Андрей Курпатов - Средство от бессонницы
Беда наша в том, что нам кажется возможным вернуться в прошлое и изменить его. Недовольные результатами того или иного дела, тех или иных своих действий, мы предпринимаем бездну усилий с тем, чтобы переделать их хотя бы внутри своей головы, но изменить обстоятельства прошлого невозможно. Не желающие принять данность свершившегося факта, мы предпринимаем эти бессмысленные попытки одну за одной. И до тех пор пока мы не признаем: дело сделано, сделанного не воротишь, как бы нам того ни хотелось, ожидать благословенного сна не приходится.
Впрочем, еще хуже тех дел, которые мы делали, те дела, которые нам предстоит делать… О, вот уж поистине непочатый край для размышлений — думаний и передуманий. Как поступить? Какое решение принять? На чем сосредоточить главные силы? А не запустим ли мы здесь? А не пропустим ли мы там? А что скажут? А что подумают? А что сделают те, другие? А справимся ли, а сможем ли? Вот те вопросы, которые способны лишить сна всякого — здорового и больного. Беда наша в том, что мы постоянно пытаемся забежать в будущее, и иногда нам даже кажется, что мы знаем каким оно, это будущее, будет. А потому пытаемся продумать то, что мы будем делать, когда произойдет то, что, как нам кажется, должно произойти. Разумеется, толку от подобных прожектов нет никакого, а результат всегда один — возникновение напряжения и чувства тревоги, чувства, с которыми, как ни старайся, уснуть невозможно.
Когда мы начинаем думать о своем прошлом или о своем будущем, мы теряем чувство опоры. Поскольку прошлого уже нет, а будущего еще нет, то мы и пребываем нигде. А для нашей психики подобное "подвешенное состояние" смерти подобно. Она досталась нам от животных (и мы провели в ней лишь косметический ремонт), а животные существа — существа конкретные. Любое животное, как, впрочем, и любой ребенок младенческого возраста, находится там, где он находится, реагируя непосредственно на те внешние стимулы, которые оказываются в поле его восприятия. Но, как мы с вами уже знаем, человек — это существо, которое способно увлекаться не только реальными внешними стимулами, но и в полную меру реагировать на виртуальные "внутренние образы". Причем наша психика зачастую не в силах отделить одно от другого.
Тревога — это напряжение между сейчас и потом.
Фредерик ПерлзИ вот, находясь в постели, вы подумали о своей работе, а для психики это все равно как если бы вы оказались на работе. Что ж, у нее возникают в этом случае естественные проблемы: ей кажется, что вы на работе, но она не может ничего на ней, на этой работе, сделать. Это, разумеется, вызывает в ней чувство тревоги: "Что случилось? Почему я ничего не могу поделать?! Что со мной?!! А если так? А если этак?!". Иногда в состоянии дремоты вы даже пытаетесь сделать настоящий «шаг» в пустоту или «передвинуть» какой-нибудь «предмет». Ваша психика полагает, что вы находитесь не в постели, а в каком-то другом месте, "внутренние образы" которого осаждают сейчас засыпающее сознание. Вот почему для нормализации процесса засыпания нужно сначала "закончить все свои дела", а потом оказаться в настоящем моменте, т. е. "вернуться в постель".
Упражнение: "ЗАВЕРШЕНИЕ ДЕЛ"Итак, первая наша задача — это "закончить все свои дела", чтобы они не выдергивали нас из настоящего момента и дали уснуть. Глупо фактически находиться в постели, а психологически болтаться между «вчера» и «завтра». Но почему такая "игра со временем" вообще оказывается возможной? Ведь ни прошлого, ни будущего уже нет! А все дело, как оказывается, в особенностях нашей памяти. Часть этих особенностей мы уже разбирали в других книжках, здесь же речь пойдет о механизме, до которого у нас, что называется, еще руки не доходили.
Будущее — это нечто, к чему каждый приближается со скоростью шестьдесят минут в час, желает он того или нет.
Клайв Стэплз ЛьюисОткрыл и исследовал этот механизм памяти величайший психолог Курт Левин. Человек он был незаурядный и необыкновенно интересный, причем даже его занятия со студентами-психологами отличались этими качествами в полной мере. В качестве иллюстрации открытого им феномена памяти Левин проводил для своих учеников такой эксперимент. Вместе с ними он шел в ресторан, там они усаживались за стол и что-то себе заказывали.
