Билл Гиффорд - Стареть не обязательно! Будь вечно молодым (или сделай для этого всё возможное)
Конечно, эти фотографии были сделаны в 1980-х гг., когда такие львиные гривы были на пике моды. Но, как бы там ни было, очевидно одно: волос было много. Сейчас же на головах большинства из нас виднелись лишь жалкие остатки былой роскоши. Многие парни смирились с неизбежным и не скрывали своих блестящих черепов. Другие, в том числе ваш покорный слуга, не желали признать очевидное. Не только мужчины, но и многие женщины потеряли свои густые шелковистые локоны. Эта печальная участь коснулась не всех, по крайней мере пока: головы некоторых счастливчиков по-прежнему были увенчаны роскошными гривами – пусть и с небольшими проблесками седины, но в целом мало изменившимися со времен их далекой юности. Остальные втайне ненавидели их за это.
Так что, черт возьми, стало с нашими волосами? Почему всего за какую-то пару десятилетий густые непролазные джунгли на наших головах превратились в голую пустыню? Следует ли рассматривать это как маркер, признак того, что остальная часть нашего организма также увядает, разрушается, умирает?
В поисках ответа на эти вопросы я отправился к доктору Джорджу Котсарелису, профессору Пенсильванского университета и ведущему исследователю в области регенерации волос. Дело не в том, что наши волосы исчезают, объяснил он мне мягким, утешающим голосом, отработанным на тысячах паникующих пациентов, среди которых, вполне вероятно, был и сам Дональд Трамп. Фотография улыбающихся Котсарелиса и Трампа, пожимающих друг другу руки, висит у профессора-дерматолога в кабинете рядом с портретом президента Обамы, но он не подтверждает и не отрицает того, что приложил свою руку к знаменитой рыжей шевелюре Дональда. Я не стал допытываться. В конце концов, меня волновали куда более важные вопросы.
Потеря волос не является потерей как таковой, объясняет Котсарелис. Это больше вопрос «усушки». Хорошая новость состоит в том, что наши волосяные фолликулы не исчезают полностью, даже в зоне «ермолки телесного цвета». Плохая новость, что эти фолликулы уменьшаются в размерах и «съеживаются», в результате чего начинают производить истонченные и слабые волосы. Другими словами, лысые мужчины на самом деле вовсе не лысые – просто у них невидимые волосы.
Но на этом у доктора Котсарелиса закончились ответы. «Мы до сих пор так и не поняли, почему это происходит, – признался он. – Мы просто не знаем».
«Другими словами, вы мне не поможете», – подумал я про себя.
На медицинском сленге мужское облысение называется андрогенной алопецией, и, кажется, оно запрограммировано в генах многих несчастных мужчин. Сюрприз: андрогенная алопеция затрагивает и многих женщин{65}. Большинство пациентов Котсарелиса – именно женщины, которые страдают от вышеуказанного синдрома: их волосы становятся все тоньше, обесцвечиваются и слабеют, и в конце концов их головы начинают напоминать головы их мужей. «Интересно, – замечает Котсарелис, – что в первую очередь от этого страдают женщины, которые в молодости обладали самыми красивыми и густыми шевелюрами. Они попадают в 99-й перцентиль».
По данным одного исследования, та или иная степень потери волос наблюдается у 6 % женщин в возрасте до 50 лет и эта цифра увеличивается до 38 % среди женщин, достигших 70 лет. Среди мужчин ситуация, разумеется, гораздо хуже: четверо из пяти мужчин почти полностью теряют свои волосы к 70 годам. А немногие счастливчики выходят из сражения с возрастом с полностью седыми шевелюрами. «Почему так происходит?» – поинтересовался я.
Волосы седеют не потому, что они меняют свой цвет на седой, терпеливо объясняет Котсарелис. Они теряют свой красящий пигмент, что является еще одним симптомом старения фолликулов. С возрастом производство пигмента в фолликулах замедляется, а то и вовсе прекращается, в результате чего ваши волосы становятся бесцветными. Всего 5 % мужчин и женщин к 70 годам сохраняют свои волосы такими же, как в молодости.
Что же касается остальных, то Котсарелис может только посочувствовать: «Если смотреть с точки зрения естественного отбора, то состояние волос человека является важным показателем его здоровья. Густые блестящие волосы говорят о том, что человек хорошо питается, получает необходимые калории и витамины, что он здоров и фертилен. И наоборот, проблемы с волосами свидетельствуют о том, что человек болен, и делают его непривлекательным в наших глазах. Все это запрограммировано самой эволюцией».
