Сергей Обложко - Три шага к стройности
И не раз эта цель уже помогала вам справиться с соблазнами за столом. Этот торт вкусный — но ваш сексуальный образ гораздо вкусней. И эта цель — больше чем торт. Но она еще где-то там.
В будущем, которое еще должно наступить. А сегодня у вас гости — и вам надо приготовить ужин и помыть полы. И это меньше, чем цель, но гостей же надо кормить. И потом, они придут уже через три часа. А продолжить худеть можно будет, когда они уйдут. И это не прекращение снижения веса — эта небольшая остановка на несколько часов.
А что значит это время по сравнению с месяцами или даже годами?
Но потом надо убрать со стола и помыть посуду. И это тоже мелочь. А потом уже нет сил сделать что-то для себя. Но это не беда — «завтра начну заниматься собой с самого утра». А завтра происходит что-то, что тоже меньше, чем ваша цель, но оно важней. Сделать отчет, потому что завтра последний день, отвести ребенка к врачу — нужна прививка в детский сад, собрать мужа в командировку — он вечером уезжает на целую неделю.
И в глобальном смысле — стройность выигрывает… Она проигрывает в мелочах. Стройность выигрывает вообще, в будущем, но проигрывает сейчас.
Для того чтобы понять, почему так происходит, и главное, что с этим делать, мы расскажем волшебную сказку. Она действительно волшебная. И давайте сразу договоримся: она не про вас. Может быть, она про то, как маленькая Липочка становится тетей Липой. Это сказка про совершенно обычную женщину, которая, как и многие, хотела счастья, хотела как лучше… И что из этого вышло.
У нее было непростое детство, она многое пережила, и еще тогда, еще в детстве, она пообещала себе: «Я сделаю все для того, чтобы быть счастливой!» И все было бы хорошо, но она выросла и решила выйти замуж. А за кого женщина выходит замуж? Нет, не за мужчину. За мужчину и дура выйдет. Женщина выходит замуж за принца.
И обязательно на белом коне.
И вот однажды… В ее идеальном доме ее идеальный муж в идеальную стену забивает идеальный гвоздь. Но ей-то снизу видно, что делает он это не идеально. Ну, то есть криво забивает. Она ему говорит, как правильно забивать, а он ей, попадая по пальцу молотком, — куда она должна пойти со своими советами… Они общаются какое-то время. Чем все заканчивается? В итоге она забивает гвоздь сама. Конечно, если она мудрая женщина, она не будет это делать прямо при нем. Она подождет, пока он уйдет. И идеально забьет гвоздь… Ну или пригласит кого-нибудь, кто в этом профессионал.
И гардина на кухне падает. Ему же на голову… Она ему раз сказала, два… Он прислюнит и побежал. Ему некогда — он все время на работе. В итоге она лезет и все делает сама. В конце концов, не так уж это и сложно.
А теперь вопрос к женщинам: кто из вас знает, где дома лежит дрель?
А вот еще… Она отправляет его в магазин. Она уже хитрая, она знает, что нельзя просто вот так на словах ему сказать, что купить, — получится, как будто он и не ходил. Она пишет список.
А сейчас XXI ведь век — в магазинах ходят радиоуправляемые мужчины. Им прямо в мозг сигналы подаются (гарнитура называется). Блуждают по залу с бессмысленным, стеклянным взглядом, как роботы. Прямо видно, что ими управляют по радио. Но даже так и то: она говорит ему купить синюю коробочку — он купит не ту, или просроченную, или задорого. Элементарной инициативы не проявит. Иногда у нее появляется мысль, что он специально так делает, чтобы она его больше в магазин не посылала. Проще самой все купить — и быстро, и недорого, и самое лучшее.
Но мужчина все-таки не какой-нибудь там идиот. Он когда-то все же был принц. И вот сидит он на диване, смотрит — его жена перед ним туда-сюда, туда-сюда мельтешит. А то еще встанет перед телевизором, весь футбол заслонит.
И где-то в глубине души у него вдруг что-то зашевелилось: «Как бы ее, бедную, разгрузить, ишь, как забегалась, вся растрепанная…» Думает, что бы такого сделать по дому, чтобы не побили. Смотрит налево, смотрит направо, снова налево, тоскливо так… Вдруг видит — носки «стоят»…
Вначале ее это раздражало, даже бесило. Носки обнаруживались в самых неожиданных местах, как грибы после дождя. Она делала замечания, сердилась, но все было бесполезно. И как-то она пожаловалась подруге, а та ей и посоветовала: «Да все они, мужики, одинаковые, ты относись к этому проще — представь, что это „черные розы“ любви!» И потом в одной книге по психологии она прочла удивительно мудрую мысль: «Если ты не можешь изменить ситуацию, измени свое отношение к ней. Или прими как есть». И она смирилась, сдалась. А еще в разгаре очередной ссоры он ей заявил: «Они же тебя раздражают — ты и убирай». Она подумала: «Ну и действительно, зачем нервы тратить — проще самой убрать и не мучиться».
