Филипп Богачев - Успех или Позитивный образ мышления
«Каждый раз реформы начинаются с заявления, что рыба гниет с головы, затем реформаторы съедают здоровое тело, а гнилая голова плывёт себе дальше. Поэтому всё, что было гнилого при Иване Грозном, до сих пор живо, а всё, что было здорового пять лет назад, уже сожрано».
В. Пелевин. Священная книга оборотня
Так и тут. Все, что было гнилого в церковно-приходской школе — живо до сих пор, а все здравое, что было двадцать лет назад, давно уже сожрано.
Конечно, кому-то повёзло учиться в хороших школах или лицеях, но девяносто пять процентов учились в обычной советской средней общеобразовательной школе. Со всеми вытекающими последствиями, которые мы поэтапно разберем ниже.
Что касается меня, мне повезло, хотя множество стандартных проблем школьника преодолевать пришлось с боем. Но сопротивление среды позволяло личности выживать и даже сносно себя чувствовать. В 1989 году, в шесть лет и три месяца, я стал первоклассником специализированной школы с углубленным изучением французского языка. Возраст я указал не случайно, ибо, пожалуй, тот факт, что в десять-тринадцать лет я серьезно отставал в физическом развитии от одноклассников, многое определил в моей жизни.
Например, то, что вряд ли кто-нибудь из нашего класса, кроме меня, вообще зарабатывал спортом хоть какие-то деньги (да, в историческом фехтовании не ахти какие призовые, но тысячами рублей они измеряются). Или то, что приближаясь к тридцати годам, некоторые тогдашние вожаки класса тренируют бицепс только кружкой пива, я же спокойно жму от груди больше центнера и больше центнера же подтягиваю на перекладине (свой вес + утяжелители). Кстати, до восемнадцати лет вообще ни одного раза подтянуться не мог.
Но перейдем к поэтапному разбору согласно разделению школы на начальную, среднюю и старшую от 1934 года.
5.4. Начальная школа
Классы полны милых детей, но свет полон глупых людей.
Гельвеций
Вернемся в раннее детство. Вспомните первые классы. Там учили писать. Ровным красивым почерком. Кому на хрен нужен ровный красивый почерк сегодня, когда пользоваться компьютером умеет даже доярка в селе? Потраченные часы занятий, домашних заданий — и вот вы можете гордиться своими каллиграфическими способностями… Не знаю почему, возможно, это как-то связано с тем, что первый компьютер я увидел в 1987 или 1988, но я наотрез отказывался писать красиво. Писал и пишу как курица лапой.
К счастью, папа — программист и математик — понимал, что для развития моего интеллекта полезней читать книжки и решать задачки, чем тренировать почерк. Возьмем для примера что-нибудь из того, чему я научился в возрасте шести-семи лет во время, сэкономленное на занятиях почерком: умение перемножать двузначные числа в уме и способность учить несколько иностранных языков одновременно. Как вы думаете, что дает большую выгоду во взрослой жизни? Почерк или способность приезжать в любую европейскую страну и сносно понимать текст на ее языке? (Например, в Молдавии я спокойно понимал смысл текстов на румынском через день сопоставления текста на вывесках, дублированных русским.)
Кстати, при необходимости конспектировать вручную, я могу системно уложить на бумагу большие объемы информации намного быстрей, чем любой «каллиграф». Так что с тем же успехом в школе могли бы отправлять детей коров пасти вместо каллиграфии. К счастью, школа, где я учился, была все-таки специализированной, первая учительница — действительно Учительницей, хоть и советской закалки, но с грамотными взглядами на свободу личности ребенка.
Подозреваю, что большинству в этом моменте не повезло, и первые уроки тупизма, подчинения непонятным правилам, потому что «так надо», «так сказали», проходили как раз через выведение закорючек в прописях. Особенно жалко современных детей, которые в семь лет уже могут отправлять СМС быстрее, чем их учительницы, и действительно ощущают себя в школе как в машине времени, помещающей их в прошлое.
Стратегия для проработки — учись тому, что сказали учить, неважно, нужно тебе это или нет.
Проработка. Обдумай все, чему ты учился в этой жизни — навыки, знания, курсы, материал, хобби, спорт, работа и т. д. Независимо от того, научился ли ты в итоге, пытался научиться или просто сливал время. Выпиши это на лист бумаги своим без разницы каким почерком. Это будет твой «список учения». И по каждому пункту продумай следующие вопрош:
1. Насколько это тебе помогает в жизни сегодня? Сколько приносит ресурсов в векторы развития (вспомни наши пять волшебных векторов развития)? Насколько часто ты это используешь? Сколько оно доставляет радости и счастья?
