Евгений Тихонов - Слова-лекари. Большая секретная книга славянских знахарей
В течение двух минут пристально рассматривайте рисунок.
ПовторениеПовторите слово-лекарь три раза.
НастройЛягте на спину на мягкую поверхность, руки уложите на область солнечного сплетения, правую ладонь снизу, левую сверху. Закройте глаза.
Ощутите, как в области вашего солнечного сплетения появляется скопление тепла и света. Волны очистительной энергии расходятся от него по всему вашему телу, выходя за его пределы и унося с собой все вещества, отравляющие его. Свет рассеивается в пространстве, освобождая ваш организм от токсинов и продуктов распада, очищая его и наполняя бодростью и здоровьем.
Сделайте глубокий вдох. Задержите дыхание на 10 секунд. Медленно выдохните. Повторите три раза.
Четко произнесите: «Фита освобождает мое тело от ядов».
Глава третья
От названий букв – к словам
Наши первые эксперименты, в которых мы пытались раскрыть силу древнеславянского алфавита, дали потрясающие результаты. Впрочем, подробно останавливаться на этом я не хочу: все это описано в первой части книги.
Мы начинали свои исследования с кириллического алфавита, ведь нас в первую очередь интересовала магия букв. Но со временем стало ясно, что от букв нужно переходить к словам, причем именно к тем, которые уже не употребляются в современном русском языке. Ведь утрата силы языка происходила с утратой слов, несущих эту силу.
Все эти годы мы активно экспериментировали с редкими словами и их сочетаниями в древних рукописях. Мы искали причинно-следственные связи между звучанием слова и изображением букв в словах. Результаты превзошли все самые смелые ожидания! Это было так заметно, что у нас не оставалось никаких сомнений в том, что изменения, происходящие в нашей жизни, были связаны именно с нашими исследованиями. Поначалу мы удивлялись как дети, но чем дольше мы работали, тем больше понимали, что энергия слова – универсальна. Она может стать как инструментом в руках мастера, так и оружием в руках воина.
Евангелие от Иоанна описывает рождение мира так: «В начале было слово, и Слово было к Богу, и Бог был Словом».
Греческое «logos» имеет несколько смыслов, но древнерусские толкователи перевели его в максимально близком значении. Именно энергия Слова, энергия творящего звука была причиной появления видимого мира.
Итак, Слово – первоначальная энергия материальной вселенной. Словом был сотворен мир. Дар слова – главное, что отличает человека от животного. Этот творческий дар был дан человеку самим Богом, и в этом даре человек подобен Богу, сотворившему мир посредством произнесенного слова. Словом человек тоже способен творить миры – и речь тут не только о выдуманных литературных мирах. Весь видимый нами мир вещей, сотворенных человеком – дороги, дома, одежда, инструменты и т. д. – сотворен словом. Ни одна вещь не могла бы появиться на свет, если бы человек не определил словами, что он хочет сделать, как это должно выглядеть, и для чего это предназначено.
Это настоящее чудо, настоящее творение, подобное тому, что сделал Бог. Просто к этим чудесам человечество слишком привыкло, потому они и не кажутся чудесами. Но стоит лишь задуматься над тем, что даже самое совершенное животное никогда не сотворит самого простого предмета, скажем, стула, и уж тем более, это животное не даст ему названия, как нам откроется вся глубина и мощь дара слов.
Люди забыли о чуде слова, потому что думают, будто чудеса – это нечто из ряда вон выходящее, ошеломляющее и… противоестественное.
В процессе наших исследований мы неоднократно становились свидетелями того, что каждый человек назвал бы чудесным. Но чем больше таких чудес с нами происходило, тем больше мы понимали, что чудо – это совершенно естественное событие. Оно имеет свое объяснение, просто это объяснение подчас не укладывается в сумму знаний обычного человека.
Новые открытия в изучении слов-лекарей
Я не имею внутреннего права описывать, как в результате работы со словами-лекарями изменилась жизнь каждого из членов исследовательской группы. Но считаю, что должен рассказать о том, как эти эксперименты повлияли на мою собственную жизнь.
До того как я познакомился с Учителем и его учениками, я вел кочевой образ жизни. Я часто ездил на раскопки, изучал архивы разных городов, посещал музеи. Причиной этому был не только мой интерес к истории славянской письменности, но и семейная ситуация. Мы с женой находились в состоянии вялотекущего развода.