И тут он вдруг вспомнил, что несколько лет назад она говорила, что ей не нравится повсюду натыкаться на носки. Она никак не хотела понять, что мужчины и женщины по-разному устроены. Что для женщин почему-то нормальное место для носков — это шкаф или стирка. Глупость несусветная. Для мужчин носки, как боевой конь, — должны стоять в удобном месте. А вдруг война? Пока до шкафа, пока до стирки… Немец уже под Москвой!
И он радостный, с чувством собственного достоинства несет их в стирку. Участвует в домашнем хозяйстве! И уже было бросает в машинку. Но тут женщина, как в боевике, кидается на перехват и успевает в последний момент: «Ты что? Там же белое!!!» Или произносит еще более странную фразу: «Это — другая стирка». Надо прямо сказать, мужчинам это вообще непонятно, как стирка может быть другой. «Уйди отсюда, чтоб я тебя не видела! Настираешь мне здесь…» И он уйдет.
Она понимает, что нельзя вот так за ним все время стирать — он совсем на шею сядет… И пару раз она давала ему возможность стирать самостоятельно. Чем все заканчивается? Правильно, он ходит в розовом и сером. И ему все равно. Он не понимает, что прежде всего он ее этим позорит. Что другие женщины не дремлют, они видят: если мужчина в розовом и сером, значит, не прикормлен.
Проще самой постирать. Тем более что ведь не в девятнадцатом веке живем — на прорубь ходить не надо. На прошлый день рождения он подарил ей прекрасную стиральную машину с кнопочками.
И что теперь там этой стирки — собрала вещи по всей квартире, рассортировала, загрузила в машинку, засыпала порошки и залила жидкости, включила, проследила, когда закончилась стирка, развесила, дождалась, когда высохло, спарила носки, погладила, разложила по полочкам. Делов-то!
И вот так иногда, разогнется она, вытрет пот со лба тыльной стороной ладони, кинет взор вокруг… А в доме красота! Все в доме идеально, все на своих местах! Борщ на кухне, собака на коврике, дети за уроками, муж на диване. А если он, не дай бог, пытается с него слезть, она его пылесосом по ногам! Место! Не порти картинку!
А дети — балбесы. Они хорошие… но балбесы. Тупейшую задачу иногда ребенок решить не может. Идет к маме. Та вся в делах мечется: «Это же математика! Идите, у вас отец есть, пусть он в задачах разбирается…» А у отца футбол, ответственная встреча. Будет он разбираться? Нет. Он по-быстрому решит задачу: «Переписывай, что тут думать!» В итоге папа делает математику, мама делает… рисование. Это какого же труда стоит нарисовать картинку так, чтобы учительница рисования не расколола. Они ведь там тоже хитрые: чуть что, маме — пять, Васе — два.
А еще сочинения и контурные карты… И ей ведь даже интересно. Потому что, когда она сама была школьницей, вместо нее училась ее мама. Она зачитывается учебником истории. Надо же, какой он, Египет, не только «все включено» — столько всего интересного!
И вот так поздно вечером она дорисовывает контурные карты, собирает портфель… И тут вдруг будильник! Муж пораньше решил встать — ему без пробок проскочить надо. Она собирает мужа, потом встают дети — она собирает их, а потом и самой время на работу. Счастье…
Она, конечно, понимает, что нельзя вот так все время за ребенка уроки делать. И пару раз она давала ему возможность учиться самостоятельно. Чем все заканчивается? Правильно — он скатывается. Дрогнуло материнское сердце, взялась она за учебу. В итоге и ребенок отличник, и ей не приходится краснеть на родительских собраниях. Наоборот, ее даже в пример другим мамам ставят.
А еще у нее много подруг. Все знают — она всегда выручит, всегда придет на помощь. Ночь-полночь звонят, жалуются на жизнь тяжелую. Часто она слышит: «Ты такая хорошая подруга, с тобой поговоришь — и всегда как-то легче становится». Только вот ей самой после этих разговоров жить не хочется. Зато человеку помогла! Даже на улице.
Она идет в потоке людей. Вдруг приезжий… Мечется — потерялся. Взглядом обводит всех — кого бы спросить, как пройти? Взгляд всегда на ней останавливается. А она ведь спешила. Но она не может просто пройти мимо, она объясняет, как ему добраться, — тот не понимает. Она берет его чемоданы и идет — показывает дорогу. Не может она бросить человека в беде.
