Александр Горбунов - Борис Аркадьев
И не верилось, что через два года ему исполняется восемьдесят… Кое-кто из коллег предупреждал меня – неумолимое время не пожалело и Аркадьева и что сейчас он уже не так пристально следит за футболом, да и вообще, мол, пришли другие времена, взошли другие имена…
Все это так, но «приезжайте завтра, в одиннадцать ноль-ноль»… Заметьте, срок назначен скрупулезно, звучит как приказ, значит, никаких послаблений не допускает он ни самому себе, ни тому, кому назначает встречу. И не хочется говорить о нем «пенсионер». Он – живой классик футбольного искусства. Патриарх тренерского дела. А может, совсем просто – Борис Аркадьев.
Дверь открывает сам Борис Андреевич. Он – в ковбойке, в шерстяных спортивных брюках. Усаживает в кресло рядом с небольшим аквариумом. Сверху аквариум прикрыт стеклом. По квартире бродит молодой кот. Это от него защищены стеклом рыбки…
В комнате, где мы разговариваем, на стенах нет никаких спортивных вымпелов, никаких подаренных футбольных мячей, разукрашенных подписями игроков, никаких призов и грамот.
Все очень просто – письменный стол, книжный шкаф, аккуратно застланная кровать. Даже намека никакого на бывшую специальность хозяина, заслуженного мастера спорта, заслуженного тренера СССР.
И говорит он поначалу все больше о зверях, об удивительной красоте Индонезии, где когда-то побывал вместе со своей футбольной командой и где ночью в номер гостиницы к нему через открытое окно забралось несколько мартышек. «А в это время во дворе гостиницы, представляете, ходил леопард!»
…Когда Аркадьев задумывается, я невольно ловлю себя на мысли: «А не в тягость ли ему объяснять сейчас мне все то, что он уже давным-давно объяснил и доказал на футбольном поле, в своих книгах и статьях?»
Однако Борис Андреевич расположен к разговору, шутит и как-то очень весело смеется. Чувствуется, что он в курсе футбольных событий, но отмечает для себя лишь главное.
Его не волнуют околофутбольные страсти, нередко подменяющие подлинную озабоченность футболом сиюминутной жизненной выгодой. Нетворческих тренеров и игроков он, как мне показалось, вообще не держит в своей памяти. Зато слова «искусство», «мастер», «тактик» произносит таким тоном, что невольно содрогаешься, словно при созерцании какого-нибудь шедевра.
Аркадьев считает, что сейчас в нашем футболе становится все меньше исполнителей высокого класса.
– К сожалению, футбол перестал быть всепоглощающей страстью мальчишек, – говорит Борис Андреевич. – Правда, я не хочу ставить это им в вину – таков уж сегодняшний дух времени, когда у мальчишек хватает иных увлечений и забот. И все-таки тому, кто решил посвятить детство, юность и молодость футболу, разбрасываться, отвлекаться на что-нибудь другое нельзя. Очевидно, мальчишек нужно учить футболу так, как учат, скажем, ребят в балетной школе. И с такого же возраста. В балетной школе у шести-семилетних девочек и мальчиков ножки ниточки, а они уже танцуют! Разве можно сравнить уровень их обучения с занятиями в футбольных группах подготовки? Техническими навыками можно овладеть только в раннем детстве. В команде мастеров техническое умение, если его нет, набирать поздно…
– Борис Андреевич, кажется, в предвоенные годы никто мальчишек специально футболу не обучал…
– Петр Дементьев – все его ласково называли Пека – был страстно предан футболу с семи лет. Он был виртуозом обводки до зачисления в команду мастеров. А когда я впервые увидел высокого тоненького паренька с ногами «иксом» – это был Всеволод Бобров, – то не мог не восхититься его искусством обманных движений. В ЦДКА все нападающие были разные: Федотов, Николаев, Гринин, Демин… Потом появился Бобров, который в искусстве обводки превзошел всех. Его «проходимость» была наивысшей. Для меня он до сих пор остается уникальным дриблером.
– А какое впечатление на вас производит киевлянин Олег Блохин?
– Отличный нападающий, проделывающий в каждой игре большую и полезную работу. Не знаю, может, это покажется странным – по-моему, киевское «Динамо» играет хуже своих игроков. Я имею в виду наличие исполнителей, которые могли бы обеспечить более сильную игру этому клубу. У нас почему-то порой забывают, что организация коллективной игры не является самоцелью. Напротив, она лишь средство для наилучшего использования индивидуальных возможностей игроков. В этом ее единственный смысл. Звучит несколько еретически? Но это так.
