Александр Кикнадзе - Обожаемый интриган. За футболом по пяти материкам.
А в воротах Лев Яшин. Его покой оберегает, как может линия обороны, в которой выделяются Шестернев и Хурцилава. Это о Хурцилаве «Таймс» напишет, что он опекал «своего форварда так, словно вложил в него все акции».
А про Яшина скажут: «Как только итальянским форвардам удавалось-таки выйти «на свидание с ним», у них начинали дрожать коленки». Помнили, как в одном матче на Кубок Европы, проводившемся в Италии, его ворота обстреливали с десяти метров, с пяти, с трех… потом он взял пенальти. После той игры и написала «Стампа»: «Дайте нам Яшина, и мы готовы играть против сборной мира».
Когда, распластавшись в воздухе, он отвел от «девятки» мяч, ядром летевший метров с десяти, я вспомнил невольно, как молодой Яшин пропустил гол, забитый ему вратарем сталинградского «Трактора» прямо со своей штрафной площадки… «Кто узнает сладость меда, не изведав жала пчел?»
И передняя линия наша выглядела браво. Было несколько комбинаций, проведенных по всем правилам футбольной науки. Не раз могли взять ворота Малофеев, Банишевский и Численко. Наконец, удалось Численко. Атака с правого крыла, финт, оставивший за спиной защитника, и удар левой, в самую цель.
Теперь держись!
Проигрывая 0:1, итальянцы на последних минутах начинают невероятной силы штурм. Раз у меня так учащенно бьется сердце, что же могут испытывать наши тренеры? Не расстается с сигаретой Н. П. Морозов, не расстается с валидолом руководитель делегации, человек в годах, перенесший, как рассказывали, незадолго до отъезда инфаркт миокарда… Боже, разве можно поручать команду человеку с уязвимым сердцем?.. Но наши порядки — это наши порядки. Кандидатура уже утверждена в самых высоких инстанциях, никто не хочет взять на себя смелость отвлекать их «по данному вопросу» снова.
Как прекрасен этот мир, как прекрасны эти английские зрители, бурно приветствующие нашу команду (главный конкурент для сборной Великобритании не она, главный — с Апеннин), как прекрасны наши футболисты!
Меня пригласила спецкором на чемпионат «Неделя», легко пишется, вызывают из Москвы лишь под утро, а усталость будто рукой сняло.
Но потом… потом был какой-то странный матч с чилийцами, на который Н.П. Морозов выставил в передней линии тех, кто ни разу в жизни друг с другом не играл: Метревели («Динамо», Тбилиси), Серебряников («Динамо», Киев), Маркаров («Нефтяник», Баку) и Поркуян («Динамо», Киев). И это вместо того, чтобы дать лучше сыграться и начать понимать друг друга тем, кому предстояла трудная игра в четвертьфинале с венграми. Оправдывая свое в высшей степени сомнительное решение, тренер скажет позже, что хотел дать отдохнуть основному составу. Но сборная приехала в Англию не отдыхать, а биться с сильнейшими командами мира. Не сомневаюсь, в раскрепощенном матче с чилийцами (место в четвертьфинале было уже обеспечено) она наладила бы взаимопонимание и сыгранность, которых так не хватило в полуфинальном состязании с грозными, как всегда, немцами. Не очень были нужны очки от чилийцев. Очень и очень нужна была дополнительная предэкзаменационная подготовка. Два очка получили. Игру не отшлифовали. Гуманизм главного тренера обернулся фиаско в полуфинале.
Это был первый урок. Он свидетельствовал о том, что сборная не была подготовлена к тому, чтобы выдержать физические перегрузки долгого турнира.
Но беда заключалась и в том, что она не была подготовлена психологически.
Если бы тридцать три года спустя тренер ЦСКА Олег Долматов посмотрел кинорепортаж о встрече СССР—ФРГ и показал его своим ребятам перед ответным матчем в Норвегии, быть может, и не произошло бы нервного срыва у нашего опорного полузащитника Холл и (иначе как нервным срывом невозможно объяснить то, что сделал Марек, когда игра не заладилась; потеряв мяч, потянул соперника за майку, долго не отпускал ее, получил вторую желтую карточку, армейцы остались вдесятером, пали духом и схлопотали один за другим еще три мяча).
Повторяю, сборная СССР не была готова к перенапряжению поединка с ФРГ. И это урок второй. Раньше отдал бы многое, чтобы посмотреть такой матч. Можно было отдать еще больше, чтобы его не видеть.
Чтобы не видеть хотя бы того, что произошло в самом конце первого тайма, когда Численко, вместе с Яшиным лучший наш игрок предыдущих игр чемпионата, потерял мяч, и эта потеря обернулась голом в наши ворота. «Стыд и позор, — наверняка подумал бедолага. — Проиграем, все газеты напишут, кто виноват. Сразу забудут все, забудут, что это я, Численко, своим голом поставил на колени итальянцев».
