Е Коновалов - Ты – сильнее воды
Обратимся за аналогиями к миру животных. То, что мы теперь знаем о них, позволяет считать, что, хотя для большинства сухопутных млекопитающих земля тоже является средой обитания, они не избегают воды, если она преграждает им путь, не отказывают себе в удовольствии искупаться, поплавать.
Перед многими животными у человека в плавании есть ряд преимуществ: он может держаться горизонтально, может лечь на спину и без движения отдыхать (об этом в конце книги), он владеет разными способами плавания, приноравливаясь к разным условиям в проплыве. Животные же в силу своего анатомического строения, за редким исключением, испытывают в воде немалое лобовое сопротивление: их конечности почти перпендикулярны туловищу и в плавании не служат, как у человека, продолжением тела, когда он с вытянутыми вперед руками напоминает торпеду.
Кроме того, почти все сухопутные животные в плавании постоянно держат голову над водой и, следовательно, в штормовую погоду при срывающейся волне могут захлебнуться. Так что утверждать, будто у «венца творения» — человека — страх перед водой неистребим, ибо зиждется на инстинкте самосохранения, у нас нет оснований. Увы, этот страх — продукт коммуникабельности. Он родился из накопленной в межлюдских связях информации, и его почва — впечатлительность, подогретая рассказами о водных несчастьях.
Наверное, с тех пор, как человек стал существом социальным и для выражения своих мыслей и чувств использует речь, мимику, жесты, в его мозгу развился аппарат внушения. И коль скоро роль внушения в жизни и в исследуемой проблеме велика, поговорим о нем подробнее.
В. М. Бехтерев, написавший в 1908 году книгу «Внушение и его роль в общественной жизни», дает такое ему определение: «Внушение сводится к непосредственному прививанию тех или других психических состояний от одного лица к другому — прививанию, происходящему без участия воли (внимания) воспринимающего лица и нередко даже без ясного с его стороны сознания».
А вот что об этом же пишет психиатр И. Губерман: «Внушение — это то духовное влияние, которое оказывают люди друг на друга. Внушение вообще непременно содержится в любом, совершенно любом общении людей. Совет, указание, высказывание собственного мнения уже таят в себе внушение. Любая речь — это уже внушение, действенное или исчезающее впустую в зависимости от готовности слушателя — готовности в меру доверия, возможности и способности проверить, от активности и достаточности ума.
Внушают родители детям, наставники — ученикам, говорящие — слушателям, врачи — пациентам, все люди друг другу, вниз и вверх по лестницам и цепочкам социальных, родственных, интеллектуальных, любовно-дружеских — любых человеческих взаимоотношений, связей и общений.
В разной степени и от разных лиц подвержен внушению любой человек. Обращенное к человеку слово если и не сказывается решающим образом, то все же как-то влияет и откладывается где-то».
В. Л. Леви, психиатр, работающий успешно и в жанре популярной литературы, в книге «Я и мы» пишет: «Внушение и биологично и социально. Оно всегда акт общения, прямого или косвенного. Практически именно внушение определяет и наше мировосприятие, и наше поведение. Традиции, общественные стереотипы, социальные установки — все проходит через этот механизм. Логичное мышление — вот, казалось бы, антитеза внушения. Но ведь оно покоится на доказательствах. Доказательства же сводятся к аксиомам, применяемым как нечто само собой разумеющееся, то есть на веру. Вот и внушение…
Уничтожить внушаемость невозможно и не нужно, но ее можно и нужно сознательно контролировать… Мы тем более внушаемы, чем меньше у нас информации… Мы начинаем понимать, каким образом в поколениях держатся заблуждения, которые кажутся потом такими нелепыми: коллективные заблуждения имеют силу закона в 80 процентах…»
И снова И. Губерман: «Нельзя всегда обо всем до мелочей думать самому, каждый раз заново вырабатывая линию поведения, оценку, распорядок действий, мнения и поступки. Огромное количество общечеловеческих ценностей, навыков, отношений, привычек и познаний мы впитываем в себя именно благодаря воздействию коллектива. И это вполне разумная экономия энергии и времени.
Но человек экономит их, сплошь и рядом не замечая, что издавна впитанные сведения со временем становятся сомнительными и опровержимыми, усвоенные некогда представления уже вовсе не бесспорны…»
Теперь, когда мы уяснили суть понятия «внушение», рассмотрим его влияние на биологические процессы в организме.
