Алексей Зинин - Путь воина. Тренер-победитель о секретах успеха
– У вас уже настоящий Газзаевский клан.
– Мои родственники, Валерины родственники, родственники родственников… Мы все вокруг Валеры вращаемся. Он – наш центр, наш стержень. Дай бог ему 100 лет!
Когда Валера тренирует, то все дела у нас под это подстроены. Бывает, надо принять решение по каким-то бытовым вопросам, а мы ждем: Валера сыграет, и тогда определимся, как поступать. Если Валера в Москве, то я никуда не могу поехать. Чтобы, не дай бог, если плохо сыграет, я была рядом. Вся жизнь у нас вокруг этого футбола.
– Газзаев, судя по всему, не относится к породе тех творческих людей, которых нужно «кормить с ложки».
– Мне повезло с мужем еще и в том плане, что он всеяден. Иногда по каким-то причинам я не успеваю что-нибудь приготовить и могу предложить Валере только творог. Он меня успокаивает: «Не волнуйся, все отлично: творог так творог».
Валера очень аккуратен. Если я ему не поглажу брюки, он их выгладит сам, но никогда не выйдет помятым. Даже дома его никто не застанет неопрятным. Вещи покупает себе сам. У него была рубашка белая с синими полосками. Он ее носил «на фарт», пока она не стерлась. Теперь у него другие «фартовые» рубашки. Большое значение с точки зрения суеверия придается и костюму. Валера сам его готовит: подбирает галстук, носовой платок и сам его несет до машины. Если же с костюмом что-то не так, нитка, например, торчит, Валера доверяет мне устранить недочеты и переслать одежду с водителем. То есть не может такого быть, чтобы Валера отправился на игру не при полном параде. Если он победил, то ритуал будет повторять вплоть до очередной осечки.
Есть у нас и традиция: когда Валера уезжает на сбор перед игрой, я всегда его перекрещиваю. В обыкновенный день я могу какое-то утро не встать, муж сам приготовит себе завтрак – это нормально. Но перед матчами я буду сидеть около него, непременно его провожу, поцелую и пожелаю удачи. После игры он обязательно звонит. Если проиграли, он тут же едет домой, если выиграли, может, и задержаться.
Достаточно часто я получаю от мужа цветы. Просто так. На праздники же, такие как венчание, день рождения, 8 Марта, Новый год он дарит большие подарки.
Мне кажется, деньги Валере неинтересны. Ему важен только процесс их зарабатывания. С самого начала так повелось: он приносил получку, выкладывал ее всю до копеечки: «Белла, здесь столько-то. Я себе возьму пятьдесят рублей – вдруг на что-нибудь понадобятся». Проходила неделя, он спрашивал: «Деньги не закончились еще?» Если они подходили к концу, он начинал думать, где их взять.
За тем, что происходит в плане благоустройства быта, муж вообще не следит. Может, конечно, спросить: «А что это там рабочие делают? Опять что-то придумала и чего тебе без дела не сидится?» А потом, когда увидит конечный результат, как правило, скажет: «Белл, это ты хорошо придумала!»
Невошедшие в книгу диалоги с Валерием Газзаевым о жизни
– Будучи молодым игроком, таскали сетку с мячами?
– Я, как и любой осетин, воспитан в духе уважения к старшим. В 1971–1972 годах в «Спартаке» (Орджоникидзе) я был самым молодым игроком и, естественно, таскал эти мячи. Иногда, когда «авоську» брал кто-то другой, мне становилось неловко от того, что он – человек более возрастной – идет с «моим» грузом, и я сам отбирал у него поклажу. Это правильно! Но если кто-то из «стариков» начинал перегибать палку, как было, допустим, в «Локомотиве», я тут же забывал про почтение к годам и ставил человека на место. Случалось, и бился за свои права!
– Самые существенные повреждения в драках?
– Мне-то как раз не очень доставалось.
– Вы из тех, кто со своим уставом в чужой монастырь?
– Абсолютно нет. Всегда надо учитывать традиции, характер и местный колорит того коллектива, куда ты приходишь работать.
– Человек, не забивший пенальти, заслуживает порицания?
