ХРОНИКИ ДАО - Deng Ming-Dao
Сайхун огорчился: стоило взбираться на высоту в семь тысяч футов, предвкушая свидание с родными стенами, чтобы в самый трогательный момент над тобой смеялись!
– Не стоит смеяться в храме, – прошептал он служкам.
Но его укор произвел на них лишь обратное действие. Два его старших брата с удовольствием разглядывали его потрепанную фигуру: шляпа сидит на голове как-то боком, брюки мокрые от дождя и брызг горных ручьев.
– Не стоит появляться в храме в таком виде, – снова расхохотался Журчание Чистой Воды.
Сайхун со злостью сдернул шляпу. Посмотрев на его голову, служки вовсе зашлись от смеха, ибо каждая прядь коротко обрезанных волос нелепо торчала куда-то в бок.
– Ты бы лучше привел себя в порядок прежде, чем встретиться с Великим Мастером, – наставительно произнес Туман В Ущелье. Сайхун тут же зарделся. Неужели для старших учеников он навсегда останется мальчуганом?
– Я сейчас же вымоюсь, – сообщил он, стараясь сохранить остатки достоинства.
– Не получится, – сказал Журчание Чистой Воды, – все души до вечера закрыты.
Сайхун уже был готов разрыдаться от беспомощного разочарования, но тут он услышал знакомый голос.
– Ничего страшного, – сказал Великий Мастер.
Сайхун повернулся и увидел своего учителя в обществе двух старших монахов. Судя по всему, они только что завершили какую-то дискуссию. Служки почтительно отступили на два шага назад. Сайхун тут же опустился на колени и поклонился учителю, несколько раз коснувшись лбом каменных плит. Его нисколько не заботило, что капли воды и пота образовали на полу небольшую лужицу.
Задумчиво потрепав себя за бороду, Великий Мастер официально поприветствовал Сайхуна. Если не считать этих слов, старый учитель вел себя так, словно Сайхун никуда и не уходил все эти годы. Потом Великий Мастер приказал ему подняться с колен и на мгновение глубоко заглянул в глаза своего ученика. Сайхун встретился со взглядом учителя и тут же почувствовал, как все его мысли куда-то исчезли. Онемев от изумления, он мог только не сводить глаз с Великого Мастера.
На фоне строгих черных одежд учителя пучок волос на макушке и густая белая борода казались тонкими пучками серебряной проволоки. За долгие годы жизни на уединенной, открытой всем ветрам горной вершине кожа Великого Мастера обрела коричневый оттенок. Спокойные глаза были окружены тонкой паутинкой морщин – след от выполнения каких-то утомительных обязанностей. Глубоко внутри Сайхун заметил едва уловимый оттенок грусти, знак отречения, и задумался: было ли это сожаление о прошлом или безропотное согласие принять пока еще неизвестное будущее.
Великий Мастер протянул вперед руку для благословения. Он начал перечислять храмовые обязанности, а также рассказал о весьма строгом распорядке созерцания, словно Сайхун никуда и не уходил.
– Начиная с этого дня, ты должен будешь заниматься разгадыванием тайны человеческой сущности, – сообщил Великий Мастер. – Ты найдешь |Курчание Чистой Воды и попросишь его внести тебя в список посещающих хижину для медитации. В конце ты должен будешь ответить мне на вопрос: Существуешь ли ты?
Сайхун взглянул на учителя: что за странный вопрос подумал он про Себя. Но в тот момент времени особо размышлять об этом не было, и молодой даос решил не вдаваться в подробности. Легкая улыбка скользнула по губам Великого Мастера; потом он жестом приказал служкам следовать за йим. Сайхун остался в зале один.
В сумраке он обернулся и увидел Царицу-Мать Запада, одну из богинь-покровительниц Хуашань. Сайхун подошел к алтарю и зажег благовонную палочку. Все-таки хорошо вернуться домой!
В последующие дни Сайхун возвратился к своим занятиям и начал работу по починке Храма Северного Пика. Там под весом выпавшего снега провалились несколько плиток черепичной крыши; естественно, что до весны ремонт ждать не мог. И вот, решив воспользоваться ясным и безоблачным деньком, Сайхун и несколько монахов осторожно балансируют на лестницах, укрепляя прохудившуюся крышу. Задачу они себе взяли умопомрачительную, ибо стоило кому-нибудь из них оступиться – и пришлось бы лететь вниз по склону.
