Виктор Тихонов - Надежды, разочарования, мечты…
И далеко не каждому спортивному специалисту дают возможность так готовиться к следующему матчу, чтобы ни на секунду не забывать при этом о следующем сезоне. Вести работу с дальним прицелом – об этом мечтает каждый тренер. Каждый специалист. Не только в спорте. Но не каждому это удается.
Тактика не должна заслонять стратегию.
Но что это означает конкретно?
Давайте побываем на одном из матчей. Армейцы, как и любая другая команда, проводят за сезон не менее полусотни игр, и выделить какую-то одну нелегко. Я работаю в армейском клубе с лета 1977 года, и потому на моей памяти уже несколько сот матчей, сыгранных хоккеистами ЦСКА.
Думаю, не только я, но и многие любители хоккея запомнили встречу с московским «Динамо», проведенную осенью 1981 года, ту самую, в которой мы за 7 минут до конца проигрывали 1:3 и которую успели тем не менее выиграть.
Тот поединок журналисты назвали самым интересным в чемпионате 1981/1982 года.
В силу ряда причин мы играли в три звена.
Заболел Михаил Васильев. Другой Михаил, Панин, – еще один новичок, выступавший в то время в ЦСКА, был травмирован. Молодого Игоря Мишукова, тоже пробовавшегося в ЦСКА, тренеры тогда только начали вводить в основной состав, и у него не хватало практики, чтобы играть против такого соперника. Из-за всех этих неурядиц с составом Александра Герасимова, обычно игравшего центральным нападающим, нам пришлось перебросить из центра на фланг. Четвертого звена не стало. Потому мы и решили сосредоточить в этом матче все свои силы в трех звеньях.
Был у меня, правда, и еще один, если хотите, запасной вариант, позволяющий скомпоновать звенья совсем иначе. Если бы не дала результата та перестройка звеньев, которую я провел в конце второго периода и которая привела сначала не к голам, а только к перемене ситуации на льду, мы могли бы использовать и вариант с четвертым звеном. Для этого я планировал перевести в нападение Ирека Гимаева. Этот хоккеист периодически (в том числе и в Кубке Канады, который, напомню, разыгрывался незадолго до того матча, о котором я сейчас рассказываю) выступает нападающим. На место Ирека я рассчитывал в случае необходимости поставить защитника Алексея Волченкова.
Но к этой крайней мере прибегать не пришлось. Принесла свои плоды перестройка звеньев по ходу матча. Виктор Жлуктов был переведен в тройку к самым молодым хоккеистам, а его место занял Александр Лобанов.
Это было не импульсивное решение, но осуществление в критический для команды момент давнего плана, с реализацией которого спешить я не хотел.
Наверное, понятно, что тренер призван постоянно беспокоиться о совершенствовании игровых связей внутри звена, а игра Виктора Жлуктова тогда, в последних матчах накануне встречи с «Динамо», нас не удовлетворяла: он не успевал, не справлялся с ролью «разводящего» в звене, где крайними нападающими играли Николай Дроздецкий и Андрей Хомутов.
Спорт – живой, постоянно развивающийся организм, действуют в нем живые люди, такие же обычные, как и болельщики, восхищающиеся мастерством спортсменов, и понятно, видимо, что хоккеист, как и боксер, бегун, пловец, может терять на какое-то время свою боевую спортивную форму, выступать слабее, чем обычно. Вот такой спад формы произошел в те дни у Жлуктова. Из-за медлительности Виктора нередко задерживалось развитие атаки, скоростные возможности быстрых крайних форвардов использовались не полностью. Потому в конце второго периода того трудного матча я и решил перевести Виктора в другое звено. Лобанов более успешно направлял игру партнеров.
К сожалению, в тот день дрогнул и наш новичок Герасимов. Что ж, такое случается с молодыми хоккеистами, в следующий раз он не повторит ошибки, но в тот день мне пришлось снять Сашу с игры. Забегая вперед, скажу, что мы не ошиблись, поверив в Герасимова, – через два года он стал одним из ведущих хоккеистов ЦСКА.
Вариант с перестановкой Жлуктова в другое звено в пылу борьбы хоккеисты не уловили. Мало ли по каким соображениям тренер снимает с матча того или иного игрока.
Перед последним периодом я сказал команде о своем решении. Виктор не согласился с моей оценкой его игры. Пришлось подробнее разъяснить ему, с чем он не справляется, в чем недорабатывает. Показать, в чем заключаются его тактические ошибки. Я предъявил Жлуктову серьезные требования и как к капитану команды (а Виктор в то время был капитаном ЦСКА), поскольку вожак коллектива призван играть сильнее, вести за собой команду.