2. Учился ли ты этому по собственному желанию или потому, что «так надо»?.
3. Сколько времени ты потратил на обучение этому? Считаешь ли ты свои затраты времени адекватныти?
4. Если бы у тебя была «волшебная палочка», по твоей воле меняющая прошлое и будущее — оставил бы ты это в своем «списке учения»? Если нет, то чем бы заменил? Если да, то хотел бы ты научиться этому а) качественней, б) быстрей, в) с меньшими затратами ресурсов — выбери любые два пункта ©
В этом же возрасте происходит определенная социализация детей. Люмпены уже пытаются отжать пирожок, ударить исподтишка, сделать какие-нибудь гадости. Наиболее крупные и смышленые обезьянки-люмпены уже отрабатывают вожачество, собирая около себя пару-тройку «шестерок», которые так и пройдут за ними всю школу до выпускного. Основная масса уже тогда принимает стратегию не высовываться. Кто-то осознает себя как стукач или ябеда, которого пусть не любят, но и обидеть нельзя. Отличники и отличницы уже тогда готовы выполнять любые приказы, выращивать в себе идеальное послушание и зубрить-зубрить-зубрить, невзирая на личную заинтересованность в изучаемом материале. Что ж, последнее — не худший вариант. Современным рыцарям Грааля нужны секретари, советники, подчиненные.
Почти самое страшное (самое-самое на закуску оставим), что слышат дети с ранних классов школы — это пословица «я — последняя буква алфавита». Все мое сознание и бессознательное всегда бунтовали против этой фразы. Откуда учительницы, большая часть которых по половому признаку не могла служить в армии, принесли эту фразу, так хорошо слышимую из уст майора, «объясняющего жизнь» курсантам или солдатам? Запоминая и принимая стратегию «я — последний», ребенок привыкает, что его мнение никому не нужно, его позиция никому неважна, а он сам имеет право высказываться в последнюю очередь.
Стратегия для проработки — «я- последняя буква алфавита» Проработка Задумайся, когда ты, не высказав свое мнение, оказался в проигрыше — не получил ресурсов, продвижения, отдал другим то лидерство, которое по праву могло бы быть твоим? Задумайся, когда ты посчитал — «не надо думать, с нами тот, кто все за нас решит», и за тебя решили не так, как ты хотел?
А теперь самое-самое страшное.
Мене, текел, перес (надпись на стене Вавилонского дворца во время пира царя Валтасара)
«Вот и значение слов: Мене — исчислил Бог царство твое и положил конец ему; Текел — ты взвешен на весах и найден очень легким; Перес — разделено царство твое и дано Мидянам и Персам». Книга пророка Даниила 5:26-28
В ту же ночь Валтасар был убит и Вавилон перешел под власть персов.
Оценки. С самого раннего детства ты привыкаешь, что тебя оценивают. Кто-то-взрослый, умный, компетентный. И в тридцать лет, приходя с работы домой, ты кричишь «Жена, ура! Меня начальство похвалило! Обещали квартальную премию в три Тысячи дать! Купим тебе сапожки!» Ты делаешь работу для оценки ее кем-то. Не потому, что ты хочешь сделать, не потому, что тебе это интересно, а потому, что так надо, чтобы тебя оценили. С самого детства ты вводишь в свою реальность «Оценивающих» — тех кто исчислит тебя, найдет очень легким и разделит жизнь твою и раздаст ее. Да, оценивать сделанное нужно. Но первая оценка — всегда твоя. Вторая — тех, кого ты считаешь компетентными и чье мнение уважаешь. Третья — других людей. Подавляющее большинство гениев литературы получали десятки резких разгромных отзывов критиков. И кого помнят? Да что там литература, возьмем математику.
Во всяком случае, мы сделали все от нас зависящее, чтобы понять доказательство г-на Галуа. Его рассуждения не обладают ни достаточной ясностью, ни достаточной полнотой для того, чтобы мы могли судить об их точности, поэтому мы не в состоянии дать о них представление в этом докладе.
Резолюция Пуассона на статьи Эвариста Галуа
Подойди к компьютеру. Включи его. А потом подумай. Если бы в ночь перед смертельной дуэлью двадцатилетний Эварист читал резолюции критиков, был бы вообще у кого-нибудь компьютер?
