спрятавшись) внутри этих границ сам и втиснув в границы своих представлений «других», он и начинает чувствовать себя одиноким. Одиночество как отделенность и изоляция – вот цена за возможность первичного самоосознания и познания себя.
Когда человек при общении с другими исходит из своих жестких представлений о себе «я такой-то», он обращается к своему же жесткому видению других – «они – такие-то», а не к ним самим, какими они являются на самом деле – многообразными и непредсказуемыми. И другим людям тоже «подставляет» вместо «всего многообразия себя» некий ограниченный (своими же представлениями о себе) набор качеств. Так человек предлагает другим общаться не с собой, а с маской, неким образом себя, фасадом. В этом случае происходит контакт на уровне «представление-представление», а не «человек-человек» и ощущение одиночества и непонимания, часто возникающее при этом, вполне естественно.
Если же человек готов согласиться с тем, что, кроме наших представлений, у нас ничего нет, то он будет готов признать свое тотальное одиночество в этом мире – «других нет, есть только Я один во всей Вселенной». Признание одиночества и его причин как данности может привести к выходу за рамки представлений о себе и других. Благодаря этому мы получаем возможность обращаться к другому человеку как к чему-то большему, чем наше представление о нем. Это позволяет перейти к общению сущностными, а не фасадными частями, к переживанию подлинного контакта.
Получается, что, только согласившись с тем, что мы одиноки, приняв это как данность, мы можем перестать чувствовать себя одинокими.
Если бы Будда был бы «буддой»…
Здесь мы хотим воспользоваться довольно известным изречением. Звучит оно приблизительно так: «Если бы Будда был бы „буддой“, то он Буддой бы не был. Но поскольку Будда – не есть „будда“, то он – Будда».
Вспомните, как бывает тяжело описать ваши чувства точно. Как сложно «впихнуть» многообразие оттенков в прокрустово ложе слов. Эта фраза говорит о том, что если бы все разнообразие проявлений и качеств святого и просветленного Будды сводилось бы к всего лишь представлению о нем окружающих людей, то тогда действительно Будда Буддой бы не был. Ну, а поскольку настоящий Будда – это не только то, что о нем думают другие, а и бесконечное многообразие всего того, о чем мы можем даже не иметь никакого представления, то он все-таки Будда.
Говорят, что в каждом из нас спит Будда – пробужденный. Человек многообразен в своих проявлениях независимо от того, замечает ли он это.
И если мы, обращаясь к своим представлениям о каком-либо конкретном человеке, будем осознавать, что это всего лишь наши представления о нем, а не сам этот человек, что сам этот человек – гораздо больше, чем то, что мы можем о нем вообразить, то внутренне мы будем готовы корректировать свои представления и замечать то, чего не замечали ранее. Таким образом, мы будем готовы к общению с тем, что лежит за рамками наших представлений, – с вечно меняющейся, безграничной реальностью.
Как только человек в своем процессе самоисследования выходит за границы своих представлений о себе и о других людях, он начинает замечать, что «человек – это не только то, чем он кажется», но и многое другое, и тогда он может начать обращаться ко всей совокупности бесконечного множества качеств другого человека.
Тогда границы «я» становятся проницаемыми, и чувство одиночества как чувство отделенности себя от других исчезает.
Человек, который готов замечать в себе и других нечто большее, чем свои привычные представления, который готов обращаться к внутреннему бесконечному разнообразию других людей и себя, обращаться к скрытой сути себя и других, вряд ли будет чувствовать себя одиноким. Такому человеку интересно с самим собой даже тогда, когда рядом с ним никого нет.
Глава 5
Базовые перинатальные матрицы С. Грофа в свете практики «Свободного Дыхания»
Вступление
Понятие базовых перинатальных (от лат. peri – «вокруг», «около» и natalis – «относящийся к рождению») матриц было предложено Станиславом Грофом.[29] Он создал модель четырех базовых перинатальных матриц (БПМ), классифицировал опыт, полученный человеком в процессе внутриутробного развития и родов, к которому он и его клиенты и соратники возвращались в измененных состояниях сознания, и предложил оценивать перинатальные переживания как беспрецедентно важные для формирования личности.
В практике «Свободного Дыхания» первым эту концепцию использовал Сергей Всехсвятский и несколько видоизменил ее, привнеся дополнительные категории смыслов.
Ниже мы предлагаем описание модели Всехсвятского, которую мы расширили и детализировали, опираясь на собственный опыт работы с «Дыханием» в России с 1993 года.
Считаем необходимым упомянуть, что модель четырех базовых матриц, как и любая другая модель, – это всего лишь описание реальности, но не она сама. Мы предлагаем использовать ее как инструмент, позволяющий понять некоторые свои особенности и изменить качество своей жизни.
Как и у любой модели, у нее есть свои ограничения. И хотя в своей работе мы с этими ограничениями пока не встречались, не следует воспринимать написанное здесь как истину в последней инстанции. Будет лучше, если вы самостоятельно оцените эффективность широкого применения данной модели на практике по конкретным результатам, которых вы достигнете при ее использовании.
Вернемся к «корням»
В предыдущей главе мы упоминали о том, что матрицы имеют свойство «куститься» и уходить корнями в глубокое прошлое.
Если вы некоторое время работали с матрицами, то для вас становится очевидной справедливость следующих выводов.
Чем выше интенсивность сигналов, поступающих по каналам восприятия в момент возникновения матрицы (т. е. чем более опасной для жизни воспринимается формирующая матрицу ситуация), тем обширнее влияние этой матрицы на жизнь человека.
Чем чаще подтверждается матрица, тем сильнее она становится.
Чем раньше матрица сформировалась, тем слабее она осознается.
А теперь давайте зададим себе вопрос: какой опыт в нашей жизни: а) самый первый и б) наиболее интенсивный?
Ответ очевиден – это опыт нашего внутриутробного развития, родов и первого контакта с миром.[30]
По времени его приоритет ясен, а по степени интенсивности, по количеству изменений в единицу времени сравниться с ним могут только травмы с серьезной угрозой для жизни и около-смертные переживания при клинической смерти. Ничего интенсивнее и опаснее, чем опыт рождения, в жизни большинства из нас не было. Однако личность и память (в том виде, в котором память есть у здорового взрослого человека) в то время у нас еще не были сформированы. Вся информация «записывалась» на уровне тела без возможности разумного осмысления и произвольного запоминания. Поэтому доступ к полученной в то время информации в обычном состоянии сознания практически невозможен.
