Савелий Кашницкий - Рецепты долголетия. Жемчужины медицины Востока и Запада
В Версале бродили по дворцовым залам медленно: Валентина вспоминала обстановку. И вдруг остолбенела, увидев лепного путти с длинной золотистой трубой. Наталья Александровна тоже вспомнила лепнину этого кабинета, описанную Валей в ходе сеанса погружения. Подтвердилось, что она здесь не впервые. Таких мест оказалось много. Допустим, старинную лестницу в Лувре Валя помнит не как дворцовую, а как деталь интерьера небольшого особняка. В Москве в ходе историко-архитектурного расследования выяснилось: Лувр был перестроен из небольшого охотничьего домика, но понравившуюся лестницу архитектор дворца сохранил.
Подобных историй у Деминой великое множество. Она собрала часть из них в своей книге, посвященной мысленным путешествиям в прошлые жизни. Больше всего таких историй рассказывают маленькие дети, им для путешествий в прошлое даже не требуется Вергилий. У многих детей память о предыдущих воплощениях ясная, сидящая в коре головного мозга. Но взрослые запрещают малышам «болтать глупости», и взрослеющие дети постепенно понимают, что подобные воспоминания не одобряются в этом рациональном мире. Поставив в сознании блок на память прошлых жизней, большинство из нас переводит ее из оперативного хранения в коре в глубокое, труднодоступное «фондохранилище» подкорки.
Но у некоторых, вероятно, не забитых в детстве детей, такая память сохраняется. В редчайших случаях помнятся даже языки, на которых проходило общение в прошедших жизнях.
Так, в практике голотропной терапии (лечения путем погружения в прошлое с помощью специальных дыхательных упражнений) известен случай, когда девочка свободно заговорила на одном из дальневосточных языков. Выйдя из трансового состояния, она стала подробно рассказывать о Китае и своей необъяснимой любви к этой стране. Оказывается, в 5–6 лет она умоляла родителей обучить ее китайскому языку. Они отмахнулись от детской блажи. Но учиться и не пришлось: подсознание и так хранит совершенное владение этим языком.
Вспомни себя взрослым, малыш
«Я понял, что могу использовать свои новые возможности, полученные в астральном мире: мгновенно перемещаться в любое место планеты и при этом быть невидимым для живых. Первым делом я стал посещать футбольные матчи. Каково же было мое удивление, когда я увидел не меньше сотни существ, которые, как и я, даже после смерти остались ярыми болельщиками. Мы даже вместе путешествовали по разным городам…»
Приведенная «цитата» не имеет отношения к истории психической болезни или литературному жанру фэнтези. Это отрывок из воспоминаний о «загробной жизни» человека, пережившего клиническую смерть. Он поделился впечатлениями с петербургским психологом Алексеем Шадриным, который регулярно проводит мастер-классы для людей, стремящихся осмыслить пережитое странное состояние или излечиться от связанного с ним недуга.
За десять лет работы Алексей зафиксировал более 800 подобных рассказов. Их можно разделить на две группы: воспоминания о кратковременной жизни в астральном мире тех, кто находился в состоянии клинической смерти, и воспоминания о прошлых жизнях тех, кто сумел вспомнить свои о них впечатления.
Общее в этих воспоминаниях то, как люди описывают саму смерть, и то, что за ней следует: сознание сохраняется, тело становится невесомым, прозрачным, невидимым для окружающих и обретает способность быстро перемещаться в пространстве. Различие: вернувшиеся в физическое тело помнят, что не переступили некую отчетливо различимую черту, за которой видели сияющий и манящий мир вечной жизни; те же, кто вспоминал прошлые жизни, переступив эту границу, навсегда порывал со своим очередным существованием в физическом теле.
...При массовом «научном» отрицании посмертного существования подобных свидетельств накопилось множество. Для людей буддийской веры и некоторых других восточных конфессий представление о реинкарнациях – повторных перерождениях – азбучная религиозная истина, не требующая доказательств. Однако для людей, сформировавших свое мировоззрение в идеологических координатах западной культуры с ее «здравым смыслом», представления о загробной жизни – вопрос не знания, но веры, и для большинства требует доказательств.
С ними чаще всего дело обстоит неважно. По образному выражению Алексея Шадрина, если вам ночью приснился город в Атлантиде с прекрасной архитектурой и техникой столь высокого уровня, какого наша цивилизация еще не достигла, утром, проснувшись и рассказывая сон близким, какие вы сможете привести доказательства?
