Виктор Бойко - Йога. Искусство коммуникации
Поэтому Айенгар выражался, как помнится, кратко: «Подлинная йога — это ослиная работа, но результат — великолепный!»
«У Бога нет отпусков, он не помилует тебя от становления. Ты захотел быть? Бытие — это Бог» (Экзюпери, «Цитадель», с.104).
Слова о духовности могут быть очень правильными и красивыми, но, к сожалению, в этой жизни осуществится лишь то, что мы делаем, а не то, что говорим. Пища, в том числе и духовная, необходима, но когда её слишком много, она гораздо опасней духовного голода, особенно когда некачественна.
Любая проблема может быть представлена по меньшей мере с двух противоположных точек зрения. Более того, её необходимо рассматривать со всех возможных сторон. Поэтому я всё время переформулирую определения, что не должно смущать читателя — один отчётливей видит проблему под этим углом, другой — под иным. Ведь слова о жизни, например, далеко не равны тому, о чём в них говорится. Рассуждая о таком ускользающем предмете как духовность и многих связанных с ней вещах, надо помнить, что если остаётся только один путь, одна идея, и кто-то называет её самой лучшей и единственно правильной — этот человек лжец, дурак или сумасшедший, иного не дано.
Существуют некоторые опасности, сопряжённые с йогой, в том числе и касательно духовности. Часто случается так, что когда новичок начинает успешнее других выполнять асаны, у него тут же появляется иллюзия собственной исключительности, распространяющаяся на многие, не связанные с йогой области.
В связи с этим встречается два типа людей, которым йога в целом противопоказана, как и они — ей, что почти одно и то же. Первый тип — это люди по виду и сущности странные. Главным их признаком является ярко выраженная посредственность во всём, которая непостижимым образом соединена с фанатизмом и высоким уровнем притязаний. Эти субъекты откровенно рвутся в йогу и, как правило, в «учителя», причём любой ценой. Подобный статус придаёт им недостающий в обыденности авторитет, особенно среди людей интересующихся йогой, он как бы скрашивает повседневную убогость тела и образа мышления этих субъектов, скудность их интеллектуального багажа.
Как не парадоксально, именно такие люди зачастую с головой уходят в йогу, превращая её в главное средство социальной адаптации, которая по разным причинам оказалась непосильной, и как личности они не состоялись. Фанатично погружаясь в практику, эти субъекты используют йогу как тапас, самоистязание даёт им возможность подчинять слабовольных, недалёких и ограниченных и до какой-то степени водить за нос даже, казалось бы, весьма неглупых людей.
Собственные болезненные проблемы они всегда преподносят миру в обёртке присвоенной духовности, которая якобы есть непременное следствие беззаветной практики, что нередко усиливает впечатление в сочетании с тщательно подчёркнутым бескорыстием. Эти люди по сути своей никто, абсолютно типовые и безликие элементы социума, но в виде компенсации за душевное и физическое убожество им нужна власть. Подобные человеческие полуфабрикаты метят только в «учителя» и на что-то иное не согласны. Они не понимают и никогда не поймут сути и смысла йоги, да им это и не нужно, их действиями руководит сильнейшая тяга к самоутверждению. И часто бывает так: чем более мелок и ничтожен такой человек, тем эта тяга сильнее, тем ревностнее он блюдёт принадлежность к статусу хоть какого-то, но наставника. Причастность к сфере йоги дополняет в глазах окружающих имидж подобных типов, абсолютно несостоятельных в повседневности, до нормального воспринимаемого окружающими уровня, по крайней мере, аналогичного «полнометражному» облику рядовых людей, но нередко подобным «учителям» становится мало и этого. Когда-то о подобной категории людей сказал Алексей Пешков: «Что есть монах? Это человек, который прячет от людей мерзость свою, боясь силы её».
Иногда эти субъекты становятся руководителями сект — если хватает ума. Они рвутся не только в йогу, их достаточно в любых религиях и вообще в эзотерике, где можно великолепно прятать во мгле «духовности» своё убожество и подлинные намерения.
Встречается и другая категория апологетов йоги, несравненно более опасная для окружающих в силу интеллектуальной утончённости и полного отсутствия какой-либо моральной ориентации. При высоком уровне эгоцентризма некоторые из подобных типов также выбирают йогу как поле самоутверждения, и если хотя бы двое из них находят друг друга, то для окружающих может возникнуть прямая угроза.
