Виктор Бойко - Йога. Искусство коммуникации
«Сшивая» расколотую психику современного человека в одно целое посредством ювелирной работы в Раджа-йоге, человек связывает воедино прошлое (представленное сетью слабых взаимодействий), настоящее — поле сильных взаимодействий и будущее, которое наступит не в виде апокалиптического итога поступков, искажённых неведением сознаний-одиночек, но как результат согласованной стратегии их целостной психики, её совершенной двойной коммуникации и потому — безусловно духовной «окраски» всех поступков в этом мире.
Бессознательное всегда пыталось наладить контакт с сознанием, и, как правило, не было правильно понятым. Сны, галлюцинации, интуиция, опережающее восприятие (перцептуальная защита), внутренний голос и другие феномены — всё это было и есть, но сознание современного человека в условиях сегодняшнего информационного давления полностью втянуто в сильные наружные взаимодействия, внутреннему же не обучено, поэтому сумма ошибок поведения рода «хомо сапиенс» на земле непрерывно растёт, как и величина их издержек.
Итак, через сеть слабых взаимодействий спонтанно реализуются неведомые человеку виды коммуникации. А между тем они древнее и, следовательно, эффективнее аналогичных средств, созданных человеком, и один только момент осложняет дело — это вопрос доступности к этим средствам, который может быть решён, пожалуй, только через психотехнологию двадцать первого века, которую предоставляет нам йога.
По сути дела мистические техники всех времён и народов есть не что иное, как неумелая игра с бессознательным средствами обратной связи, а мистические прорывы в суть вещей — уникальные позитивные флуктуации (отклонения от средних значений нормы), негативные же представлены контингентом психоневрологических клиник.
Технология Иисусовой молитвы замыкает канал обратной коммуникации сам на себя, накладывая такие ограничения на процесс, в результате которых возникает стационарное зеркальное отражение образа веры. Нечто подобное автору довелось наблюдать во время службы в армии, при работе на сложных системах двусторонней буквопечатающей радиосвязи. При неясных причинах, принимая на свои приёмники сигнал с передатчика корреспондента и отправляя ему встречную информацию, мы вдруг получали на свою аппаратуру вместо его собственной работы обрывки нашей же, нацеленной на него, причём в отчасти искажённом виде. Это явление носило почему-то название «шлейф» и в перекрёстном радиообмене являлось загадкой.
Кое-где Хоружий высказывает мысли типа «...Нетварная божественная энергия — не более чем энергия бессознательного» (с.132), но дальнейших выводов не следует.
Когда сознание качественно интегрировано в психику, бессознательная её часть тем либо иным способом «перебрасывает» ему — при необходимости — ту информацию, которая важна для него, но поступила по другой «епархии». Сознание же в свою очередь воспринимает сведения из внутреннего источника без сопротивления и искажений, таким образом становясь корреспондентом сети, гораздо более насущной, чем Интернет.
Замыкание сознания на внутренний мир тела и самого себя, полная его оторванность от внешнего мира — это болезнь, называемая аутизмом. Но почему тогда считается нормой полное аналогичное отключение от внутреннего космоса, являющегося основой личности? Сны, редкие моменты интуитивного понимания, непонятные, но удивительные события — всё это спонтанные прорывы громадного внутреннего мира в сознание, за этим не просматривается сколько-нибудь осознанного человеческого поведения с его логикой и систематичностью подхода. Юнг одним из первых отметил, что полная утрата сознанием осмысленной коммуникации с бессознательным — основная проблема нашего времени, порождающая цепную реакцию негативных следствий, о масштабах которой мы даже не подозреваем.
Любая разновидность религиозного мистицизма с его «духовными прозрениями» есть не что иное, как контакт сознания подвижника со своими собственными мифическими представлениями о Едином, желанием проявления которого в виде Божественной благодати сознание настолько перегружает психику в процессе «умного делания», что последняя возвращает аскету его же собственные представления о Божественном по полной программе ожиданий.
