Александр Мостовой - По прозвищю "Царь"
С Ярцевым после Португалии не виделся ни разу. Если случайно встретимся, поздороваюсь. Для меня не проблема пожать ему руку. Но возвращаться к той истории не буду. Мне это не нужно. Что надо, я в футболе уже доказал. А то, что почти ничего не выиграл, — значит, так было угодно судьбе.
ИНТЕРВЬЮ-ПОСЛЕСЛОВИЕ
— Ваш бывший партнер по сборной России Владимир Бесчастных как-то сказал, что реализовал себя в футболе процентов на шестьдесят, не больше. А вы?
— Это как посмотреть. Футбол — коллективный вид спорта. Это не теннис, где все зависит только от тебя. Сейчас я иногда выступаю в любительских турнирах. И порой моя команда проигрывает. Л победители потом ходят гоголями: мы самого Мостового обыграли. Смешно. Я один3 что ли, на поле был? Все зависит от команды. Допустим, выигрывает она первенство — больше двадцати человек становятся чемпионами. Из них человек десять в официальном сезоне всего раз пять вышли на замену. Но у них тоже есть титул. И если смотреть с этой точки зрения, конечно же, я не реализовал себя. Мы много спорим с друзьями на эту тему: кто сильнее, кто лучше. Есть много футболистов, которые часто выигрывали кубки и чемпионаты. А есть те, кому не повезло с командой. Но, думаю, мало игроков могут похвастаться той игрой и теми голами, которые забивал я. Не случайно я до сих пор второй по счету в так называемом Клубе российских бомбардиров, хотя при этом никогда не играл в нападении.
— Что считаете своим главным достижением?
— Уважение и признание болельщиков. А в Европе завоевать его, уж поверьте мне, ох как непросто. Это немногим дано. Это уважение с большой буквы. Недаром меня называли Царем. Когда приезжаю в Испанию, вижу, что многие меня помнят и с удовольствием общаются. Да, можно что-то выиграть в своей карьере — кубок какой-нибудь, а потом пройдет время — и про тебя никто не вспомнит. Подобных примеров множество. А вот заработать уважение — это намного тяжелее, Вероятно, я мог оказаться в каком-нибудь суперклубе, если бы меня с самого начала вел по футбольному пути сильный агент. Но у меня его не было. Считал в свое время: если ты сильный футболист, любой клуб сам выйдет с тобой на контакт. Возможно, ошибался, Есть масса примеров, когда ничего не представлявшие собой игроки без особых проблем находили команды, о которых другие футболисты даже и не мечтали. И все благодаря агентам, которые обладают огромными связями в футбольном мире. Но я упустил время. В Испанию приехал, когда мне было двадцать семь. Серьезное имя в этой стране заработал еще позже. А тридцать лет для футболиста — уже возраст. Не каждый агент возьмется вести твои дела, и далеко не каждая команда решится тебя приобрести. Если была бы возможность повернуть время вспять, я обязательно бы обзавелся агентом в молодости. И тогда, возможно, моя карьера развивалась по совершенно другому пути. Впрочем, она и так получилась не самой плохой.
— Слышать, как тебя называют Царем, — приятно?
— Поначалу я не совсем понимал, почему ко мне прилепили это прозвище. А потом уже не обращал внимания. Меня так процентов восемьдесят футбольных людей называли. Звонит, допустим, журналист: привет, Царь, как дела? Да и ребята в раздевалке точно так же обращались.
— А вам самому какая фигура из русских царей больше всего близка по духу?
— Петр I
— Который, как и вы, прорубил окно в Европу?
— Так и есть. Да, ясно, что сейчас в России стали платить большие деньги, и футболисты не хотят уезжать отсюда. Но поверьте: никакие деньги не заменят признания болельщиков в Европе. А наше поколение, которое играло в зарубежных чемпионатах, — я, Шалимов, Канчельскис, Колыванов — заставило себя уважать. Про нас говорили: да, это русские. Сейчас такого нет.
— Помнится, вам собирались ставить памятник около стадиона в Виго. Чем закончилась та история?
— Ничем. Сначала организовали огромную пропаганду, сбор средств. Скульптор соорудил небольшой макет, высотой в полметра, с которого предстояло ваять основную статую. Но в конечном счете в городе поменялась власть, пришел другой мэр, а он не дал разрешения на установку памятника. Сменилось и руководство «Сельты». Люди, которые задумывали эту идею, ушли. А я изначально говорил, когда меня спрашивали про памятник; «Делайте что хотите, только меня не трогайте». Я знаю, что такое спорт: сегодня ты играешь — значит, ты герой, тебя готовы носить на руках. А ушел — все, о тебе забыли. А тот мини-Мостовой до сих пор стоит у скульптора дома.