О том, как тесно аппарат внушения связан с биологическими механизмами, свидетельствует хотя бы такой факт. Известен феномен «внушенного ожога», когда к коже загипнотизированного прикладывают предмет комнатной температуры, а внушают, будто прикоснулись раскаленным железом, что ему нестерпимо больно, что теперь на этом месте образуется волдырь. Затем человека пробуждают. Естественно, он ничего не пом-кит из того, что с ним было в гипнозе. И вот через 20–30 минут на месте «ожога» появляется краснота, через час припухлость, а через 2–4 часа — настоящий ожоговый волдырь: словесного внушения оказалось достаточно, чтобы организм отреагировал на холодный предмет как на действительный ожог.
А вот противоположный пример. Психофизиологические процессы в нем не менее разительны и пока необъяснимы наукой. На всех континентах можно встретить этнические группы, в которых бытует обряд «огне-хождения»: на празднествах, при скоплении зрителей, в ритуальном танце, приведшие себя обрядовыми приготовлениями в определенное возбуждение участники представления проходят неторопливо босыми ногами по большому кострищу, где только что разгребли головешки, или так же босиком исполняют танец на больших камнях, раскаленных горящим целый день костром. И хотя повреждающий фактор налицо — ожогов на подошвах не возникает! По-видимому, в состоянии экстаза, в своеобразной гипнотизации происходит отключение от всего внешнего. В наступившей отрешенности, может быть, невольной, неосознаваемой, блокируются сигналы с периферии тела и ответная реакция организма не развивается: ожоговых изменений на коже нет! Вот какие чудеса присущи нашей психике!
Есть примеры внушения и без гипноза. Врачам хорошо известны случаи так называемой ятрогении, когда заболевание развивается вследствие неосмотрительного поведения медиков и невольного внушения ими каких-то сведений о болезни, травмирующих психику чрезмерно впечатлительного пациента. К счастью, ятрогенные заболевания чаще всего выражаются лишь функциональными расстройствами, не заходя далеко, как при настоящих болезнях, и быстро прекращаются после разъяснения пациентам их природы.
Слово является пускателем биологических механизмов не только когда проникает в сознание «со стороны». Наше мышление тоже обладает эффектом внушения, или, точнее, эффектом самовнушения. Когда студенты медицинских институтов на третьем курсе впервые приходят в клиники и приступают к изучению симптомов основных заболеваний, многие из них начинают осаждать преподавателей жалобами на те или иные недомогания. Эта повальная «эпидемия» среди здоровой молодежи носит официальное название «болезни 3-го курса» и объясняется тем, что студенты, впервые столкнувшись с клиническими проявлениями серьезных заболеваний, подсознательно тревожась за свою судьбу, начинают искать у себя признаки этих болезней. Неудивительно, что они их находят, так как эффект самовнушения здесь действует безотказно.
Его результат зависит в первую очередь от степени эмоциональной окраски мыслей: чем спокойнее они были, тем проявление самовнушения слабее, и наоборот — чем большими эмоциями сопровождается мысль, тем она действенней. Мы сталкиваемся в жизни с самовнушением па каждом шагу и пользуемся им, подчас даже не подозревая об этом, однако его стимулирующий или деморализующий эффект не замедляет проявиться.
Условно самовнушение можно разделить на два вида: неосознанное, или пассивное, когда мысль, адресованная самому себе, не подкрепляется специальной методикой внедрения в сознание; и активное, когда используются специальные приемы воздействия на физиологические процессы организма, Последнее получило название аутогенной тренировки, аутотренинга, психорегулирующей тренировки.
Оказалось, что если, сконцентрировав внимание, облечь обращение к самому себе в краткие словесные формулы и мысленно повторять их в определенной последовательности, отчетливо представляя те ощущения или ситуации, о которых упоминается в формулах, то после некоторой тренировки удается достигнуть желаемого результата.
Активное самовнушение и самовнушение пассивное, неосознанное, происходящее, однако, ежедневно у каждого из нас, очень близки друг к другу. И если поразительный успех аутотренинга зависит от способности к концентрации внимания, то последствия неосознанного самовнушения объясняются подчас тем, что оно было подкреплено выраженной эмоциональной реакцией. Вот почему безотказно включаются психофизиологические механизмы стресса, как только в заплыве на фоне сильной эмоции страха возникает мысль-самовнушение: «Вдруг я утону!» или «Вдруг судорога!»