Зато высокая точка обзора открывала взору замечательный пейзаж. Внимательно вглядевшись в раскинувшуюся внизу долину, Сайхун вдруг заметил странный металлический отблеск. Любопытство пересилило обязанности. Он сообщил монаху-надсмотрщику, что ему необходимо сходить облегчиться, прошел через кирпичные своды храма и начал осторожно спускаться по склону. Недавняя буря очистила горный хребет от деревьев, поэтому Сайхун несказанно обрадовался, когда после пронизывающею ветра наконец очутился под защитой леса.
Вскоре он добрался до покрытого сосняком пригорка. Послышался разговор двух мужчин. С места, где он стоял, было невозможно разобрать, кто именно там беседовал. Осторожно пробираясь по снегу, чтобы его не заметили, Сайхун подкрался поближе – и с изумлением узнал в одном говорившем Великого Мастера.
– Я – отшельник, который утратил всякое стремление к славе, – произнес старый учитель.
– Я тоже монах, – ответил ему чей-то глубокий голос. – Но даже при том, что мир Дао стоит особняком от мира умершых, различия между высшим и низшим все же должны существовать.
– Поистине трагично, что ты придерживаешься подобной точки зрения, – ответил Великий Мастер. – Настоящие последователи Пути не заботятся о своем месте в какой-либо иерархии.
– Ты говоришь, как настоятель Хуашань. Разве в твоих словах нет противоречия?
– Мой сан – не более чем обязанность. Если потребуется, я сложу его с себя.
– Но личность остается такой, какой она уже есть.
– Настолько, насколько продлится моя судьба.
– В конце концов, я ищу личность, а не пустую оболочку. И я собираюсь проверить свое умение именно на тебе.
Будучи не в состоянии сдержать любопытство, Сайхун подобрался поближе, чтобы лучше разглядеть собеседников. Там, на заснеженной поляне, он увидел только своего учителя. Собеседника Великого Мастера видно не было. Вокруг острыми пирамидками возвышались ели, черные валуны проглядывали сквозь снег.
Великий Мастер слегка развернулся, и Сайхун увидел, что в руке он держит сверкающий меч. С рукоятки меча свисал длинный темляк из белого конского волоса.
– Я человек простой и прямой, – произнес Великий Мастер. – Какой прок тебе драться со мной? Возможность одолеть человека моего возраста вряд ли прибавит тебе славы.
Собеседник рассмеялся:
– Я – даос. Меня не волнует слава. Я интересуюсь лишь самосовершенствованием. Твоя скромность внушает столько же уважения, сколько и сомнений. Ведь ты – один из немногих оставшихся мастеров боя на мечах.
– Почему бы тогда не сказать всю правду? – возразил Великий Мастер. – Ты хочешь опозорить Хуашань и узурпировать власть.
Воцарилась напряженная пауза. Очевидно, Великий Мастер знает истинные намерения своего противника, подумал Сайхун. Он осторожно приблизился.
Наконец-то Сайхун с изумлением обнаружил, что его учитель разговаривает с карликом. Тот был одет в серые одежды даосского монаха. С белой пышной бородой и завязанными в узел волосами, карлик казался таким же старым, как и Великий Мастер. Голова у него была непропорционально большая, глаза немного косили, но их острый клиновидный разрез выдавал в карлике человека незаурядного ума. Ростом он едва доставал до пояса Великого Мастера; но руки у карлика выглядели на удивление длинными и мощными. В одной из них карлик сжимал невероятно длинный меч. Клинок был почти четырехфутовой длины, с лезвием из пурпурной стали. В мире боевых искусств такое оружие особо ценилось за очень большую гибкость и упругость лезвия. Темляк на мече был черно-красным. Судя по всему, укоры Великого Мастера не произвели на карлика никакого впечатления. Коротышка лишь выставил меч вперед, молчаливо подтверждая брошенный вызов.
– Б сущности любой бой, будь то между бойцами, колдунами или садами богами, не более чем проявление эгоизма, – провозгласил Великий
– Ты обрел свою мудрость в испытаниях, – ответил карлик. – И я страшно желаю обрести новый опыт, испытав на тебе свое умение.
– Разве тебе это так необходимо? – спросил Великий Мастер. – Действия силы – это действия жадности.
– Читать проповеди о вреде жадности может лишь тот, кто обладает силой, – парировал карлик. – Я еще не получил того, что мне причитается. И ты загораживаешь мне путь.
– Печально… Действительно печально, что тебе приходится так огорчаться из-за этого.
– Печаль – это чувства, а настоящий воин с мечом лишен чувств.
– Неужели ты веришь, что ты такой уж настоящий воин?
– Есть только один способ ответить на этот вопрос, – ответил карлик и с силой вытолкнул меч вперед. Острие клинка завибрировало от энергии, которую сконцентрировал там противник Великого Мастера.