«Слишком часто, говоря о «норме», мы имеем в виду следование традициям и конвенциональное (договорное; например, все знают, что подразумевается под ложкой, но дикарь либо инопланетянин не знает этого, потому понятие «ложка» будет для него лишено общепризнанного смысла, о котором люди договорились — В.Б.) поведение. Мы знаем, что религия испокон века признавала некоторые традиции священными, наполняла их высшим, божественным смыслом. Это не что иное, как одна из разновидностей... подмены понятия нормы. Многие люди склонны видеть в священных писаниях указание на предписанное поведение, этакий свод этических норм» (А. Маслоу, «Мотивация и личность», с.349).
В то время как личность технологически обусловленного склада сознания вообще отрезана, как правило, от внутреннего пространства собственной психики, каждая Церковь предлагает способы коллективного общения с Высшим — под своим руководством — с её религиозной версией Единого, которую как раз и подтверждает деятельность мистиков, «возогревающих» в себе виртуальный образ именно этого догмата веры.
Если психика личности сбалансирована, то внутренняя реальность (сеть слабых взаимодействий) через неискаженное омрачённостью функционирование человека во внешнем мире упорядочивает и сеть его внешних взаимодействий. Таким образом часть «интересов» психической структуры субъекта, учитывающая факт его единства со всей живой материей, приводит к неосознанной перестройке внешних его поступков в русло экологичности, налагает на них ограничения. Если подобная трансформация охватит большую часть человечества, то поведение цивилизации перестанет быть самоубийственным.
Возвращаясь к технологии Умного делания, затронем теперь её аспект, именуемый борьбой со страстями. В противоположность аскетике йога уклоняется от всякой борьбы, являющейся фактором сохранения типовой напряжённости сознания или даже её увеличения. Глубокая релаксация в асанах и медитативных практиках постепенно создаёт такое положение вещей, когда в получаемом состоянии сознания эмоции тормозятся и не возникают, для них исчезает ресурс. Простое внимание безэмоционально, в противном случае адепт йоги никогда не сумеет вывести в сознание и дезинтегрировать «горячий» материал вытесненного слоя психики, не говоря уже о дальнейшем развитии.
Подобное состояние эмоциональной нейтральности было известно и Отцам церкви, но достигалось лишь в форме истощения, как результат изнурительной внутренней схватки требований догмата с естественными желаниями и наклонностями, то есть крайне неэкономичным способом. Отцы характеризовали это состояние как память о страстях, которые уже «не включаются», и назвали его «животворящей мёртвостью».
Что касается представлений современного христианства об угодном Богу поведении верующих, то борьба с низменными страстями приветствуется по-прежнему. М.К. Мамардашвили заметил по этому поводу, что вопреки распространённым представлениям нет никакой борьбы в человеке между «высшим» и «низшим», поскольку он в своих проявлениях целостен. Есть борьба со своими представлениями о низшем и высшем, к которой приводит слепое следование предписанной морали, и борьба эта бессмысленна, потому что бороться на самом деле надо с незнанием и собственной глупостью.
Исаак Сирин описывает три степени ведения (познания) в Умном делании. Низшая: «Познание противно вере» (совпадает по смыслу с высказыванием дона Хуана Матуса: «Учение вначале всегда оказывается не тем, что от него ожидаешь»).
Средняя: «В бесстрастии вера поглощает ведение, и рождает оное снова» — сравним с описанием в буддизме Дзэн: «Когда я не знал Дзэн, горы были горами, реки были реками; когда я начал узнавать — горы перестали быть горами, а реки — реками; когда я узнал Дзэн — всё стало как прежде, но другим стал я».
Высшая: «Ведение сопрягается с верою, делается с ней одно, возгорается духом...» Такое ведение «Может воспарять в область бесплотных, касаться глубин неосязаемого моря, представляя в уме Божественные действия в естествах существ...» (с.128).
Итак, святитель выразился исчерпывающе: вера поглощает прежнее знание и рождает новое, сознание получает от Бога (на самом деле — от собственного бессознательного) удовлетворительный ответ, подтверждение ожидаемого — всеобъемлющее переживание благодати. И усомниться в истинности этого переживания нельзя, поскольку это есть доподлинное психосоматическое событие, притом из ряда вон выходящее, с необычайными сопутствующими эффектами.