— Как думаете: кто получился бы из Александра Мостового, если бы не футбол?
— Тогда стал бы хоккеистом. В детстве я ассоциировал себя только со спортом. Может, завоевал бы какой-нибудь «Кубок Стэнли». Мяч, кеды, коньки, клюшка, шайба — это мое детство. Я дня без своих любимых атрибутов не проводил.
— Если станете тренером, то каким?
— Сразу скажу, что я с удовольствием попробовал бы себя на тренерском поприще. Хотя пятнадцать лет назад я говорил, что никогда себя не свяжу с этой работой. Но в те времена тренер был каким-то Дедом Морозом. Он вынужден был заниматься абсолютно всем: и тренировать, и хозяйством заниматься, и просить, и звонить. Сейчас времена изменились. Если я стану тренером, я хотел бы видеть в исполнении своих футболистов профессиональный подход. Я буду добиваться их самоотдачи во всем: не только в играх, но ив тренировках. Я прекрасно вижу, когда люди не выкладываются на сто процентов. Меня с детства это раздражало, потому что я не любил уступать. Если вратарь отворачивался от мяча и тот влетал в ворота, я мигом подлетал к парню с криками: «Ты что делаешь?» Я никогда никого не боялся — ни в футболе, ни в хоккее. А многим современным игрокам этого бесстрашия как раз не хватает.
— Представьте ситуацию: вы тренер и вдруг игрок вашей команды дает интервью, в котором говорит: «Мы проиграли, потому что в нашем тренировочном процессе было что-то не так».
— Я точно не буду налетать на этого парня с кулаками. Хотя кто знает: возможно, я сейчас говорю так, потому что я не тренер и все изменится, если я им стану. Но я в любом случае посмотрю, что это за игрок. Если он всегда выкладывался на сто и даже сто пятьдесят процентов, я, возможно, даже пропущу эти слова мимо ушей. А скорее всего, подумаю: может, я действительно что-то делаю не так. Все мы люди, и все можем допускать ошибки. Я и во время своей футбольной карьеры все время анализировал и пытался понять, что я делаю неправильно. Хотя у меня было преимущество перед другими игроками: я многие ходы и решения видел раньше, чем они.
— Готовы, как ваш бывший партнер по «Бенфике» и сборной России Сергей Юран, начать тренерскую карьеру со второго дивизиона?
— На данный момент, думаю, я бы не смог. Я хочу работать в премьер-лиге. Многим это покажется слишком самонадеянным. Но у меня есть много примеров, когда футболисты, заканчивая карьеру, становились тренерами в достойных командах и добивались результата.
— Вы человек спортивный. А хотели бы попробовать что-то экстремальное? Алексей Смертин, бывший партнер по сборной, в свое время с парашютом прыгнул.
— Нет, это точно не мое. Все, что связано с риском для жизни, я считаю для себя неприемлемым. Мне такой адреналин не нужен. Если человеку дана жизнь, он должен ее беречь.
— Будь возможность, хотели бы стать бессмертным?
— А кто бы не хотел ?
— Можете назвать себя сильным человеком?
—Люди, которые меня хорошо знают, скажут: я каким был всегда, таким и остался. Это отличительная черта моего характера. И не старался никому угодить, никогда не пытался к кому-то подлизаться. Таким я был всю жизнь и остаюсь до сих пор.
— И все-таки — сильно жалеете, что не закончили так, как должен был заканчивать футболист Мостовой?
— Знать бы наперед, что будет такой конец, что сейчас я после матча с Испанией выйду к прессе, а потом меня уберут из сборной, конечно, я прошел бы мимо журналистов в автобус и не остановился. И тем не менее я продолжаю считать, что я закончил так не по своей вине. Перед собой, перед своей душой я чист. Что я мог сделать, я в «Сельте» сделал — даже больше, чем испанцы от меня ждали. А меня, по сути, даже не поблагодарили. Не то что прощального матча не сделали — даже подарка элементарного не презентовали. В сборной — то же самое — попрощался не пойми как. Онопко, правда, больше матчей за нее провел, зато я проявил себя как долгожитель. Клубная статистика тоже говорит в мою пользу. Да, я не завоевал каких-то кубков. Но кубки выигрывают команды, а не отдельные игроки. Мне в этом плане явно не повезло. Но перед собой я чист. И это для меня очень важно.
Отец, Владимир Яковлевич:
— Саша хочет стать тренером. Говорит: «Сейчас сделаю паузу, присмотрюсь, а потом хотелось бы попробовать». Все-таки человек, как ни крути, двадцать лет провел за границей. За это время все изменилось. Сейчас уже другие отношения* Уезжал он в советские времена, а вернулся в капитализм. К новым российским реалиям ему нужно привыкнуть.
