Эмануил Ласкер - Здравый смысл в шахматной игре
8. Фd1—g4 0—0
Здесь черные могут защищаться ходом g7—g6, после чего получилась бы очень трудная партия, в которой, во всяком случае, черные пешки королевского фланга будут служить белым хорошими об‘ектами для атаки.
9. Сf1—d3 a7—a6
Трудно указать другой план игры. Черные должны что-нибудь предпринять, чтобы оказать некоторое давление на белый ферзевой фланг, так как в противном случае белые безнаказанно получают хорошую атаку на королевском фланге.
Продвижение пешек a и b, повидимому, единственный епособ достижения этой цели.
10. Кg1—f3 . . . . .
Угрожая С : h7+
10. . . . . . f7—f5
11. Фg4—h3 b7—b5
12. g2—g4 . . . . .
[12. Кf3—g5 здесь выиграло бы сразу; примечание редактора].
12. . . . . . g7—g6
13. Фh3—g3 . . . . .
Очень важный маневр, но трудно сказать, что лучше, в конце концов, этот ход или Фh3—g2.
13. . . . . . Крg8—h8
Снова очень трудно найти для черных лучший ход, так как белые угрожают получить проходную пешку e ходом g4 : f5.
14. h2—h4 . . . . .
с прекрасной атакой.
Такие опыты, более или менее правильные, более или менее последовательные должен делать любитель, желающий одолеть шахматную премудрость. У него останутся известные следы работы, разовьется чутье позиции, он научится видеть шахматные возможности, он станет знатоком, может быть и виртуозом на ограниченном поле шахматной деятельности.
Остерегайтесь лишь догматики. Догматика — враг художника.
И все же есть истина в борьбе. У нее правда содержание не то, которое ищет наивный: лучший ход. «Лучший» ход?
Ах, нет! В то мгновение, когда будет найден лучший ход, тот ход, к которому стремится наивный (а таких «лучших» ходов имеется несколько, чрезвычайно редко — один) в то самое мгновенье шахматы умрут, так как пропадет их тайна, а без тайны — нет жизни.
Итак, я думаю, вы согласитесь с моим утверждением, что ход 3. . . . Кg8—f6 дает для черных трудную партию.
Как хороший ответ на 3. Кb1—c3, я советую Вам избрать следующее продолжение:
3. . . . . . d5 :e4
4. Кc3 : e4 Кg8—f6
5. Кe4—g3 c7—c5
6. Кg1—f3 Кb8—c6
7. Сc1—e3 Фd8—b6
или
5. Сf1—d3 c7—c5
6. d4 : c5 Сf8 : c5
7. Кe4 : c5 Фd8—a5+
8. c2—c3 Фa5 : c5
9. Сc1—e3 Фc5—c7
10. Кg1—f3 Кb8—c6
11. 0—0 b7—b6
Опасно рокировать ввиду двух вертикалей, занятых слонами, поэтому, черные сначала выводят ферзевого слона на b7, ладью на d8 и выжидают с движением короля до тех пор, пока белые не истратят чего-либо из своих «потенциальных сил» (собранных в центре). Вы можете разнообразить вашу тактику на 5-ходе: 5. . . . Кc6; 6. c3, e5 с хорошей игрой.
Несколько слов о закрытых дебютах вообще. Правила скорейшего развития, установленные в нашей 1 лекции, требуют одной поправки, именно: не загораживайте вашей пешки c2 ферзевым конем (кроме того случая, когда вы желаете тотчас же открыть игру продвижением пешки на e5) и продвигайте эту пешку, как можно скорее, на c5.
В следующей лекции мы рассмотрим общие принципы остальных частей партии. И тогда многое до сих пор сказанное, приобретет новый и более глубокий смысл.
Лекции 7 и 8.
До сих пор мы занимались рассмотрением первой части шахматной партии, так называемого дебюта, обыкновенно обнимающего до двенадцати ходов. Задачей развития, как мы видели, является введение в действие фигур и постановка их на благоприятные пункты, чтобы иметь их под рукой тогда, когда потребуется. Процесс, заставляющий в шахматной игре фигуры делать что-либо полезное (в чем бы это не заключалось), получил специальное наименование — атака. Атака — это процесс, посредством которого вы устраняете препятствия. Так бывает во всякой борьбе: в сражении, в фехтовании, в боксе; определение это всегда будет подходящим.