Блестящие скальпы с бесцветным пушком большинства моих однокурсников (за исключением горстки избранных) возвещают всему миру, что их несчастные обладатели находятся на исходе своего здоровья, а также жизненных и детородных сил, поэтому не являются хорошими кандидатами на продолжение рода. Именно поэтому дамы с неохотой кликают на фото лысых парней на сайтах знакомств Match.com и других, и именно поэтому сегодня индустрия продуктов и услуг по восстановлению волос для обоих полов оценивается в десятки миллиардов долларов. Дело не в нашем тщеславии – дело в эволюции. «Волосы – это важнейшая часть нашей идентичности и общего чувства благополучия», – говорит Котсарелис.
Собственно говоря, к Котсарелису меня привело совершенное им прорывное открытие: он обнаружил, что можно научиться выращивать новые волосяные фолликулы. В 2012 г. он вместе со своей командой идентифицировал главного виновника в потере волос{66} – вещество под названием простагландин D2. Этот белок часто присутствует на месте преступления – в тех частях головы, которые лишились волос.
Доказательств вины более чем достаточно: установлено, что простагландин D2 подавляет рост волосяных фолликулов, а также непосредственно связан с воспалительными процессами, которые усиливаются в нашем организме с возрастом. Компания Merck начала испытание препарата, ингибирующего синтез простагландина D2 – ингибитор ингибитора, так сказать, – но в 2013 г. отказалась от дальнейших усилий. Недавно Котсарелис создал свой собственный стартап Follica, который в настоящее время занимается разработкой собственного ингибитора простагландина, а также других методов терапии волос.
Но настоящим оружием против облысения могут стать стволовые клетки, которыми Котсарелис буквально одержим с аспирантуры. Раньше считалось, что мы рождаемся с определенным числом волосяных фолликулов, которые со временем отмирают. На самом же деле, говорит Котсарелис, фолликулярные стволовые клетки присутствуют у нас на протяжении всей жизни, просто с возрастом они переходят в спящее состояние – как и другие виды стволовых клеток. Следовательно, вопрос в том, как разбудить спящие стволовые клетки.
В 2007 г. Котсарелис опубликовал в журнале Nature статью, в которой описал свой новаторский эксперимент: он сделал множество мелких проколов{67} на коже мышей, чтобы понаблюдать за тем, как будет происходить восстановление клеток кожи. К своему удивлению, он обнаружил, что в ранках запустилась интенсивная выработка факторов роста, которые, по сути, вернули эти клетки в эмбриональное состояние, то есть превратили их в стволовые клетки. В свою очередь, эти стволовые клетки развились в совершенно новые волосяные фолликулы. Возможно, человеческий скальп способен на аналогичное обновление, если обеспечить правильное сочетание лекарственных препаратов и проколов. В настоящее время стартап Котсарелиса активно занимается разработкой этой идеи.
Так есть ли надежда на то, что когда-нибудь мне удастся остановить позорное отступление моей линии волос, бегущей с поля боя, как армия Конфедерации под Геттисбергом? И избавиться от неприглядной «ермолки телесного цвета»? Котсарелис уверен, что да, хотя и категорически отказался называть примерные сроки.
«Даже если мы узнаем, как это можно вылечить, это не означает, что мы научимся это лечить, – предупредил он меня перед уходом. – Я думаю, в конце концов мы найдем способ лечения, даже если не будем полностью понимать его действие».
Лечение облысения занимает далеко не первое место в списках приоритетных задач Национальных институтов здоровья, на которые выделяются гранты и финансирование. Большинство ученых, занимающихся проблемами старения, считают, что потеря волос мало связана с реальным биологическим процессом старения. Однако люди теряют свои волосы именно с возрастом. Так что Котсарелис со своими эволюционистскими воззрениями на проблему облысения может быть прав.
Вскоре после того как Дарвин предложил свою теорию эволюции, ученые начали задаваться вопросом: как вписывается в ее рамки старение и смерть? Почему мы стареем? Почему неумолимый в иных отношениях механизм естественного отбора допустил существование старения, которое, по сути, является противоположностью принципу «выживает самый сильный и приспособленный»?
