Кэрол Уилсон - Исцеляющая сила без медицины. Руководство к преодолению жизненных препятствий и возвращению радости
Часть II. Расширение возможностей личности
§ 03. Что такое духовность
Все истины, что таятся в вещах, ждут, когда придет их черед,
Они не спешат на волю, но и не отвергают ее,
Им не нужно акушерских щипцов,
Ничтожное для меня так же велико, как и все остальное.
Что может быть меньше и что может быть больше, чем простое прикосновение руки?
Логика и проповеди никогда не убеждают людей,
Сырость ночная глубже проникает мне в душу.
Убеждает лишь то, что очевидно для всех,
Чего не отрицает никто.[13]
Религиозность против духовности
Употребляя слово «духовность» при учениках или пациентах, я замечаю, как многие из них застывают в оборонительных позах, словно готовясь в битве доказывать, чья религия «лучшая» или «истинная». Для тех, кто предпочел обозначить свою религиозную принадлежность как «неопределенную» (подобно «не определившемуся большинству»), очевидно, организованная религия не стала форумом, удовлетворившим их внутренние потребности, хотя для других она явилась путем к духовности. Я всегда спешу пояснить, что, говоря о духовности, я не имею в виду религиозность. И тогда я вижу, как все расслабляются – открытые и готовые принять то, что я собираюсь сказать.
Я стала свидетелем множества сражений в классной комнате, чаще всего разгоравшихся между поборниками свободного выбора и защитниками права на жизнь во время обсуждения абортов. В результате я предпочитаю привлекать внимание к чертам, общим для обеих полярностей, нежели фокусироваться на различиях, прежде всего говоря о том, что аборт – это трагедия и является нежелательным событием с точки зрения обеих групп.
Могу сказать, что я всегда спешила вмешаться при открытом обсуждении болезненных тем. Духовность, воспринимаемая как институционализированная религия, была одной из них. Однако, прежде всего, я стремилась обозначить сходства между религиозностью и духовностью, вместо того, чтобы привлекать внимание к их различиям. Я обсуждала перспективу духовного плюрализма и веру в универсальные принципы, обозначенные Его Святейшеством Далай-ламой XIV, политическим и светским лидером тибетского народа и обладателем награды Валленберга (Американский Фонд защиты прав человека), а также медали Альберта Швайцера и Нобелевской премии мира 1989 года. Он сказал: «В действительности, я считаю, что если мы рассмотрим основные мировые религии с наиболее широкой перспективы, то обнаружим, что все они – буддизм, христианство, индуизм, ислам, иудаизм, сикхизм, зороастризм и другие – направлены на то, чтобы помочь человеку в достижении вечного блаженства. И каждая из них, по моему мнению, способна на это» (Далай-лама, 1999, с. 20).
Далай-лама добавил: «В сущности, все мировые религии внесли огромный вклад в развитие человечества и продолжают это делать, и потому заслуживают нашего уважения и восхищения. Если мы задумаемся о разнообразии духовных традиций нашей планеты, то поймем, что каждая из них направлена на удовлетворение определенных нужд различных людей, в силу огромного разнообразия их менталитета и духовных предпочтений. Однако по своей сути все духовные традиции выполняют одну и ту же функцию – помогают нам обуздывать свое ментальное состояние, преодолевать отрицательные черты и совершенствовать внутренний потенциал» (Далай-лама, 2005). Осознание общей основы религий, цель которых в том, чтобы помочь человеку достичь блаженства, дает нам возможность понять и оценить важность этого сходства вместо того, чтобы фокусироваться на различиях.
Уильямс Джеймс (1982), психолог, ставший философом, полагал, что какое бы название мы ни употребляли, избегая слова «религия» – совесть или мораль, – это не уменьшает ее значимость для исследований. Эрих Фромм (1950) отметил, что нам не следует пренебрегать заботой о душе, даже если мы не приемлем религиозные догмы. Необходимо проводить различие между религией и духовностью – однако некоторые люди приемлют и то, и другое. Недавно равви Рами Шапиро объяснил: «Суть религии в принадлежности, общине, общих ценностях, общих ритуалах и взаимной поддержке. Суть духовности в том, чтобы принимать жизнь как она есть, раз и навсегда подчинившись реальности, и встречать каждое мгновение с любопытством, изумлением, благодарностью, справедливостью, смирением и любовью… Я делаю понемногу и то, и другое» (Шапиро, 2009).
