ХРОНИКИ ДАО - Deng Ming-Dao
– Не старайся стать хорошим за счет богов, – терпеливо продолжил Великий Мастер. – Будь хорошим просто потому, что ты такой. Тогда ты тоже будешь делать добро во имя святости, потому что боги будут жить в тебе. В каждом из нас существует высшее божественное проявление. Не ищи его в окружающем мире – загляни внутрь себя. Но смотреть ты должен чистым взглядом, который не замутнен нечестностью, жадностью, похотью или привязанностью. Помни: все, что мы делаем, мы делаем сами. Боги не вмешиваются в это и даже друзья не могут оказать никакой существенной помощи. Ты можешь стать тем, кем ты хочешь стать. Стань незаурядным – но не ради святости, а в качестве личной цели.
– Но почему мне нельзя быть кем угодно? Почему я должен стараться быть таким религиозным?
– Я ничего не говорил о религии. Религия – это когда другие люди также идут по выбранной тобой тропе, они тянут тебя вниз. Нет, ты должен быть самим собой, ты должен сопротивляться искушению следовать за чужими идеями. Наполнение себя мыслями других людей ограничивает тебя. Ты должен самостоятельно осознать свою природу. Ключ к этому – реализация самого себя через самодисциплину. Вот, ты говоришь, что хочешь быть свободным, дабы стать кем угодно, – но у тебя ничего не выйдет. Ты можешь быть настолько свободным, чтобы оставаться самим собой. Ты должен познать себя, довести до расцвета все, что есть внутри тебя.
Единственная моя цель заключается в том, чтобы помочь тебе выполнить свое предназначение в жизни. Ты собираешься пойти в мир, где нет института жречества. Я пытаюсь показать тебе внутреннюю структуру – способ преодолевать смущающее многообразие мирских влияний.
– Да, Мастер, – ответил Сайхун. Теперь он был более восприимчив к словам учителя. – Продолжайте, пожалуйста.
– Жизнь – это игра, драма, обыкновенный театр. В этой эпической комедии сцена заполнена удивительным количеством персонажей, каждый из которых имеет собственный основной и дополнительный сюжеты и погряз в своих мелочных и надуманных обстоятельствах. Какую роль ты изберешь себе в этой извечиой пьесе? Станешь ли ты шутом? Героем? Принцем с трагической судьбой? Или глупцом? Ты должен обладать принципами и философией.
– Я стану человеком принципа, – быстро заверил Сайхун.
– А как насчет философии? – спросил Великий Мастер. – Ты должен иметь философию, которая воспринимает жизненные реалии в истинном свае и понимает человеческие чувства. Прежде, чем вступить в новую фазу, внимательно изучи все вокруг. Оценивай прежде, чем решить. Используй собственный здравый смысл, свою способность размышлять. Понимай причины существования добра и зла. Понимай, почему ни одно из них не может быть уничтожено и почему они в определенной степени даже взаимозависимы. Будь гибким; давай своей философии возможность изменяться и развиваться. Осознавай, каким образом, по мере своего старения, твои мысли совершенствуются и изменяют свою форм)'. Думай категориями всей твоей жизни, а не только потребностей настоящего.
Прежде чем продолжить, Великий Мастер посмотрел на Сайхуна.
– Понимаешь, Маленькая Бабочка, в жизни имеет значение только одно: ты должен уметь глубоко проникать в структуру твоего бытия.
– Спасибо вам за ваш совет, – с чувством произнес Сайхун. Внезапно он осознал, что покидаег Хуашань на неопределенно долгий период времени. С точки зрения здравого смысла такое его решение выглядело неоспоримо правильным. Но сердцу еще требовалось время, чтобы успеть за быстрыми мыслями. Он собрался с духом и успокоился, дабы спокойно закончить разговор.
– Могу ли я просить разрешения покинуть горы? – спросил он.
– Да, но с одним условием.
Черт подери, мысленно выругался Сайхуц. Эта старая лиса никогда не прекратит выдумывать ему всяческие ограничения!
– Каждый человек в своей жизни должен иметь задание. Каждый же, кто покидает Хуашань, тем более должен иметь пожизненную задачу, которую он не может не выполнить.
Для Сайхуна эти слова прозвучали, словно новое поручение. Что ж, может, все еще обернется неплохо, утешал себя он. Когда он построит собственный дворец разума, он сможет использовать его как оплот, под прикрытием которого он сможет выполнить поручение. В конце концов, это даже весьма ¦трогательно, говорил себе Сайхун, – как-никак, последний сувенир на память о Хуашань.
– Что за задание? – спросил Сайхун.