Взаимопонимания у нас не было, любовь из отношений давно ушла. Мы договорились, что не будем разводиться, чтобы не причинить боль нашему десятилетнему сыну. Но как только ему исполняется 18, мы сразу же расходимся. Чтобы как можно реже бывать дома, я и ездил по городам и весям. И работу себе нашел, связанную с частыми командировками.
Когда я стал работать в исследовательской группе Учителя, то выяснилось, что одним из ее членов был родной брат моей жены. Поначалу это обстоятельство меня, что называется, «напрягло» – я не хотел лишних расспросов и вмешательств в нашу семейную ситуацию. Там, как мне казалось, все было давно уже определено и решено. Но неожиданно мы очень сдружились с моим шурином, и я даже втайне жалел, что у нас с женой все сложилось не так. Слава (так зовут шурина) оказался отличным парнем, надежным товарищем и прекрасным специалистом в своей области. Он был мастер-краснодеревщик, и кроме того, занимался изучением орнаментов русской резьбы. Я много узнал о символике орнамента: оказывается, в большинстве узоров зашифрованы древние руны! Но, впрочем, я отвлекся.
Специфика экспериментов в нашей группе была такова, что мы работали в паре. Один проводил эксперимент, а другой его страховал. Моим партнером был Слава. При выполнении ритуала, связанного со словом зъдати (строить, возводить), мне никак не удавалась визуализация желаемого здания (этот ритуал был направлен на обретение собственного дома). Я просто не мог представить, чего я хочу, в первую очередь потому, что не чувствовал желания возвращаться домой. Да меня там никто и не ждал…
На помощь мне пришел Слава. Мы остановили ритуал, и он стал описывать дом своего деда, который тот построил собственными руками. По словам шурина, этот дом представлял собой нечто уникальное. Дед был талантливым архитектором и инженером, и на своем участке ему удалось воплотить самые смелые задумки. С виду этот дом выглядел как боярский терем, а внутреннее устройство было абсолютно современным. Слава рассказывал – и я представлял себе сложные конструкции дома, хитроумные приспособления для сохранения тепла зимой и прохлады летом, просторный подвал-мастерскую, уютный чердак, резное очелье и конек на крыше.
Слава говорил, что будучи детьми, моя жена и ее брат обожали гостить в этом доме, залезать в потайные места, полные интересных вещиц и механизмов, слушать рассказы деда… Этот дом, по словам партнера, существовал и поныне, но их семье уже не принадлежал: дедушка скончался внезапно, не успев оставить завещания, и дом отошел к его второй жене, от которой у него не было детей.
Слава так ярко описывал этот удивительный дом, что я буквально видел его своим внутренним зрением. Это было именно то, что нужно для ритуала.
Мы продолжили эксперимент, завершили ритуал, сделали «закрепку», записали ход эксперимента в рабочую тетрадь и расстались, довольные друг другом. Тогда я еще не очень понимал, что такое энергия творящего слова. Но тем же вечером произошло событие, изменившее мою жизнь в корне.
Когда я вернулся домой, жена сказала, что ей позвонила вторая жена деда – та самая, которой по закону отошел удивительный дом. Она просила нас приехать, так как у нее к нам был очень важный разговор. На следующий день мы отправились к ней за город. По дороге я гадал, каким на самом деле окажется дом, о котором Слава рассказывал с таким воодушевлением. Честно говоря, я думал, что все будет гораздо проще – ведь Слава описывал дом по детским воспоминаниям, а в детстве всегда все кажется большим и необыкновенным. Но реальность меня потрясла.
Славкины восторженные воспоминания блекли перед реальностью. Это был настоящий княжеский терем, с высоким крыльцом, многоскатной крышей и хозяйственными пристройками. Несмотря на то что дому уже было больше чем полсотни лет, выглядел он очень крепким и добротным. При первом же взгляде на него я почувствовал острое желание жить именно здесь.
На крыльце нас встретила моложавая женщина – с виду ей было не больше пятидесяти. Она сразу же сухо, по-деловому сообщила о цели своего приглашения. Она уезжает в Америку, где у нее нашлись дальние родственники. Ей нужны деньги, и она собирается продавать дом. Но ей бы не хотелось, чтобы таким замечательным домом владели чужие люди. И она предлагает нам купить его.