Дело в том, что двое или трое единомышленников — это уже элита, а затем события приобретают типовое развитие, что наблюдается, например при прорастании ядовитых семян «Живой этики». Не найдя равных по «пониманию» или считая, что таковых больше нет, активное ядро «призванных» начинает набирать рекрутов и сочувствующих. Последние, явно не разбираясь в доктрине, но зачарованные водопадами «духовности» или телесным трюкачеством (ранее уже упоминалось о той категории людей, которые высокий уровень сложности выполняемых асан считают признаком постижения йоги вообще, не смущаясь мыслью, что великие её учителя на каком-то этапе попросту оставляли позы йоги как полностью исчерпавший себя элемент развития), создают круг сочувствующих и приверженцев.
Таким образом складывается структура, которая затем при желании может быть более или менее гибко формализованной, что и можно видеть на примерах распространения «Агни-йоги», «Белого братства», «Академии йоги», новосибирской «школы сат-чит-ананда» и многих других. Складываются внутренний и внешний круги организации, задача которой всегда одна: расширяться и приносить властную и материальную выгоду узкому кругу лиц стоящих во главе. Всё сводится до голой иерархии, так самозабвенно воспетой и «духовно» обоснованной Рерихами. А уже далее мы видим привычное деление на «духовно продвинутых» и «задвинутых», на высших и низших, «своих» и чужих. Затем на свет появляется какой-нибудь очередной теоретический опус, где с придыханием расписано «самое истинное» — сплошные заглавные буквы, восклицательные знаки и многозначительные намеки. На этой стадии реальная деятельность кроме конкретного делания денег переходит в плоскость идейной борьбы за утверждение новой школы. Не правда ли, до боли знакомая картинка из политической истории двадцатого века?
Четыреста лет назад Сюй Сюэмо писал: «Если вы встретите человека, который смотрит в одну точку, значит, он повредился в уме. Если вы встретите человека, одержимого одной идеей, значит, он способен на подлость».
Духовность — это не то, что может быть априори принадлежать кому-то благодаря его исключительным личным качествам и роздано другим как подарок или милостыня. Как известно, к свету можно прийти только из собственной темноты с помощью интенсивного труда мысли (в йоге — ещё и тела), а не принятием на веру откровений со стороны, пусть им тысячи лет.
В своей работе «О духе, душе и теле» Святой исповедник, архиепископ Симферопольский и Крымский Лука Войно-Янсецкий высказал предположение, что в мире кроме известных нам форм существует и энергия духовная, и она есть специфическое отличие человека от всего остального.
Может быть, дух — это электроволновой фантом солитонного происхождения, который (согласно Александру Левченко из Московского квантового института) «живёт» как раз сорок дней после смерти?
Как бы то ни было, духовность, как и любые нравственные стороны жизни, не может заключаться в механическом исполнении обрядов какой угодно религии и тем более быть их результатом.
Йога, которой я посвятил большую часть своей жизни (и теперь пытаюсь передать этот опыт интересующимся), вовсе не претендует на непременное «приобретение» духовности вследствие практики асан, пранаям, самьямы, если она и проявляется в каком-либо человеке, то видимых причин этому не найти. Единственное, что может быть как-то установлено — и то с большой натяжкой — это некоторые причины её отсутствия. Если удалось качественно проделать определённую работу в йоге, возможно, то, что называют духовностью как-то проявится. Но никакая йога не может быть причиной или поводом для возникновения духовности в большей степени, чем всё остальное, йогой не являющееся!
Ни в коем случае не следует путать духовность с силой, которая почти всегда является следствием грамотной, интенсивной и длительной йогической практики (см. главу «Смысл йоги сегодня»).
Приведу замечательные слова дона Хуана Матуса, которые могут быть полностью отнесены к йоге: «Когда человек начинает учиться, он не имеет никакого представления о препятствиях. Его целеустремлённость неустойчива. Его цель расплывчата и иллюзорна. Он ожидает вознаграждения, которое никогда не получит, потому что ещё не подозревает о предстоящих испытаниях. Постепенно он начинает учиться, сначала понемногу, потом всё успешней. И вскоре он приходит в смятение. То, что он узнает, никогда не совпадает с тем, что он представлял себе, и его охватывает страх. Учение всегда оказывается не тем, что от него ожидают».
