Геннадий Кибардин - Мозг против старения
Картина мира – это главное, что есть в каждом человеке. Собственно говоря, это и есть сам человек, вернее, та его часть, которая в какой-то мере осознается им. На уровне альфа-ритмов своего головного мозга мы создаем некий слепок реальности, в которой мы и существуем. Это то, что позволяет нам взаимодействовать с внешним миром и одновременно почти полностью отгораживает нас от него, формируя свой собственный образ.
Формирование собственного образа
Картина мира для человека – это только способ существования его собственного «я». Человек не обладает целостностью ни на уровне дельта-ритма, ни на уровне тета-ритма, а значит, внутри его нет ничего, что могло бы существовать само по себе. Поэтому человек находит единственно возможный способ: делит мир на множество кусочков, из которых потом создает свой собственный образ. Это можно было бы рассматривать просто как забавную игру сознания, если бы число «кусочков» собственного образа не было бы меньше претендентов на эти кусочки.
Создавая свою картину мира, мы помещаем в нее и других людей. Для их описания, для создания их образов мы вынуждены использовать те же элементы, что и для описания собственного «я». Мы даем другим людям свое видение мира. И чем больше мы отдаем другим, тем меньше остается для нас самих.
Хороший пример – история про Белоснежку. Злой мачехе недостаточно было просто удалить «конкурентку» из своего окружения, ей необходимо было физически уничтожить царевну. Проблема мачехи заключалась в том, что, даже если бы никто из окружающих не знал о существовании более совершенной красоты, сама-то она об этом знала. А это значит, что в картине мира ей была отведена только роль второго плана. То есть на уровне подсознания она сама же изгоняла себя со своей территории.
Парадоксальность такой ситуации нами совершенно не осознается. Если все окружающие убеждены в совершенстве вашей красоты, то зачем бороться с призраками? Но уровень влияния альфа-ритмов головного мозга гораздо глубже, чем уровень здравого смысла. Где-то в глубине души каждый человек понимает, что никакое внешнее признание не заменит, не компенсирует нашего проигрыша на своей собственной территории – в нашей собственной картине мира. Поэтому кровожадность мачехи близка и понятна даже ребенку. И в определенной степени ее взгляд на мир гораздо более правилен, чем картина мира современного человека. Если бы мы могли попасть в эту сказку и поговорить с «мачехой», то она произвела бы на нас очень сильное впечатление.
...Человек, претендующий на центральное место в своей собственной картине мира и предпринимающий реальные действия для того, чтобы сохранить свое верховенство, – это человек, чей альфа-ритм очень близок к правильному ритму. Мы физически ощущаем исходящую от него «волю к власти».
Исходная картина мира, которая на уровне альфа-ритмов является единственно правильной, состоит всего из двух «окружностей» – «я» и «иное». Здесь нет никаких незыблемых границ, здесь главное – постоянное расширение своего «я», завоевание «иной» территории. И пока наше развитие происходит в этом направлении, альфа-ритм приближается к своему правильному ритму.
Рис. 6. Расширение своего «Я»
Именно так мы воспринимали мир в детстве, когда все окружающее принадлежало нам уже по праву рождения. Мы учились управлять своим телом, своими родителями, друзьями, мы пытались присвоить любую понравившуюся нам вещь. И все это было совершенно нормальным. Разумеется, мы встречали сопротивление, но это были лишь правила игры, которые отдаляли решение задачи, но не делали ее невозможной.
Если родители не покупали нам требуемую вещь сразу, нужно было просто поплакать, если другой ребенок не отдавал нам игрушку добровольно, можно было отнять ее или просто стащить. Мы росли, окружающий мир становился сложнее, но оставался доступным.
