Наталья Степанова - Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 33
Платочек (быль)
Слово «быль» означает то, что когда-то было, а было это в Тульской губернии и очень давно. Люди тогда долго еще передавали из уст в уста эту необычную историю, и поэтому Некрасов записал услышанное в свою тетрадь.
Одного дворового парня управляющий имением отправил по делам своей барыни в соседнюю деревню. И чтобы покрасоваться перед соседом, мол, барыня живет крепко, хорошо, велел ему запрячь коня в новую, только что изготовленную телегу. Ехал парень сперва полем, а потом через лес и заблудился. Кругами ходит, а выхода не найдет. Темнеть стало, а письмо, которое он должен был доставить соседнему барину, все еще было при нем, значит, управляющий его выпорет за то, что он подвел свою барыню. А тут еще конь встал столбом и стоит, ни вперед, ни назад не идет. И так парень, и эдак, а конь стоит, с ноги на ноги переминается и ни шагу вперед. С отчаяния схватил парень плетку и давай бить по бокам коня, и тут конь как взбесился, сорвался с места и понес по лесу. Несется конь, а телегу подбрасывает на валежниках лесных так, что парень чуть не вылетел из телеги. Лежит он, обхватив руками телегу, а конь как угорелый бежит. Наконец он встал, бока ходуном ходят, пена падает наземь, глазами сверкает и мордой трясет. Слез парень с телеги, а все тело от такой тряски ноет, болит, и увидел он, что у телеги нет одного колеса. Тут уж совсем парень испугался и гнева барыни, и того, что без колеса ему никак не выйти из леса, телегу-то на трех колесах как тянуть? Сел парень на землю и зарыдал.
«Чего ревешь?» – услышал он рядом голос. Поднял голову и увидел старика. «Гляди, дедушка, без колеса остался, а наша матушка барыня, дай ей Бог здоровья, и так больно на нас, своих детей, сурова, третьего дня велела Акулину-птичницу до смерти засечь за то, что она не укараулила цыплят – кот барыни их осьм штук задавил!»
Смотрит дед, как юнец размазывает по щекам слезы, и молчит, а помолчав, сказал: «Будет тебе, парнишка, колесо. Тут давеча одна ведьма наказала одного мужика из соседней деревни за то, что он девку испортил, а девка с обидой да за помощью, известно куда, к ихней ведьме, не к барину же идти с такой жалобой, сраму не оберешься. Вот ведьма его и наказала. Ты только вот что, как вернешься в свою деревню, найди урочливую минутку, да и сыми с телеги то колесо, которое я тебе дам. Пусть потом ищут, куда оно делось, главное дело, ты уже будешь ни при чем». С этими словами дед повел за собою бедолагу, и тот увидел прислоненное к ели колесо. Колесо это было не старым и выглядело точь-в-точь как то, что он в лесу потерял. Приделав даденное колесо к телеге, сел парень в нее и поехал той дорогой, что ему указал старик. Колесо же, даденное дедом, он перевязал своим носовым платком, который ему подарила к святому празднику мать. Дед велел колесо пометить, а когда телега тронулась, то он ему вслед прокричал: «Гляди, не забудь колесо меченое с телеги снять!»
Выехав благополучно из леса, парень добрался до соседней деревни и отдал письмо своей барыни управляющему имением. Когда, наконец, он вернулся домой, то так сильно устал, что, попив квасу, сразу упал и уснул, начисто позабыв про треклятое колесо.
Утром его и других мужиков отправили на покос, и он опять не мог подойти к сараю и снять колесо. А когда работяги вернулись с покоса, им рассказали, что произошел странный случай. К телеге, на которой он ездил вчера, был привязан мертвый мужик. Мужика будто опознали, им оказался крепостной из соседней деревни. Барыня, конечно же, это дело уладила, но ее горничная Нюся потом говорила, что барыня никак не могла взять в толк, как и каким образом мог быть привязан к телеге этот мужик, да еще в том месте, где у телеги не было колеса? Управляющий же ее уверил в том, что Анисим, мол, вернулся на исправной телеге и на четырех колесах, а кто сотворил такое, он знать не знает. Все это постепенно улеглось, только парень наш еще долго переживал – вдруг прознают, что на покойнике был его платок, но об этом, к его счастью, никто не думал. Зато местные ведуньи шептались: «Акулина Акинишна, видать, приложила руки. Не иначе ее дело обнаружилось напоказ». Дело-то дело, да и с колеса не отпущенное тело погибло, и на том есть вина не только парня, но и духа лесного Лесовика!