Средство, которым мы пользуемся для устранения препятствий — боевая энергия, сила: будет ли это сила меча, сила доказательства, сила нравственного чувства или еще какая-нибудь разновидность силы — во всяком случае это всегда будет энергия, и большая энергия. В шахматах, в символе борьбы, это будет сила фигур и логика плана.
Чтобы вникнуть в потребности атаки в шахматной игре, сравним ее с другим родом борьбы, более нам понятным.
О войне мы много и часто читали, описания сражений нам давали на уроках в школе, мы сами боролись, дрались, спорили, затем вели переговоры о мире и т.п., и у нас имеется чисто интуитивное знание борьбы за существование.
Из всех этих элементов Стейниц построил чудесную теорию: теорию, которая не базируется на опытах, но наоборот, руководит нашими опытами, и которая, именно, благодаря этому вполне заслуживает названия «теории», названия, весьма часто совершенно неосновательно даваемого простым собраниям вариантов.
Уже простое соображение, что «не приложенная сила и не существует», оказало решающее влияние на теорию начала игры, а быть может и послужило ее первоисточником.
При рассмотрении сущности атаки направление нашим мыслям дают опять таки весьма простые соображения, которые мы постараемся раз‘яснить на примере войны.
На войне две армии стремятся друг друга оттеснить либо уничтожив живую силу противника, либо вселив в него страх, заставив его обратиться в бегство.
Положим, что силы воюющих армий равны, как это имеет место в шахматах. Равны они и количественно, у них одинаковое вооружение и т.д.
При маневрах положение обеих сторон меняется, появляются слабости в лагерях. В местах, где у кого-либо оказывается преимущество, естественно, должна развиться атака, ибо в противном случае преимущество это осталось бы скрытым, никогда не претворилось бы в реальность.
Но как атаковать? С сильной поддержкой всей армии или небольшим отрядом? После долгой или краткой подготовки? Быстрым темпом, или медленно? Все это зависит от конкретных обстоятельств. Если увенчавшаяся успехом атака обещает немедленную победу, то стоит сделать очень большое напряжение; сильное положение противника мы будем атаковать медленнее, чем уже ослабленное, а посему мы сделаем хорошо, если перед боевым штурмом постараемся уменьшить силу сопротивления позиции противника. При всякой борьбе, и не шахматной, тактика борца будет одинакова: предпосылка атаки — преимущество материальное или моральное, цель атаки — убрать с дороги препятствие и таким образом достигнуть победы, которая в шахматах приблизит нас к мату короля противника, а в жизни придвинет нас — на известное расстояние — к нашему идеалу.
Жертвы, которые мы приносим во имя атаки, должны соответствовать ожидаемому результату. И путь направления атаки предопределяется сильными и слабыми пунктами в положении противника. Кто с этими принципами не считается — играет либо без плана, по-детски, либо имеет нездоровый уклад мышления.
Я не хочу этим утверждать, что отсутствие плана всегда наказывается. Нет! К счастью свет не лишен еще юмора. Достаточно часто выигрывает тот, кто делает ошибку. Судьба снисходительна. Однако в игре даже самых слабых «пижонов» мы видим, что атака направленная более слабой стороной на более сильную, гораздо чаще отбивается, чем если дело происходит наоборот; мы видим также, что атакующий почти всегда инстинктивно направляет свои силы на неприятельские слабости, словом, что в конце-концов закон в большинстве случаев оказывается неопровергнутым. Среди маэстро закон еще более выигрывает в авторитетности; тут уже нарушение правил борьбы почти без исключений влечет за собой проигрыш партии.
А у непогрешимых, совершенных мастеров? Таких, — я уверен, — не будет, ибо не только «человеку свойственно ошибаться», но и — сверхчеловеческим было бы «не ошибаться». Только там, где возможна ошибка, есть жизнь.
Обратимся теперь к области шахмат. Каковы там слабости? Каков их порядок?
Король по-стольку наиважнейшая фигура, по-скольку мат королю противника при всех обстоятельствах дает выигрыш партии. Важнейший вопрос, следовательно, безопасное положение своего короля. Чем меньше пешек препятствуют нападению неприятельских фигур и пешек на короля, чем меньше пешек и фигур защищают близкие к королю поля, чем более стеснена подвижность короля, тем слабее его позиция. Король на краю доски может быть заматован, конечно, при отсутствии помощи со стороны своих пешек и фигур, очень небольшим количеством неприятельских сил.
Это почти самый первый урок, который получает начинающий. Вот несколько примеров:
