Виктор Бойко - Йога. Искусство коммуникации
Лживы и крайне опасны те, кто объявляет условием следования своим учениям отказ от существующего на основании ненависти к нему из-за его якобы вопиющей низости. На самом деле нет такого места в реальном мире, где можно было бы построить жизнь, основанную только на законах совести, добра, красоты, хотя к этому надо стремиться, постоянно работая со своим текущим несовершенством. Те, кто ненавидят окружающее и пытаются полностью отвергнуть его, пропагандируя своё лучшее, — больны, они способны привести ни к свету, но только к гибели: «Ходят, как живые среди живых, кивают и улыбаются, но в ночи лица их белые и кровь выступает на лицах».
Ненадёжны также и те, кто нацелен на экономическое «оправдание» своей работы в йоге, либо имеет меркантильный интерес к ней. Если мы заранее хотим, чтобы наши действия окупались (о чём постоянно вспоминает автор «йоги восьми кругов»: «Мы не должны быть бедными, этого нам никто сегодня не простит...»),то, по моему, вообще находимся тогда вне области морали и человеческой духовности, — так устроен мир.
Когда я обеспечиваю условия для возникновения нужных изменений, всё что на сегодняшний день и в настоящий момент есть в наличии — это я сам, который не в состоянии пристрелить своё бренное тело, чтобы из его фрагментов собрать новое, совершенное и здоровое. Каково тело, такое и сознание. Немыслимо после одного только решительного, кардинального шага вдруг стать уравновешенным, цельным и здоровым. Возможно лишь создать предпосылки, при которых запускается мучительно медленный, но непреклонный процесс замещения тебя бывшего тобою иным. Всё что было смято и согнуто в твоей природе начнёт распрямляться микрон за микроном, подобно чахлой, едва живой траве, с которой убрали долго лежавший на ней тяжёлый мельничный жернов. И ускорить этот процесс человеческой волей либо желанием нельзя.
Постепенность многолетнего накопления структурных деформаций — под влиянием негативных жизненных факторов — должна смениться столь же естественным «распрямлением». Ударные методы сброса напряжений, которые за долгие годы «отложились» в психосоматике, просто опасны. Когда масса бессознательного негативного материала психики будет внезапно «взболтана» и девятым валом в той или иной форме ринется «на выход», как это случается в ребефинге и у неумелых тантриков, ничего хорошего и полезного от подобного процесса ожидать не приходится. Тем более, когда приспособительные возможности личности по тем или иным причинам ослаблены.
Чтобы получить то, чем я ранее не располагал (скажем — тот же процесс самовосстановления), необходимо делать нечто новое, то, что раньше мною не делалось. Всё предпринимаемое в рамках обычных представлений и до начала регулярных занятий йогой было неэффективным из-за неосознаваемой погрешности в действиях, а динамика событий, брошенных на самотек, приводила к тому, что они развивались мне в ущерб, как это обычно случается по «закону бутерброда». Но откуда взять, как и в каком количестве воспроизводить это новое, даже если я знаю приблизительно в чем оно заключается?
В случае использования метода йоги эмпирика показывает, что наиболее выгодная длительность ежедневной практики асан и пранаям составляет от полутора до двух часов, это пять-семь процентов суточного времени. Если вспомнить, что десятками лет тело вообще не удостаивалось какого-либо внимания, то такой текущий расход за всё бесцельно прожитые (в смысле профилактики и сохранения здоровья) годы выглядит — вполне оправданным, тем более если вам за тридцать, и ударные методы возвращение кондиций юности уже не проходят либо имеют слишком неоправданную цену.
Бывает так, что человек, решая проблемы здоровья, через йогатерапию достаточно быстро получает необходимую коррекцию и больше ни к чему особо не стремится ему достаточно оздоровления. Но есть и другая разновидность людей, к которой принадлежит и автор этих строк. Если такой субъект попадает в какое-нибудь необыкновенно красивое по своей природе место и оказывается там в одиночестве, существенная часть прелести для него потеряна, потому что не с кем разделить переживание восторга по поводу созерцания подобной красоты. Более того — начинает даже одолевать смутная тоска из-за того, что ты видишь всё это один, это даже как-то не очень интересно.