Многое не нравится, не устраивает Аркадьева в сегодняшнем футболе, и в первую очередь, как он сам выразился, «его неустроенность»…
Самую серьезную озабоченность вызывает у Бориса Андреевича и дальнейшая судьба игроков, закончивших выступления на футбольном поле. Здесь Аркадьев по-отечески чуток и готов помочь каждому ветерану найти себя в новой жизни – иначе говоря, на тренерском поприще.
– Знаете, что постоянно отравляло мою тренерскую работу? – спрашивает он, глядя куда-то за окно, на по-зимнему голые ветки деревьев. – Сострадание к стареющим игрокам. И я грешил: иногда передерживал в команде стареющего футболиста. Вне поля он оставался полным сил, цветущим, красивым, здоровым. Это очень тяжело – видеть мастера, когда ему далеко за тридцать…
Аркадьев прикрывает глаза, некоторое время сидит неподвижно. Пора прощаться. Я вспоминаю огоньковский снимок и задаю последний вопрос. Спрашиваю, смог бы «Унитас» (ведь как-никак в нем тогда играли и братья Бутусовы, и Борис Аркадьев!) побороться с какой-нибудь нынешней нашей командой, допустим, первой лиги?
На лице Аркадьева будто кто-то вмиг разгладил все морщины. Взгляд его становится острым и насмешливым (нет, недаром все-таки «одиннадцать ноль-ноль, жизнь прекрасна!» – говорит его взгляд).
– А что, думаю, игра получилась бы интересной…
1978
Николай Старостин, заслуженный мастер спорта. Патриарх
Тренерам не просто завоевать память у любителей футбола. Игроки творят на глазах миллионов. Деятельность наставников скрыта от масс. Всенародно известны зато итоги. Как альпинисты штурмуют восьмитысячники, так тренеры влекут команды на вершину сезона. В футболе она двуглава – первенство и Кубок. Водрузил на одной из них Знамя – хвала тебе и венец. Блеск его возводит победителя в звезды. Не одолел до конца – начинай на другой год сначала.
К тридцатому чемпионату на пик «Первенство» поднялось 14 тренеров, на пик «Кубок» – на одного больше.
Наиболее искусные побывали по нескольку раз и там и здесь. Всего в славной элите звезд оказалось два десятка плюс один.
Ранг определяет количество победных восхождений на футбольный Олимп.
Среди звезд есть забытые или малоизвестные тренеры. Не попали в избранники видные сейчас фигуры. Закон есть закон. Перед читателями только триумфаторы.
Возможно, победы на заре чемпионата требовали меньшей эрудиции и опыта. Многие из двадцати одного брали верх, командуя отборными пришлыми кадрами. Другие завоевали титулы собственными воспитанниками. Кое-кто брал золотые медали, обогащая весь советский футбол. Единицы вместо прогресса приносили топтание на месте. Есть счастливчики и, наоборот, побеждавшие в борьбе с роком.
Все – выпускники единой советской школы. Исповедуют в целом единые принципы.
Но даже шоферы одной выучки и стажа по-разному ведут одну и ту же автомашину.
Они люди, у каждого свой характер, вкусы и приемы. Еще более индивидуальны тренеры, имеющие дело в раскаленном страстями футбольном мире с живыми молодыми людьми.
Есть среди наставников диктаторы, есть демократы. Одни предпочитают ласку, другие – таску. Те оседлали Олимп логикой, эти – интуицией и душевным жаром.
Разбираться в тонкостях тактики или методики трудно и нудно. Да и не разница в них решает дело!
Важно, утверждают футболисты, чтобы тренер прежде всего был Человеком. В таком аспекте и пойдёт речь о руководителях, увенчанных лаврами.
Их когорту по праву возглавляет патриарх советской тренерской ассоциации Борис Андреевич Аркадьев.
Не многие теперь помнят, как в двадцатых годах в Москве появились два совершенно одинаковых молодых спортсмена. Рослые, загорелые, подчеркнуто просто одетые, с шапкой курчавых волос, они как-то особенно независимо держались на всех крупных соревнованиях того времени.
Поразительное сходство делало их не распознаваемыми даже для близкого окружения. Лишь на футбольном поле в трусах бедра одного из них были чуть рельефней.
Этим Борис отличался от Виталия. Близнецы-братья Аркадьевы стали выступать за футбольную команду завода «Серп и молот», позже переименованную в «Металлург».
Виталий отлично играл правого края, Борис избрал амплуа левого полузащитника. В течение нескольких лет стойко пресекал, в частности, и мои попытки пробиться с мячом к воротам своей команды.
Ретиво воюя с ним на поле, я, естественно, меньше всего предполагал тогда, что моим противником является будущий родоначальник советского тренерского сословия.