О, это мы умеем, как мало кто другой, отыскивать виновников собственных неудач… Рассуждения на эту тему могли бы увести далеко от футбола. А на табло 0:1.
…За два года до того, перед решающим матчем на первенство СССР между тбилисским «Динамо» и московским «Торпедо» Гавриил Качалин заставлял своих подопечных динамовцев начинать вторые таймы тренировочных встреч с проигранным счетом 0:1. Он допускал, что их соперники приложат все силы, чтобы с самого начала захватить инициативу, и учил игроков не поддаваться настроению, учил сохранять не просто силы — волевой запас на весь второй тайм. Тогда в последнем матче на звание чемпиона страны торпедовцы действительно повели в счете — 1:0. Во втором тайме тбилисцы забили четыре мяча.
Численко не мог не заметить, как схватился за голову и злобно глянул капитан. Беда, беда. Первый гол имеет магическую силу. Теперь, чтобы выйти вперед, его команде придется приложить в два раза больше усилий, чем затратили немцы на свой гол.
У Численко смешается взгляд на происходящее вокруг и на себя. Надежда команды становится ее несчастьем. Он срывает досаду на первом же попавшемся игроке. Его выгоняют. От одной сигареты прикуривает другую Морозов, похоже, что новую таблетку валидола отправляет в рот руководитель делегации. Он уйдет со стадиона на ватных ногах, поддерживаемый под локоть.
Наши отдадут игру — 1:2.
Урок третий. Отбирать в команду не только тех, кто хорошо владеет мячом, быстро бегает, точно бьет, смело вступает в борьбу. Отбирать тех, кто, помимо всего прочего, умеет владеть собой в самые трудные минуты сверхнапряженного противостояния. Такому поведению надо учить футболиста терпеливо, с заглядом вперед, призывая в помощники психологов (много ли представителей этой полезнейшей науки встретим мы, и не только в футбольных командах, и сегодня?).
И, наконец, урок четвертый. Что за странное задание получил перед матчем с чилийцами маленький, юркий мастер дриблинга Эдуард Маркаров? «Получил мяч, не водись, сразу же отдай».
Я помню отца Эдуарда — форварда «Темпа» Артема Маркарова и день пятого мая 1940 года, когда в игре с ленинградским «Электриком» он обвел сперва хавбека, потом бека и выбежавшего вперед вратаря, остановил мяч на линии, замер, и лишь когда ужом пополз к нему голкипер, «щечкой» закатил мяч в ворота. Эдуард развил искусство, полученное по наследству, стал одним из самых заметных форвардов Советского Союза, а его никак не хотел и брать в сборную. «Неделя» выступила в его защиту, опубликовав мою статью «При чем здесь рост?», Эдуарда с большими сомнениями взяли, отобрав у него право показать лучшее, на что способен. Рядом (напомню) играли форварды, которых не знал он и которые не знали его, не ведали, когда и что можно от него ждать. В матче с чилийцами, усердно выполняя т.н. тренерскую установку, Маркаров выглядел лишь бледной своей копией.
Глава II
Нелегкая жизнь дриблера
Не может быть настоящей команды без яркого дриблера (умение финтить в жизни порицаемо, да обожаемо в футболе). Он не боится рисковать, беря игру на себя, за ним охотятся, против него чаще применяют недозволенные приемы. Он может обвести одного соперника, второго, а в конце концов потерять мяч, но если три-четыре раза за матч выйдет к воротам или выведет на удар партнера, потери окупаются!
Дриблер, как правило, лидер команды. Ее опора, се надежда. Его искусство особого рода, оно требует неустанной шлифовки и работы без лишнего счета. Это высшая степень футбольной сознательности и футбольной ответственности. И если молодой человек это понимает, он становится…
Я помню их многие игры…
Александр Пономарев, отдавший лучшие годы московскому «Торпедо», навсегда вписавший имя в историю советского футбола 148-ю забитыми голами.
Лишь шесть мячей уступивший ему спартаковец Никита Симонян, Олимпийский чемпион 1956 года.
Армеец Всеволод Бобров, забивший в 116 матчах на первенство СССР 97 мячей.
Эдуард Стрельцов, любовь и боль московского «Торпедо» и миллионов ценителей таланта (всем памятна его яркая и трагичная судьба), забивший в 39 играх за сборную СССР25 мячей.
Григорий Федотов из команды лейтенантов, вот ужу кого бывал «мяч на ниточке», кто в совершенстве владел искусством обводки и только поэтому — искусством завершающего удара. Он первым перевалил за отметку «100», дав свое имя клубу лучших бомбардиров (всего же имел на счету 129 голов).