Как колдунья работу дала чертям (быль)
Из письма Николаевой Надежды Александровны: «Уважаемая Наталья Ивановна, вот решила рассказать Вам то, что со мной было много лет назад. Рассказываю Вам чистую правду, да и кто же посмеет Вам соврать. Помню, собрались мы с подругами к одной доке (знахарке), к которой любили наши девчата бегать ворожить. Пошли мы, потому что узнали, что у этой нашей местной колдуньи был день рождения (мать моей подружки работала в сельсовете и обронила это при нас). В общем, купили мы с ней ирисок, а я еще прихватила мамкин новый платок, и пошли на именины. Нас никто не звал, мы сами пошли, надеясь в душе, что за это нам потом погадают. Пришли, дверь в хату открыта, в комнате никого нет, и вдруг с печи прямо в нас летит полено, чуть по плечу не задело, а потом второе. Мы завизжали и выскочили во двор. Глядим, а баба Нюра несет из сарая ведро с картошкой. Мы к ней с поздравлением – мол, с именинами, баба Нюра! Взяла она гостинцы, и вижу я, у нее щеки вспыхнули – приятно ей, что про нее не забыли. Говорит: „Пойдемте, девки, в хату, я вас напою чаем с бубликами, а потом погадаю, ведь вы этого хотели?“
Подружка моя Варя говорит: „Там, в хате у вас, кто-то в нас швырнул дровами, но мы никого не видели“. Знахарка всплеснула руками и говорит: „Ах, они, черти игручие, я им сейчас задам работы!“ И при этих словах вываливает из своих карманов наземь с полведра семечек тыквы, подсолнуха и гороха. Мы вылупили глаза на эту гору, не понимая, как из таких маленьких карманов она смогла достать полведра семечек, да еще и горох! А бабка ногой топнула и командует невидимым чертям: „Пока я чай пью, чтоб все убрали!“ После того как мы попили у нее чай и погадали, во дворе не было уже ни единой горошины, ни единой семечки. Верите или нет, у меня тогда мороз по коже пошел. А когда она нам с Варей гадала, то сказала: „Люди-то идут ко мне, в то время как им плохо, и не спрашивают, легко ли мне за них стоять на коленях. Все чего-то от меня хотят, а вот вы о моем дне рождения вспомнили. Знали бы вы, как сердечку это приятно, за это я вам сейчас скажу все про вашу жизнь“. И она нам действительно тогда сказала, кто из нас за кем выйдет замуж и за кого, сколько у нас будет деток и сколько мы лет проживем. Все ее слова сбылись, а я до сих пор помню, как с печки, на которой не было никого, в меня летели поленья».
Когда зеркало обличает вора
Из рассказа Ивашева Игната Ивановича: «Случилось это в 1939 году. Я и моя сестра-близнец поехали вместе со студентами в колхоз на осенние работы. Распределили нас на постой по избам, девушек с девушками, а парней с парнями. Я оказался в квартирантах у одной старушки, точно не помню, но, кажется, звали ее Пелагея. Бабка оказалась немногословной и не очень-то дружелюбной, да и кому понравится, если в его дом подселят незнакомых людей. Невольно чувствуя перед суровой хозяйкой вину, я после работы в поле старался ей чем-нибудь помочь: рубил дрова, таскал воду и даже подлатал крышу. Так прожили мы в ее доме полмесяца, и за это время хозяйка к нам попривыкла и подобрела. На постое у нее нас было четверо, и она каждый день нас кормила. По своему характеру я всегда был общительным и веселым и много рассказывал хозяйке о своей жизни. По вечерам к нам забегала моя сестра, и наша хозяйка ее тоже угощала: картошкой, свежеиспеченным хлебом, молоком и огурцами. Таня, моя сестра, иногда убиралась в нашей хате, и я чувствовал нежное отношение к нам хозяйки. Однажды сестра прибежала ко мне в слезах. Она рассказала, что соседка по комнате обвинила ее в воровстве, сказав, что Таня украла у нее кошелек. Я утешал сестру, зная, что она не способна на воровство, но факт оставался фактом, и если бы жалоба потерявшей деньги дошла до директора института, то могла быть серьезная неприятность, в любом случае от славы воровки отмыться было бы нелегко, и, понимая это, я очень переживал. Неожиданно вмешалась в наш разговор хозяйка. Она велела нам плотно закрыть ставни, сесть на лавку у стола и молчать. Старуха достала из чулана старое потемневшее зеркало и поставила его на столе. После этого она зажгла три огарыша свечи, и, когда огонь загорелся, она стала водить по зеркалу руками и читать какую-то складную молитву. Из услышанного я почему-то хорошо запомнил слова:
Ты, зеркальце мое, воскресни, воспрянь,
Из загробного мира восстань.
По моему с тобой уговору,
Покажи ты мне, зеркало, вора.
Дальше я не помню слов этой молитвы, а вот первые строчки я запомнил на всю жизнь.
Она читала и снова повторяла молитву, а мы сидели тихо и как завороженные не спускали глаз со старого зеркального стекла. И вдруг зеркало стало светлеть и исходить каким-то свечением, и в нем начало проявляться изображение людей. Было видно, как кто-то открыл чемодан и стал перебирать в нем вещи. В какой-то момент девушка обернулась, и мы узнали нашу сокурсницу Майю, она сунула кошелек себе под подол, в чулок, а затем поспешно удалилась за дверь.