– Я назначу тебе задание из книги «Семь бамбуковых табличек из небес-иой котомки». Клянешься ли ты исполнить его?
– Но в чем оно состоит?
– А я-то думал, что ты настоящий рыцарь без страха и упрека, бесстрашный борец. Какая разница, в чем состоит твое задание? Неужели ты недостаточно смел, чтобы просто согласиться?
Здесь кроется подвох, решил Сайхун; еще одна попытка сохранить надо мной контроль. Но любопытство все же давало о себе знать – и Сайхун решил согласиться с поручением, надеясь, что оно окажется действительно стоящим.
– Я согласен.
– Хорошо, – Великий Мастер подмигнул ученику, – вот в чем заключается твое поручение: когда бы ты ни встретил страждущих, если в твоих силах будет помочь им, ты должен будешь сделать это любой ценой.
Сайхун молчал, ожидая продолжения. Но Великий Мастер более не сказал ни слова, лишь затаил в уголках губ улыбку.
– И это – это все? – в голосе Сайхуна послышался гнев разочарования.
– Да, – благодушно кивнул Великий Мастер.
Сайхун почувствовал себя совершенно неудовлетворенным. Поручение было совсем не героическим – более того, оно самым непосредственным образом разрушало его замысел стать коллекционером, знатоком искусства и настоящим воином. Если он начнет помогать всем, кто в этом нуждается – в Китае особенно много обездоленных, буквально миллионы, – то своей заветной цели ему никогда не достигнуть.
– Помни: ты согласился принять поручение и должен выполнять его до конца своих дней, – произнес Великий Масгер, откинувшись на спинку стула. – Где бы ты ни встретил страдающих – обязательно помогай им.
Спустившись crop, Сайхуц столовой окунулся в бесконечную, кипучую и безрадостную мирскую жизнь. Те месяцы, которые прошли с момента отъезда из Хуашань, слились в одну долгую и непрерывную череду скитаний и бесплодных попыток отыскать хоть какое-нибудь приключение. Сайхун решил отбросить прочь все советы старого учителя, твердо решив добиваться собственных целей. Он вернулся в свою семью и с удовольствием оказался в роскоши и богатстве. Но даже потратив целое состояние на коллекционирование предметов искусства и редкие книги, он чувствовал беспокойство и тоску. Он стремился к приключениям. Именно на арене жизненного опыта он проверит свои умения. И Сайхун вернулся в Шанхай.
Когда Сайхун занимался преследованием Бабочки, Шанхай показался ему жутким местом, средоточием опасности, всяческих развлечений и зла. Теперь же город предстал перед ним в своем настоящем облике: богатым, безудержно рвущимся ввысь космополитическим центром. Здания в европейском стиле казались экзотаческими рукотворными вершинами из стали и гранита, более массивными, чем крепостные стены, с почти идеальными геометрическими пропорциями, ровными рядами окон и взметнувшимися ввысь греческими колоннами. Ему нравились купола и башни с тонкими, белыми флагштоками, на которых под свежим тихоокеанским бризом и ветром от реки Хуанпу трепетали разноцветные полотнища. В этих зданиях не было ничего общего с разноцветьем и богатой деталировкой традиционной китайской архитектуры, но сейчас Сайхуна восхищали все эти углы, контрфорсы, арки и замковые камни, отбрасывавшие острые, монументальные тени на фасады.
Издалека новые кварталы напоминали сотню крепостей, воздвигнутых на фоне бескрайнего выцветшего небосвода. Привычные китайские дома – магазины, жилые дома, театры, курильни опиума, салоны для азартных игр – заполняли разломы между высотными коробками и текли куда-то вдаль по бесконечной хаотической паутине улочек. То были красные и коричневые домишки из кирпича, самана, глины и дерева, где коренные жители шумели, плакали, варили, убирали и торговали. Европейское присутствие было пышным и вызывающим – целые кварталы Запада намертво вросли в тело Китая. Однако китайцы не собирались сдаваться и понемногу стали отвоевывать захваченное; так появился странный город-гибрид.
В Шанхае встреча Востока с Западом приняла в особенности фантастические пропорции. В городе можно было встретить и богатых банкиров, и марионеточных политиканов, и безжалостных солдат, и обуреваемых жаждой наживы гангстеров, и пристрастившихся к курению опиума, и привлекательных женщин, и несчастных тружеников, и отрешенных ученых, и продажных чиновников, и угрюмых грузчиков, и обыкновенных людей; и все они так или иначе сосуществовали в Шанхае. Гигантский мегалополис существовал именно благодаря этой плодородной смеси денег, власти, удовольствий, возбуждения, подкупа и наркотиков. И именно в этом богатом урбанистическом мире собирался жить Сайхун.