В какой-то момент Левин подзывал к себе официанта и спрашивал его: "Милейший, а вы не скажете нам, что заказала вот та только что пришедшая пара?". Официант любезно перечислял все блюда, заказ на которые он только что принял. После этого Левин просил его ответить: "А что заказывала вот эта пара, которая уже расплатилась с вами и собирается уходить?". При ответе на этот вопрос любой из инспектируемых таким образом официантов терялся, пытаясь перечислить блюда, заказанные этой, второй, парой, но неизбежно путался, сбивался, а то и вовсе не мог найтись с ответом.
Теперь Левин поворачивался к своим студентам и как ни в чем не бывало задавал им следующий вопрос: "Рассудите сами. Только что мы спросили официанта о двух принятых им заказах. Один из них — заказ уже уходящей пары, и это, очевидно, потребовало от него наибольших усилий: он принимал этот заказ, давал указания шеф-повару, приносил соответствующие блюда, обслуживал клиентов во время их ужина, убирал тарелки, потом рассчитывался с ними и т. п. Второй заказ, который он принял несколько минут назад, напротив, занял у него меньшее количество времени и сил: он только выслушал своих клиентов, но еще даже не успел поговорить с шеф-поваром. Почему же первый заказ он помнит хуже, чем второй?"
За столом воцарялась полная тишина. Действительно, это казалось странным (тем более что в психологической науке в то время господствовала теория, которая предполагала иные теоретические результаты подобного эксперимента). Почему официант с идеальной точностью помнил о заказе, который еще даже не успел осуществить, но при этом не мог сказать, что он приносил за соседний столик? Ответ заключался в открытии, сделанном Куртом Левином: мы хорошо помним те события, которые еще не завершились, но быстро забываем о том, что уже произошло.
Хороший прожитый день дает спокойный здоровый сон.
Леонардо да ВинчиГрубо говоря, официанту нет нужды помнить о заказе своих клиентов после того, как они расплатились. Напротив, новый заказ, хотя он еще только сделан, памятен ему куда сильнее. И если сейчас по каким-то форс-мажорным обстоятельствам ему придется покинуть свое рабочее место, то велика вероятность, что этой ночью, в момент своего отхода ко сну, он вспомнит о тех рябчиках и ананасах, которые были заказаны этой, последней парой, чье обслуживание им так и не было доведено до конца. Иными словами, речь идет о высокой степени возбуждения тех центров нашего мозга, которые отвечают за «обслуживание» незавершенных нами ситуаций.
Именно такие "незавершенные ситуации", ситуации, так и не доведенные нами до своего логического конца, часто являются краеугольным камнем различных неврозов. Как известно, нет ничего хуже неопределенности, когда вы не знаете, одобрят ваш поступок или осудят, уволят вас с работы или не уволят, будете вы разводиться или не будете, заболеете вы или нет, умрете или останетесь жить. Парадоксально, но нашей психике было бы легче, если бы мы точно знали, что нас не одобрят или уволят, что наш развод состоялся, что мы заболели и даже, прошу прощения за эту шутку, умерли. Неопределенность хуже, чем доподлинно известный плачевный результат наших решений и поступков.
Вот почему пословица "Не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня" имеет непреходящее значение. Конечно, не стоит понимать ее слишком буквально, речь не идет здесь о том, что мы должны завершить к ночи все свои дела и проекты, что они должны быть завершены полностью или что любое новое дело можно начинать лишь после семи часов утра. Отнюдь. Однако мы должны помнить: если мы не желаем перевозбуждать свой мозг на ночь глядя (а это важно, если нам небезразлично качество нашего с вами сна), то нам следует четко определить то количество дел, которые должны быть завершены сегодня.
Я полагаю, что все мы фрагментированы. Мы разделены. Мы расколоты на много частей…
Фредерик ПерлзЕсли вы понимаете, что сможете сделать сегодня только одну пятую запланированного вами дела, то вы должны определить эту одну пятую не как его часть, а как "самостоятельное дело". Этот промежуточный этап должен восприниматься вами в определенном смысле как конечный. Условно говоря, если вы вяжете свитер (не знаю, многие ли этим еще занимаются, но все равно), то вы должны думать так: "Сегодня мое дело — это связать рукав. Одного рукава на сегодня вполне достаточно. Это моя дневная норма — один рукав. Все остальное — потом, а сейчас — только рукав". Не бойтесь переборщить с такой «определенностью», она дорогого стоит.