– В финале Кубка СССР в 1979 году между динамовцами Москвы и Тбилиси в переполненных «Лужниках» я не забил одиннадцатиметровый. 80 тысяч человек на стадионе наблюдали, как из-за меня моя команда проиграла Кубок СССР. Представьте мое состояние! И, поверьте, тяжелей «виновника» неудачу никто не переживает. Никогда в своей тренерской карьере я ни одного футболиста не упрекнул за подобное невезение. И не упрекну!
– Хоть раз напились с горя?
– Никогда! Это чуть ли не самое плохое, что может себе позволить человек. Я себе не позволю. Глупо прятаться от проблем за помутнением рассудка, никто за тебя ничего не исправит.
– Когда в тренерский мир тяжелей было входить: на старте карьеры или в 2004-м, после полугодовой паузы?
– На старте было катастрофически тяжело. Да, Газзаев был хороший игрок, но тренер – это совсем другая профессия, и мне все надо было начинать с нуля.
– Важно уметь накапливать злобу в ходе своих переживаний?
– Ни в коем случае после поражений нельзя думать: «Дайте мне еще один шанс, всех порву!» Такая страсть должна быть каждый день, не только у тренера, но и у игрока. Особенно после побед ты обязан просыпаться с чувством злобы и желанием биться. На тренировках, в матчах – неважно где! Важно, что должен! Не все становятся чемпионами. Это отдельная категория людей. Их мало, но все они обладают именно этим качеством – постоянной, все затмевающей одержимостью, целью.
– Что такое поражение?
– Это унижение! Это страшное разочарование, жуткая боль, сокрушительное душевное потрясение. Да, я знаю и помню, что футбол – всего лишь игра, но ничего поделать с собой не могу. Иногда вынести поражение становится настолько сложно, что можно потерять контроль над собой и наделать множество глупостей. У меня такие моменты были и в «Алании», и в «Динамо», и в ЦСКА.
– Много у вас было ошибок, которые вы готовы признать?
– Ну, во‑первых, я никогда не признавал никаких ошибок и никогда публично их не признаю. Но в том, что они были, конечно, я не сомневаюсь. И не верьте, когда говорят, что люди учатся на чужих просчетах. Все это красивые слова. Пока человек не пройдет через свои собственные ошибки, он не переберется на следующий уровень.
– Есть люди, которым при встрече не подадите руки?
– Безусловно. В том числе и в футбольном мире. Если человек предает, нет смысла иметь с ним дело. Стараюсь к людям правильно относиться, стараюсь им помогать, стараюсь быть честным. Неправильно, если человек строит свою жизнь с учетом конъюнктуры. У каждого свой путь.
– Часто ли перед вами ставился вопрос: идти ли на сделку с совестью?
– Неприятные ситуации возникали часто, но никакой дилеммы у меня не было. Потому что на первом месте для меня – репутация. Она ценнее всех денег на земле, потому что репутацию ни за какие деньги не купишь. У меня растут дети, и мне важно, чтобы никто никогда не имел повода сказать им, что их отец в чем-то был нечестным человеком. Если я говорю, то говорю правду. Нередко из-за подобной прямоты у меня возникали сложности. Пусть так, куда важней, что я всегда остаюсь самим собой!
– Какие-то специальные «манипуляции» со своей памятью совершаете?
– Я всегда помню то добро, которое мне сделали. Этого никогда нельзя забывать! Пытаюсь тем же отвечать. А вот то добро, которое ты делаешь сам, ты должен на следующий же день забывать.
– Верите ли в любовь с первого взгляда?
– Не знаю… Может быть, наша любовь с Беллой и подходит под это определение. Не скажу, что, увидев свою будущую жену, я потерял голову, но Белла мне сильно понравилась, и я захотел ближе с ней познакомиться.
– На чем, на ваш взгляд, построены отношения между мужчиной и женщиной?
– На любви, уважении, заботе и понимании своей роли как в семье, так и в обществе. Есть и другие вещи, но говорить о них сейчас не стану.
– С годами сложней подзаряжаться эмоциями?
– Положительных же больше было. Вот они мне и дают силы. Не в возрасте дело, в результатах работы.
– Что еще хотели бы попробовать?
– Постоянно к чему-то стремлюсь. Вся жизнь – борьба! У любого нормального мужика должно так быть. Я загонять себя в какие-либо рамки и останавливаться на достигнутом не собираюсь. Я и сейчас, не меньше чем тридцать лет назад, стремлюсь любой свой день прожить вдвое эффективней, чем предыдущий.