Однажды днем, после того как я представила тему своего выступления в качестве основного докладчика на национальном съезде, одна женщина спросила меня, какую веру я исповедую. Она была непреклонна, словно не могла внимать моей речи вне контекста религиозной принадлежности. У некоторых слушателей ее настойчивые вопросы вызвали заметную неловкость, а одна женщина назвала ее фанатиком. Однако я ответила: «Иисус не называл свое учение христианством, как и Будда не называл свое учение буддизмом. К счастью, я преодолела дуалистический концепт этих религий, поскольку он отделяет нас друг от друга». Я осознала сферу более обширную, чем любые описанные вероисповедания. Это момент благоговения, когда мы утрачиваем дуализм различий между нами: «ты и я», «это и то», «здесь и там», «правильно и неправильно» и достигаем единения со всем сущим. Когда человек осознает, что его «Я» уже не отделено от других, но, скорее, взаимосвязано с ними, к нему возвращается понимание смысла и единства целостности. Как сказал Сенг-цан в «Доверии в сердце» (Сузуки, 1972):
Противопоставление любимого нелюбимому —
Это болезнь разума;
Когда непонятно глубокое значение Пути,
Разум пребывает в напрасном смятении.
Путь совершенен как движение по бескрайним просторам,
Не омраченное желаниями и излишествами;
Воистину, лишь по собственному выбору
Мы теряем его из виду.
Вследствие этого я обращаюсь к более глобальному определению духовности, заслуживающей изучения – универсальной и гуманистической, простирающейся за пределы узких определений религии. Духовность объемлет те качества духа или истиной природы человека – такие как любовь и сострадание, милосердие, мудрость, щедрость, терпимость, терпение, прощение, довольство, радость, чувство ответственности и гармонии, моральная дисциплина – которые приносят счастье как самому человеку, так и окружающим его людям. Далай-лама (1999, с. 22) сказал: «Нет причин, почему человек не мог бы развивать эти качества, даже до высокой степени, не обращаясь при этом к какой-либо религиозной или метафизической системе. Вот почему я иногда говорю, что религия – это то, без чего мы, вероятно, могли бы обойтись. Без чего мы точно не сможем обойтись, так это без этих основных духовных качеств». Ганди сказал: «У Бога нет религии».
И Джон Дьюи (1934) и Абрахам Маслоу (1970) отмечали, что духовность – это явление, отличное от известных нам традиционных форм организованной религии; духовность – это базовое проявление человеческой природы, существовавшее еще до возникновения организованной религии. Это не означает, что она не может быть источником духовности, поскольку она может и часто выступает в этой роли. В конце концов, религия является результатом деятельности величайших духовных гигантов мира. Однако организованная религия не обладает монопольным правом на духовность или ценности, ее составляющие, поскольку они универсальны и принадлежат всему человечеству. Фромм (1950) подчеркивал, что нам не следует «переставать заботиться о душе, если мы не разделяем догматы религии». Маслоу утверждал: «Человеческому существу необходима система ценностей, жизненная философия, религия или ее замена, чтобы жить в соответствии с ней и познавать ее, как необходимы солнечный свет, кальций или любовь» (Маслоу, 1962, с. 206). Впоследствии Маслоу повторил слова о необходимости гуманистической универсальности духовных ценностей:
Я хочу продемонстрировать, что духовные ценности обладают натуралистическим значением и не являются исключительной собственностью какой-либо организованной церкви, что они не нуждаются в сверхъестественных концептах, доказывающих их обоснованность, что они в полной мере согласуются с любой развитой наукой и являются, таким образом, общей ответственностью всего человечества (Маслоу, 1970, с. 33).
Шафрански и Мэлони (1985) представили в Американскую психологическую ассоциацию документ, сообщающий о результатах опроса 47 произвольно отобранных клинических психологов Калифорнии, которые исследовали влияние, оказываемое религиозной или духовной ориентацией на психотерапию. 71 процент опрошенных высказали мнение о персональной значимости духовности, при этом лишь 9 процентов сообщили о высоком уровне вовлеченности в традиционную религию, а 74 указали на то, что организованная религия не является основным источником духовности. Большинство опрошенных обращались к религиозным и духовным вопросам в частной жизни и в профессиональной практике и уважали роль религии в жизни людей. Неудивительно, что 81 процент респондентов сообщили о том, что в процессе получения образования и профессиональной подготовки духовные и религиозные вопросы не обсуждались никогда или почти никогда (Шафрански и Мэлони, 1990). Два исследования (Хэтэуэй и др., 2004) были посвящены тому, пользуются ли религиозные и духовные аспекты состояния пациента достаточным вниманием в клинической практике. В ходе первого исследования был проведен опрос врачей четырех типичных медицинский учреждений. Второе представляло собой общенациональный опрос 1000 клинических психологов. Оба исследования выявили, что психологи считают религиозность/духовность человека важным аспектом, однако большинство не проводит его оценку и не обращается к нему в процессе лечения. Исследователи также сообщили, что многие врачи, по-видимому, согласны с тем, что духовное благополучие является важной составляющей здоровья и что к нему нужно обращаться во время лечения, но лишь немногие (менее 20 процентов) поступают таким образом (МакЛин и др., 2003; Монро и др., 2003).