Позже, в следующих матчах, я еще раз перестроил звенья. Вернул к Жлуктову Андрея Хомутова, с которым Виктор привык играть, а третьим поставил к ним молодого Александра Зыбина, оправившегося от травмы. С Дроздецким и Лобановым несколько матчей сыграл молодой необычайно быстрый Михаил Васильев: теперь на флангах с Лобановым играли два стремительных нападающих.
Но вернемся к матчу с московским «Динамо».
В раздевалке перед третьим периодом стояла тишина. Лидеры, не потерявшие пока в новом сезоне ни одного очка, терпели поражение. Настроение было пасмурным, хотя, кажется, никто не смирился с мыслью о поражении.
Наверное, слова, с которыми я обратился к команде, покажутся читателю банальными. Я только сказал хоккеистам, что во втором периоде мы проиграли две шайбы, теперь должны забить три гола, не пропустив в свои ворота ни одного.
– И вы забьете эти три гола… Верю, что нам это по силам…
Пожалуй, все определялось другим, не словами. Обстановкой, голосом, интонацией, с которой было это сказано.
Случается, тренер говорит спокойно, случается – резко. Иногда во время перерыва оцениваешь действия команды в предыдущем периоде, а иногда, не вспоминая закончившуюся двадцатиминутку, говоришь только о том, что надо сделать. А о том, что было плохо, в чем и почему допущены ошибки, что недоделано, говоришь потом, на разборе матча, на следующий день. Тема и тональность разговора меняются не только на разных матчах, но и в разных периодах.
Матч с «Динамо» мы выиграли. В конце концов соперники не выдержали атак ЦСКА. Счет стал 4:3 в нашу пользу.
Стало быть, можно сделать вывод, что решение перевести Лобанова к Дроздецкому и Хомутову оказалось разумным, в той конкретной ситуации правильным.
Матч столичного «Динамо» и ЦСКА, о котором я вспомнил, чтобы пояснить свою мысль о стратегии и тактике использования четырех звеньев, относился, как чаще всего и бывает, когда речь идет о поединках этих двух клубов, к числу решающих, ключевых. Его, если хотите, можно считать исключением из правила, восклицательным знаком в длинном предложении.
Но сходными соображениями тренеры ЦСКА руководствуются и в рядовых матчах.
Поднял свои записи.
Вот две встречи, которые провели армейцы в Москве с интервалом в три дня в январе 1983 года. 16-го матч с командой СК «Салават Юлаев» из Уфы, 19-го – с челябинским «Трактором». Оба матча ЦСКА выиграл. Первый – 7:2, второй – 5:3. И на ту, и на другую встречу мы выставили по четыре звена. Напоминаю наш состав. Знаю, что читатели – ценители хоккея любят, чтобы рассказ о матче был подробным, а анализ – конкретным: общие рассуждения могут прискучить. Первая пятерка: Касатонов – Фетисов, Дроздецкий – Ларионов – Крутов; вторая: Стариков – Зубков, Хомутов – Быков – Васильев; третья: Мартынов – Бабинов, Зыбин – Жлуктов – Мишуков; четвертая: Стельнов – Гимаев, Трухно – Лобанов – Немчинов. Во втором матче вместо Зубкова в защите играл Ирек Гимаев. Знакомые с командой болельщики заметили, что оба матча пропустили нападающие Сергей Макаров и Александр Герасимов. Сергей лечился после операции плеча, а Александр был травмирован.
Это были разные по сюжету матчи.
Первый складывался более трудно. Перед вторым периодом счет был ничейный – 2:2, но как начали, так и доигрывали встречу армейцы в четыре звена.
Иначе сложился второй поединок. После первой двадцатиминутки ЦСКА вел 2:0, за пять с половиной минут до конца преимущество армейцев в счете было еще более заметным – 5:1, две шайбы наша команда пропустила лишь в самом конце игры, но в этом матче я не только перешел к действиям в три звена, но и переформировал по ходу борьбы составы пятерок. Трухно и Немчинов сели на скамью запасных, а центрфорвард этого звена Лобанов был переведен в первое звено – в компанию к Ларионову и Крутову на место Дроздецкого, заменявшего в ту пору Макарова.
Наверное, у любителя хоккея, читающего эти страницы, может возникнуть вопрос: не потому ли, что Жлуктов, случалось, опаздывал с организацией атаки, и не играл в тройке Виктора на Кубке Канады Николай Дроздецкий? На его, Дроздецкого, месте в этом армейском звене выступал Александр Скворцов из горьковского «Торпедо», а Дроздецкий был «откомандирован» в тройку к динамовцам. Неужели, спросит читатель, я и тогда считал, что Жлуктов не справлялся с обязанностями «разводящего»?
Отвечу сразу: справлялся.