По мере взросления все становилось сложнее. Нам не просто оказывали сопротивление, а стали наказывать, то есть отнимали у нас ту территорию, которую мы уже считали завоеванной. Это ставило под угрозу всю нашу личную картину мира. Ведь если у нас можно отнять что-то – право на прогулку или любимую игрушку, значит, можно отнять и все остальное. И тот мир, который мы ранее воспринимали как свою собственность, оказывался на деле грозным чудовищем, готовым пожрать нас самих и «нашу территорию» в любой момент времени.Рис. 7. Признание наличия чужой территории
Тогда срабатывал инстинкт самосохранения, и мы принимали другие правила игры. Теперь каждый из нас имел право на неприкосновенность своей, пусть небольшой, но собственной территории поведения, привычек и взглядов. В обмен на это нужно было признать неприкосновенность территории другого человека и его правил поведения. То есть место «иного» в нашей картине мира заняло «чужое» – то, на что мы, под угрозой наказания, не должны были посягать ни в коем случае.
В принципе, в такой ситуации человек может существовать долго и достаточно благополучно, но только на своей территории.
Каждый может создать для себя крохотный мирок, в котором он будет находиться в самом центре. Пребывая в границах этого маленького мира, человек ощущает себя почти всемогущим, а его альфа-ритм головного мозга (мышление) приближается к правильному ритму. Разумеется, масштабы этой территории могут меняться: кто-то может командовать государством, кто-то – членами семьи, а некоторые – только домашней кошкой. Но всегда можно найти место, где личное «я» человека существует в условиях относительного комфорта. Вернее, существовало бы, если бы было, чему существовать.
А здесь возникают проблемы. Пока в далеком детстве мы были в центре мира, наше «я» было единственным во Вселенной, и вопрос о том, что оно такое, вообще не вставал. Другие люди воспринимались нами лишь как инструмент для достижения нашей цели или как некое препятствие. Но, признавая с возрастом существование «чужой» территории, мы признавали и существование «я» других людей. И нам пришлось искать что-то, отличающее нас от них....Каждый живой человек убежден в собственной уникальности и неповторимости, и это нормально.
Он просто не может существовать иначе, поэтому в глубине человека есть несколько кусочков, за исключительное право на которые он будет биться до последнего.
Эти кусочки невозможно обозначить словами, но они живут внутри его «я» как бесформенные, неосознаваемые образы собственной исключительности. Единственный способ описать свою уникальность – это сравнить себя с другими людьми. Здесь почти каждый попадает в ловушку.
...Чтобы занимать центральное место в своей картине мира, необходимо быть лучше всех.
Стоит вам признать, что один из ваших знакомых сильнее вас, другой умнее, а третий красивее, как вы будете вытеснены на периферию вашего собственного мира. Это почти полное поражение. Ваш собственный мир вам уже не принадлежит, структура альфа-ритмов теряет устойчивость и самодостаточность, и единственное, что вам остается, – это подчиняться.
Это было бы еще полбеды. Настоящая проблема в том, что подчиняться вам некому. То есть желающих командовать вами огромное множество, но почти никто из них не может дать вам взамен ту устойчивость, которую вы пытаетесь обрести. Они просто не подходят на роль центра вашей Вселенной. Бывают исключения, но они крайне редки, хотя бы потому, что человеку с устойчивым альфа-ритмом не нужны подчиненные.
Поэтому большинство людей на подсознательном уровне заключает некое соглашение, которое помогает каждому вновь занять центральное место в своей картине мира. Суть этого соглашения в том, что большинство положительных человеческих качеств как бы становится общим достоянием. То есть каждый имеет право считать себя не глупее, не слабее, не уродливее окружающих, и это право никем не оспаривается.
Здесь происходит главная подмена. Наше «я», сама суть которого в отличии нас от внешнего мира, превращается в мерило нашей похожести на других людей. Чем в большей степени мы похожи на других, тем комфортней мы себя чувствуем. Наша индивидуальность заменяется «чувством собственной значимости». Соблюдая эти негласные правила, взамен мы требуем, чтобы к нам относились так, как будто мы действительно уникальны, как будто наша жизнь и наша смерть действительно имеют значение. Это требование, абсурдность которого мы и сами понимаем, безоговорочно выполняется почти всеми окружающими нас людьми.
Все мы находимся в «одной лодке», и поэтому людям приходится поддерживать друг друга. Но только пока все мы в равном положении. Поэтому любое проявление незаурядности искореняется на корню: «выскочек» ненавидят все, даже другие «выскочки».