То же самое произошло, когда мне удалось получить определённые результаты в йоге. Возникла острая потребность в том, чтобы кроме меня этим чудом могли воспользоваться и другие, чтобы сделанное мною было нужно ещё кому-нибудь на этом свете, — «Любой из смертных есть Орфей в аду: посмотрит он хотя бы раз в году на тень свою, худую Эвридику, и, как Орфей, у мира на виду у входа в ад я бережно кладу из крови сотворённую гвоздику».
Желание оставалось тщетным, и лишь когда благодаря качеству и количеству практики личная сила достигла определённого уровня, люди начали находить меня сами. Таким образом статус поменялся автоматически, и пришлось браться за преподавание йоги, так как выбора в общем не было — я располагал знаниями, в которых кто-то нуждался. Если ты достиг в своей жизни такого положения, когда накопленный на твоём пути личный опыт представляет несомненную ценность для окружающих — путь сообщает тебе об этом сам.
Итак, два обстоятельства способствуют превращению человека в передающего дальше эстафету йогической традиции: потребность поделиться знаниями и силой, которая появляется как один из признаков истинности саморазвития. Ну и ещё, пожалуй, данная, видимо, от рождения способность чувствовать чужую боль прежде своей. Как считает сегодня наука, такая особенность присуща только каждому третьему индивидууму популяции homo sapiens.
Любые личные устремления здесь не при чём. Невозможно захотеть быть учителем йоги и стать таковым по собственному желанию. Повторяю: не ты выбираешь путь — он избирает тебя, это нечто вроде шаманской болезни, противиться требованиям которой невозможно, иначе наступает распад. В своей работе «Зияющие высоты» Александр Зиновьев заметил, что когда человек добился настоящего результата, он должен оставлять созданную дорогу позади себя, для других, нести её с собой не получается, можно надорвать душу.
Мастер йоги не обязательно отличается феноменальностью личных достижений по данному предмету, но тем, что он способен объяснить другим, как достичь того же и пойти дальше, к возможным пределам — когда для этого есть потенциал. Феноменальность мастера заключена в исчерпывающем понимании предмета, хорошем владении им, а кроме того он располагает ресурсами для передачи технологии другим, именно на это, а не на достижение предельных собственных результатов тратится в основном его личная сила.
Мастер всегда даёт человеку, пришедшему в йогу, возможность разрешения прежде всего проблем со здоровьем — с помощью практики, — а также объясняет, что это может дать в дальнейшем. Он именно тот человек, который знает законы в своём виде деятельности, способен растолковать их простыми словами почти любому, а также продемонстрировать на элементарных примерах, что именно и как нужно делать.
Известно, что далеко не каждый чемпион способен стать тренером, но среди тренеров есть свои чемпионы, которые помогли достичь выдающихся результатов множеству других людей, не будучи феноменами сами. Способность научить другого – редкий талант, особенно когда идёт речь о таком непростом виде искусства как йога. Если ученики достигают большего, нежели учитель, то он настоящий специалист своего дела. Зачастую тот, кто постигает сущность, не имеет времени для личного достижения высот , оно расходуется на процесс приобретения, осознания и передачи знаний.
В то же время предрасположенные по физическим данным либо просто феноменальные люди достигают в манипулировании телом, которое выдаётся за йогу, незаурядных результатов, что на корню подкупает дилетантов, — например сложностью выполняемых поз либо движений, — но при этом не понимают, как у них это получилось и не в состоянии кого-либо научить своему умению. Отсюда мы и видим сегодня, что при возникновении таких школ «йоги», в основе которых лежит уникальность их создателей, на самом деле получаются чисто цирковые варианты физического развития, в рамках которых могут лишь отбираться последователи с аналогичными природными данными.
Мастер йоги имеет право быть профессионалом, потому что для него величина времени жизни, посвящаемого личной практике, должна быть достаточно велика. Для обывателя подобные затраты на йогу неприемлемы, можно упустить слишком многое в повседневности, подобно тому, как это случается с воспитанниками суворовских училищ — недаром они называют между собою значок родной альма-матер «орденом потерянного детства». Великий мастер кунг-фу и киноактер Джеки Чан прямо говорит в своей биографии, что впечатления и навыки, недополученные в юности из-за громадных объёмов тренировки в школе китайской оперы, в зрелом возрасте он так и не смог приобрести ни за какие деньги. С другой стороны, ненужность избыточных усилий отлично показали японцы в пословице о священной горе, подняться на которую хотя бы раз в жизни — долг каждого из них: «Кто не был на Фудзи ни разу — тот дурак, кто поднимался туда дважды — тот дважды дурак.»