Вот так и с воспоминаниями о прошлых жизнях. Маленьких детей такие воспоминания обычно посещают. Большинство малышей пытаются поделиться с родителями своим предыдущим опытом, но если сталкиваются с раздраженным скепсисом («Перестань болтать глупости!»), замыкаются в себе и утрачивают эти воспоминания.
По оценке Шадрина, 70–80 % детей помнят, что с ними было до рождения. Если доброжелательно спросить ребенка «Ты помнишь, когда ты был взрослым?», чаще всего он начнет рассказывать конкретные эпизоды. Только не надо требовать от него доказательности – в большинстве случаев логический аппарат (а это именно его зона ответственности) трех – пятилетних людей еще недостаточно развит и не включен в активизацию таких воспоминаний.
Тогда какой же в них толк?
Внимательное и чуткое отношение к воспоминаниям детей, во-первых, позволяет нам признать посмертное существование реальным и не бояться физической смерти; во-вторых, зачастую память о прошлых жизнях позволяет людям избавиться от некоторых физических и психических проблем, принимающих форму хронических заболеваний.
Женщина-врач 50 лет больше половины жизни страдала астмой. Алексей Шадрин ввел эту пациентку в транс, в котором она вспомнила свой первый приступ: жара, пыль, духота, ее сдавили в автомобиле, и с ней случился эпилептический припадок. В своем обычном состоянии она ничего не помнила об эпилепсии. Вместе с психологом позвонили матери пациентки, спросили, наблюдались ли у дочери когда-либо эпилептические припадки? Да, подтвердила мать, это было в раннем детстве дочери, о чем поздней мать, боясь рецидивов, никогда ей не рассказывала. Уйдя в следующем сеансе в эмбриональный период, добились воспоминания о том, как сдавило живот матери. Еще один звонок подтвердил: да, в период беременности однажды она ударилась о валун и, упав, какое-то время пролежала без сознания. В третьем сеансе психолог отодвинул воспоминания в период бестелесного существования – до зачатия. Пациентке дышалось легко и свободно. Алексей попросил ее запомнить это состояние и мысленно воспроизводить его в случаях астматических приступов. С тех пор астма больше не возвращалась.
Немалые успехи бывают при лечении детских страхов. Обычно такие сеансы проводятся в присутствии родителей, соучастие которых принципиально важно – ведь, столкнувшись с проблемами своих детей, относящихся к прошлым жизням, родители не должны называть страхи своих чад пустыми фантазиями, обрекая тем самым детей на одиночество.
Часто именно родителям требуются доказательства того, что их дети способны видеть тонкий мир. В таких случаях психолог считает своим долгом такие доказательства отыскать. Вот один из приемов. Родитель записывает последовательность цветов – например, желтый, фиолетовый, голубой. Алексей мысленно формирует между своими ладонями энергетический шар и окрашивает его в указанной последовательности в эти три цвета. Стоящий рядом ребенок вслух перечисляет цвета шара, какие он видит. И родитель, преодолевая шок, убеждается, что его ребенок наблюдает нечто такое, чего сам он видеть неспособен. Такой опыт приводит к успеху более чем в 80 % случаев.
Подобные терапевтические эффекты Шадрин считает реальным достижением проводимых им регрессий. И обычно не стремится специально добиваться доказательности воспоминаний. Однако порой случаются эпизоды, когда такие доказательства приходят.
Сильней всего убеждают скептиков находки, сделанные «по подсказке» из тонкого мира. Несколько лет назад женщина, погруженная в транс, рассказала о кладе, спрятанном в Омске на берегу реки у заброшенного дома и огромного дерева. Организовав экспедицию к этому месту, выкопали деревянный, окованный медью сундучок с лежащими в нем николаевскими золотыми червонцами. Он был зарыт в 1920 году отступавшими колчаковцами, уверенными, что они уходят ненадолго. Белый офицер, в которого перевоплощалась в регрессивном погружении пациентка Шадрина, как раз и прожила жизнь этого офицера. Она обратилась к психологу, жалуясь на невозможность спускаться в часы пик в метро – ей мешал страх толпы. Белый офицер, спрятавший клад, был затоптан насмерть. Видимо, это воспоминание сформировало фобию толпы. Проявленность воспоминания позволила перебороть страх. И, что не менее важно, поверить в реальность прошлых жизней.
